Читать книгу - "Тропой забытых душ - Лиза Уингейт"

и поскорее». Освободившись, Скиди отправится прямиком в родную конюшню. Когда Теско найдет его, в упряжи и с переметными сумками, сразу догадается, что мы задумали, и бросится в погоню. Тогда беды не оберешься.

– Давай предложим им помочь толкнуть машину… – шепчу я Нессе на ухо.

Меня прерывает скрип нового седла и стук копыт с разболтавшейся подковой. Годи идет по нашему следу.

– Тише, – шепчу я и укрываю Нессу своим телом.

Годи проезжает мимо, потом спрашивает мужчину и мальчика, не видали ли они двух девочек и пегого бело-гнедого пони. Мужчина качает головой, и они с Годи еще немного говорят по-английски. После этого шериф привязывает машину к коню с помощью аркана и начинает тянуть ее вверх по склону, словно большого старого черного быка, а водитель с мальчиком продолжают толкать. На вершине холма мужчины обмениваются рукопожатиями. Шериф так дружелюбен лишь потому, что водитель ведет дела с мистером Локриджем. Да, нам повезло, что мы не попросили нас подвезти.

Но на этом удача заканчивается, потому что Годи снова садится в седло и на полном скаку несется в город. Не увидев нас на дороге, он отправится в школу и поговорит с учительницей. Потом разыщет Теско и с огромным удовольствием сообщит ему, что мы прогуливаем.

До этого нам лучше уйти отсюда подальше, углубиться в леса. Но я не знаю, как мы справимся без пони. Для путешествия нам понадобится каждая вещь, упакованная в переметные сумки Скиди.

– Сиди здесь и массируй ногу, – говорю я Нессе, когда мы выбираемся из можжевельника и укрываемся за деревьями на вершине холма. – Может, Скиди остановился где‑нибудь попастись. И тогда я найду его.

Она трясет головой, глядит испуганными глазами и хватает меня за руку.

– Я вернусь. Никуда не уходи, – говорю я, но отцепить ее удается с трудом.

Обхватив руками колени, Несса утыкается лицом в юбку. Оставив ее в такой позе, я осторожно пробираюсь среди деревьев, чтобы найти, где Скиди сошел с дороги. Следы его копыт не поворачивают к конюшне, как я думала. Пони идет звериной тропой вдоль ручья, потом возвращается через пологую долину. В конце концов я оказываюсь почти на том самом месте, где оставила Нессу.

Только ее нет.

У меня внутри все холодеет.

– Несса? – шепчу я.

Ветер шуршит в деревьях еле слышно, словно чей‑то голос – так мать баюкает дитя. Я слышу шум, оборачиваюсь, но не вижу ничего, кроме сухой хвои, заросших мхом серых камней, похожих на могильные плиты, и ветвей, отбрасывающих обманчивые тени. Я кого‑то замечаю, быстро оборачиваюсь… Никого.

– Несса? Несса, это я. Выходи.

В ветвях раздается шелест. Я озираюсь, чувствуя на себе чей‑то взгляд. Но если бы это была Несса, она бы отозвалась.

«Олли, но нас же в лесу поймают… – слышу я мысленно ее голос. – Эльфы».

В голове всплывают рассказы Теско о ведьмах, духах, эльфах с блестящими черными камешками вместо глаз. Они выходят к дому, похожие на оборванных ребятишек, просят еды и ночлега в тепле. Но если пригласить их внутрь, они убивают коз и кур, пьют кровь, уносят в ночь детей. Теско любит такие истории, говорит, что видел таких эльфов своими глазами.

– Несса… – я прижимаюсь спиной к дереву. – Несса?

Я замечаю маленькое цветное пятнышко на фоне побуревших прошлогодних листьев. Бледно-розовое. Платье Нессы. Я осторожно и тихо крадусь туда и замечаю среди размытых корней вяза девочку, свернувшуюся калачиком и уткнувшуюся лицом в собственную юбку.

На мгновение мной овладевает мысль: «А вдруг это вовсе не она? Вдруг эльфы уже забрали ее, а один из них надел ее платье?»

Она протягивает ко мне руку со сжатым кулачком. Между пальцев, стекая по руке, сочится что‑то красное. Я замираю на месте.

– Н-несса?

Она разжимает пальцы. На ладони лежит с полдюжины раздавленных ягод ежевики.

– Несси-Бесси, посмотри на меня. – Я хочу убедиться, что глаза у нее человеческие, а не черные и блестящие, как стекло; у меня перехватывает дыхание, но нет, они обыкновенные, просто покрасневшие и заплаканные. – Ты можешь идти?

Она кивает, и я поднимаю ее на ноги. Щиколотка еще побаливает, но девочка ковыляет рядом со мной, и мы идем по звериной тропе, где следы пони отпечатались поверх следов оленей, рыси, койота и кучки медвежьего помета, от которого меня пробирает дрожь.

Но Скиди хотя бы отправился прочь от дома Теско, поэтому мы следуем за ним, внимательно приглядываясь и прислушиваясь на случай, если кто‑нибудь… или что‑нибудь… бросится нас преследовать. Скиди идет в обход города и дальше на север и запад. Не понимаю, почему так, пока он не выходит со звериной тропы на грунтовую дорогу, проложенную воловьими упряжками лесорубов. Мы долго идем по ней, разок прячемся от одинокого всадника, а потом добираемся до развилки, где криво прибитые на дереве указатели показывают один в сторону Стэнли, другой – на Клейтон. Следы Скиди поворачивают на север к Клейтону, и только тут до меня доходит, что папин старый пегий пони действительно отправился в родную конюшню, но только не в ту, что дома у Теско. Скиди собирается выйти на старую военную дорогу и пойти по ней в Уайндинг-Стейр, так же как и в тот раз, когда беда постигла моего отца и пони пришлось возвращаться домой одному.

– До реки недалеко, – подбадриваю я Нессу, но она уже несколько часов ковыляет за мной и совершенно выбилась из сил. – Наверняка Скиди остановится у воды, чтобы подкрепиться свежей травой. Тогда мы сможем поймать его, и к ужину у нас будет не только половина блинчика, которая лежит у меня в мешке. Как тебе?

Я так голодна, что начинает болеть голова.

– Угу.

– Нужно идти, Несса. Иначе Теско нас найдет.

– Знаю.

– Река близко. Попробуем поймать на ужин рыбу. Здорового старого толстого окуня, или сома, или луноглазку, или уклейку, или плотву, или… – я продолжаю перечислять всех рыб, которых только удается вспомнить, чтобы Несса не теряла надежды.

Запас слов у меня иссякает еще до того, как тени становятся резче, а день начинает клониться к закату. Воздух прохладен, и в деревьях уже заводят песню ночные насекомые, а дорога идет под гору, откуда доносится звук бегущей воды. Пройдя сквозь кусты, мы оказываемся на берегу извилистой Киамичи, несущей свои воды, такие же розовые, как и вечернее небо.

На песке у самого берега я вижу следы папиного пони, искавшего место для переправы, но река здесь слишком глубокая и быстрая. Отпечатки копыт снова поднимаются на берег и скрываются среди можжевельников и