Читать книгу - "Ход убийцы - Песах Амнуэль"

вряд ли мог ошибиться в звуках сирен и сделал из этого свои выводы.

Мы приблизились к группе взволнованных и жестикулировавших людей — было здесь человек двадцать, и многих из них я знал: это были служащие концерна «Хайтек Галиль», их здание было расположено встык с домом, где находилась моя адвокатская приемная и, собственно, идея прокатить американских гостей в Неот Кдумим появилась у меня после того, как Шай Брискин, один из администраторов «Хайтека», сказал на-днях, что сотрудники фирмы намерены погулять в пятницу в национальном заповеднике.

Один из полицейских в чине майора отделился от группы и направился в нашу сторону. Я узнал и его: это был Нахум Порецки, начальник полицейского отделения в Модиине. Если Нахум, тучный, как две кибуцные коровы, поднялся из-за своего стола, дело было, как минимум, нешуточное.

— Лапид! — воскликнул он. — Ты-то как здесь оказался?

— Гуляю, — сухо сказал я. Между нами никогда не было дружеских отношений, я бы даже сказал, что отношения были натянутыми после того, как год назад мне удалось добиться оправдательного приговора по делу, в котором Порецки выступал свидетелем обвинения.

— А это кто с тобой? — Нахум кивнул в сторону американцев, в которых любопытство боролось с нежеланием вмешиваться в события, к которым они не имели отношения.

— Американские юристы и их жены, — пояснил я. — Я их водил по заповеднику, мы услышали звуки сирен и… Так что случилось?

Нахум помрачнел.

— Ссора, — сказал он. — Дурацкая ссора. Один парень пырнул другого ножом.

— Надеюсь, что…

— Боюсь, что дело плохо, «скорая» повезла пострадавшего, его имя Гай Слезар, в «Хадасу», но врач боится, что не довезет его живым.

Прокурор Гротис подошел к нам и протянул Нахуму руку, пришлось представить их друг другу и перевести сказанное майором.

— А кто ударил? — спросил я. — И почему?

— Почему — выясним, — пожал плечами Порецки, — а ударил некий Рони Пелед, работает в «Хайтек Галиль».

— Пелед? — воскликнул я, не сумев сдержать изумления. — Как ты сказал: Рони Пелед?

— Ну да, Рони Пелед. А что, он тебе знаком?

Господи, знал ли я Рони! Я виделся с ним последний раз позавчера. Глупости, Порецки что-то путал, Рони просто не мог ударить ножом кого бы то ни было, потому что…

— Рони Пелед… — пробормотал я. — Ты твердо в этом уверен?

Я вовсе не это хотел спросить, но Нахум понял мой вопрос буквально и ответил:

— Это видели все.

— И что… он удрал?

— Нет, конечно, здесь же полно людей. Его сразу скрутили. Сейчас с ним разбирается мой помощник, но парень, по-моему, сразу впал в ступор и молчит, как рыба.

— У него есть свой адвокат?

— Возможно. Я уже предлагал ему позвонить адвокату, как положено, но он даже на это не реагирует.

— Отведи меня к нему.

— Ты хочешь…

— Я адвокат или нет?

— И не из худших, — усмехнулся Порецки, полагая, что делает мне комплимент. — В прошлом году ты ловко вытащил Рамона Шарка, пять лет, которые он получил вместо пожизненного…

— Так я могу видеть Пеледа?

— Не сейчас, — извиняющимся тоном произнес Нахум. По-моему, он просто тянул время — обычная уловка, нежелание допустить к задержанному адвоката до тех пор, пока с ним не разберется полиция. Эти штучки были мне известны не хуже, чем самому Нахуму, поэтому я повернулся к майору спиной и зашагал в сторону полицейской машины.

— Господин Лапид, — сказал мне в спину Нахум официальным тоном, — задержанный по обвинению в покушении на убийство Рони Пелед находится сейчас в полицейском участке Модиина. После первичного допроса он будет препровожден в камеру предварительного заключения на Русском подворье в Иерусалиме, где вы и сможете иметь с ним беседу. Если он, конечно, будет в состоянии разговаривать, — добавил майор.

Жаль. Сорок минут в машине до Иерусалима, а на Русском подворье парня обработают Рони так, что мне просто нечего будет делать. А что, собственно, я должен был делать? Мое убеждение в том, что Пелед не мог ударить ножом этого… Слезара, было, по сути, совершенно необоснованным. Если полтора десятка человек видели, как было совершено преступление, то что делать адвокату? Я, конечно, знал, что должен делать, знал куда лучше, чем это воображалось инспектору, но в одном он был прав — к разговору с Пеледом нужно хорошо подготовиться. Если уж парню все равно не избежать допроса с пристрастием, то я не стану мешать полицейскому следователю, зачем мне наживать врагов в самом начале расследования? Заеду домой, приведу себя в порядок, соберусь с мыслями, составлю план действий, а потом отправлюсь в Иерусалим. Будет примерно два или три часа — пробок в это время на шоссе уже быть не должно, а до наступления субботы еще останется час-другой, и у Бен-Халифы, начальника КПЗ, не будет оснований отказать мне в посещении задержанного. Зато сразу после моего ухода начнется суббота, и Рони оставят в покое почти на двое суток, будет время, чтобы привести в порядок мысли.

— Будь по-твоему, — сказал я Нахуму с таким видом, будто делал ему одолжение. — Мне еще, пожалуй, нужно извиниться перед американцами — экскурсия прервалась так нелепо…

Американцы стояли плотной группой поодаль от толпы израильтян и обсуждали происшествие. Похоже было, что жены настаивали на продолжении осмотра, а мужчины предпочитали вернуться в Тель-Авив со мной и провести вторую часть дня на пляже, благо погода действительно к этому располагала. Из чувства мужской солидарности я присоединился ко второму мнению. Ясно, что у меня были и другие соображения — в конце концов, я как бы взял на себя ответственность за уик-энд американцев и было неудобно бросать их здесь на произвол судьбы.

— Извините, что так получилось, — сказал я. — Конечно, вы можете остаться здесь, но меня профессиональный долг призывает…

— Не нужно извинений, мы все понимаем, — сказал Гротис, помахивая сигарой. — Хотя, если говорить о сугубо юридической стороне дела, я, как прокурор, не завидую вам, как защитнику, если вы возьметесь за это дело. При таком количестве свидетелей…

Он покачал головой, а остальные смотрели на меня с сочувствием.

— Вы знакомы с этим парнем? — спросил адвокат Перри. — Я имею в виду того, кто ударил?

— Давно… — пробормотал я. — Потому и считаю своим долгом взяться за это дело, хотя, вы правы, пока совершенно не понимаю, чем ему можно помочь…

— Мы вернемся в Тель-Авив, — решил за всех прокурор. — Наш автобус ждет на стоянке перед входом и, надеюсь, водитель не отправился спать в ближайший лесок.

— Наверное, — предупредил я, — полиция пожелает кое о чем вас спросить. Поэтому, если отправитесь на пляж, оставьте свои координаты у портье, чтобы вас могли найти до начала субботы. Ведь самолет ваш в воскресенье утром, не так ли?

— В семь десять, —