Читать книгу - "Ход убийцы - Песах Амнуэль"

и, по-моему, если быть честным, не сидел нигде и никогда, о чем я и заявил американским гостям, чтобы они не воображали, будто каждый израильтянин, каким бы нерелигиозным он ни казался, в душе является ортодоксом и верит всему, что написано в той самой Книге, которую нам по долгу исторической памяти приходится почитать как святую.

Начало припекать, путь наш лежал по дорожке, слева от которой склон круто уходил вниз, а справа, за небольшой поляной, начинались заросли кустарника. Пожалуй, действительно, имело смысл сделать привал, но не здесь, где припекало солнце, а дальше, за поворотом, откуда открывался вид на южную часть заповедника. Или нет, пожалуй, лучше пройти еще пару сотен метров и бросить свои кости на берегу одного из новых искусственных озер.

Весть о скором привале была воспринята с энтузиазмом.

— Идите вперед, — сказал я, — я сейчас. Понимаете ли…

Они прекрасно поняли, что я имел в виду. Пожалуй, единственное, чего недостаточно в Неот Кдумим, — это общественных туалетов, и даже непосредственные американцы предпочитали дождаться, когда появится долгожданная кабинка, сдерживая свои естественные потребности. Кусты слева от тропинки, на склоне, выглядели густыми, и я провел там всего минуту. В мое отсутствие прокурор Гротис взял управление на себя и, пользуясь картой, на которой я обозначил наше местоположение, бодро повел коллег к месту привала.

Минут через пять мы вышли на покрытый гравием берег — надо сказать, эту лужу метров пятнадцати диаметром мог назвать озером только израильский архитектор. Здесь были скамейки и даже два столика. Жены немедленно подставили солнцу лица и плечи, а мужья степенно закурили, и адвокат Нельсон, целый час хранивший молчание (я был уверен, что его красноречие было подавлено собственной супругой, говорившей, не переставая), произнес прочувствованную речь о близости здешней природы историческим корням. Речь была столь же глубокомысленной, сколь и бессодержательной. Типичная речь провинциального адвоката по делу о краже спичек из скобяной лавки.

Никто его не слушал. Прокурор улыбался своим мыслям, адвокаты Ринголд и Перри тихо обменивались репликами по поводу замечательной погоды, а секретарь суда Финчли, раскрыв карту заповедника, принялся водить по ней пальцем.

— Поглядите, — сказал я, — дельтапланерист. Парит, как птица. Замечательно.

— Здесь, должно быть, сильные восходящие потоки, — заметил Финчли, задрав голову. — Знаете, господин Лапид, лет пять назад я тоже баловался этим видом спорта. Но однажды неудачно приземлился, сломал руку, и моя Мэри заявила, что разведется со мной, если я не брошу летать.

Мэри Финчли, слышавшая слова мужа, немедленно отозвалась:

— Мистер Лапид, не слушайте его, он и поднялся-то всего один раз, и тут же умудрился упасть. Во всем у него женщины виноваты.

— А кто же еще? — удивился Финчли. — Господин Лапид, у этих озер есть какие-то названия?

— Пока нет, — сказал я, — но можно придумать. К примеру, эту вот лужу можно назвать Полюсом, она самая северная.

— Господа, — воскликнула Люси, жена адвоката Перри, — я проголодалась! Неужели мне самой придется раскладывать сэндвичи?

Святое дело — трапеза. По-моему, только я и услышал, как где-то вдали прозвучала сирена полицейского автомобиля.

* * *

Минут через пять я забеспокоился по-настоящему. Американцы с аппетитом уплетали привезенный с собой завтрак, будто это была последняя трапеза в их жизни, а я прислушивался к доносившимся издалека звукам. К завыванию полицейской сирены добавились сигналы службы «Маген Давид адом», и мне даже показалось, что я услышал какие-то крики. Впрочем, крики наверняка были игрой моего воображения. Полиция в Неот Кдумим — это нормально, но, когда к полицейским присоединяются медики, начинаешь думать о том, что дело не ограничилось обнаружением очередного «взрывоопасного предмета».

— Послушайте-ка, — прервал я спич прокурора Гротиса по поводу тяжбы некоей миссис Давидсон с неким мистером Бампе, — вам не кажется, что…

— Да-да, — сказал адвокат Ринголд, — по-моему тоже что-то происходит. Где-то в той стороне…

Он махнул рукой на запад. Мне казалось, что звуки сирен доносились с юга, но спутать направление очень легко, когда вокруг лес, пусть и по-израильски редкий.

Все замолчали, а женщины даже перестали жевать, видимо для того, чтобы звуки двигающихся челюстей не мешали слышать. Мне показалось, что сигналят уже две машины «скорой помощи». Не будь со мной американцев я бы, пожалуй, поторопился назад — хотя бы из профессионального любопытства.

— Полиция? — спросил прокурор Гротис, вытирая губы.

— И скорая помощь, — добавил я. — А крики вы не слышите?

Нет, криков не слышал никто, теперь и я их не слышал — скорее всего, действительно, показалось.

— Может, пойдем, посмотрим? — предложила жена адвоката Перри. По-моему, происшествия интересовали ее куда больше, чем все красоты национального заповедника.

Американцы переглянулись, на лице прокурора явно читалось желание до конца прогулки не думать ни о полиции, ни о происшествиях, которых ему хватало на родине. Женщинам было любопытно, но не более того — не прерывать же экскурсию ради того только, чтобы поглазеть на какого-нибудь бедолагу, сорвавшегося со склона. О возможности теракта американцы, даже находясь в Израиле, не думают.

Звуки сирен смолкли, осенняя распаренная тишина опять навалилась плотным одеялом, и беспокойство, охватившее меня, отступило. Ожидаемого взрыва (если обнаружили подозрительный предмет, в дело непременно должны были вступить саперы) не последовало, и вообще, возможно, это была всего лишь какая-то проверка готовности местных служб реагировать на нештатные ситуации.

— Пожалуй, лучше вернуться, — заявил адвокат Ринголд, единственный среди американцев, от кого не скрылось мое беспокойство, хотя и он, скорее всего, не понял его причины. — Я вижу, мистер Лапид, вам хочется узнать, что случилось…

— Израиль, — пробормотал я, — такая страна, где в любой момент и в любом месте можно ожидать неожиданности.

Пожалуй, не стоило пугать гостей, в глазах миссис Гротис я увидел очевидное желание немедленно оказаться на борту «Боинга», а мужчины, кажется, почувствовали себя героями голливудского боевика, волей судьбы оказавшимися в гуще событий.

— Нет-нет, — быстро сказал я. — Не нужно понимать меня слишком прямолинейно. В Неот Кдумим вообще никогда не происходило ничего экстраординарного, именно поэтому…

Через пять минут мы шли по тропе, огибавшей озерцо, к югу, и американцы настороженно смотрели по сторонам, ожидая, что из кустов выпрыгнет палестинец, обвешанный взрывчаткой. Я уже ругал себя за то, что, по сути, лишил гостей приятного отдыха; в конце концов, что бы ни происходило, это было не наше дело, и что еще гнало меня, кроме любопытства?

Километра через полтора нам стали слышны отдаленные крики, и еще через пару сотен метров мы вышли из пролеска на широкую поляну под обрывистым склоном. Краем поляны проходила асфальтовая дорога, пересекавшая заповедник, и здесь действительно стояли две полицейские машины. Машины «скорой помощи», однако, в пределах видимости не наблюдалось, но я