Читать книгу - "Нерасказанное - Ritter Ka"

решили: тянуть нельзя. В Киеве утирки на "Арсенале". Столица горела. Надо спасать государство изнутри.

Сечевики оставили прикрытие. Остальные – в Киев.

В ночь на 2 февраля восемь эшелонов украинских войск отступили в Бровары. У красных решили: бегство. На самом деле – маневр. Сохранить Киев.

Петлюра не посылал юнкеров.

Не был в Киеве. Не принимал приказ. Он прибыл поздно, раньше не мог.

Перехватил то, что осталось. Повел туда, где горело. В столицу.

Круты – не поражение. Надлом.

До сих пор кровавит.

—--

А потом – ночь. в Дарнице. На подступе к Киеву.

Штаб-вагон. Симон за бумагами. Кто-то положил бумагу и вышел.

Список павших. С чертами.

Двадцать восемь фамилий. С описанием. Это только те, чьи тела обнаружили.

Один был записан:

> "неизвестный студент, ботинки с заплаткой, в кармане - образок".

Читал по одному. Медленно.:

— Не я их послал… Не я…

А потом – мысленно – другое:

> Но ведь знал. Фронт заделывают детьми. И... что? Ехал. Планировал.

Ковальчук Андрей. 17 лет. Гимназист.

— Симон Васильевич, а вы знали Франко? – спросил он Симона тогда, после выступления. Актовый зал. Первая киевская гимназия.

Тоненький, из пальто немного вырос, темные жесткие волосы, и глаза — черные, как у…ладно. Только чистые.

– Да, – ответил Симон. -Без "Васильевича", Да.

– А правда, он пел во время арестов?

Симон усмехнулся. Правда.

Парень помолчал, остановил взгляд.

Затем вздохнул и добавил:

– Приходите к нам на выпуск. В июне. У нас представления. Франко сыграем. Только не забудьте меня!

И Симон – что странно – кивнул. Никому не обещал. Никогда. А здесь:

– Приду.

Теперь она строчка в списке.

Ковальчук Андрей. 17 лет.

Остатки гимназической формы. Тело изуродовано. Без глаз. Шаровые. Многочисленные.

Не будет выпуска.

Не будет вопроса о Франко.

Ничего не будет.

Навеки семнадцать.

Симон так же тянулся. Николаю.

Свершилось. Вырос.

Андрея – не будет. Никогда.

Он только посмотрел. Спросил. Пригласил.

И исчез.

Будущее. Без глаз. С шаровыми.

> "Эти ребята — как я. Тогда. Без грязи. Без цинизма. Без лжи. Настоящие."

Во рту горький металл. Лоб горячий.

Глаза пересохли. Кашель душит.

> "Я живу. Они - нет. Их отдали смерти. Потому что не было кого."

Вышел во двор. На снег. Чтобы остыть. Ветер по щекам, снег за капюшон.

Черное дымное небо – без звезд.

> "Не я их послал. Но это моя страна. Значит, и мой грех."

Кто-то шел мимо.

— Пан атаман... что с вами?

> Умершая часть меня.

> ПРИМЕЧАНИЕ

1. 16-летний Григорий Пипский, перед расстрелом спел гимн Украины, пение подхватили другие, после этого раздались выстрелы. (Это нельзя ни опровергнуть, ни подтвердить).

2. По решению Ц. Совета, 19 марта 1918г. тела торжественно похоронили на Аскольдовой могиле. Были все. Грушевский читал речь.

3. 29 января 2007 г., когда В. Ющенко подписал Указ «Об увековечении памяти Крут».

4. П.Тычина в марте 1918г. написал стихотворение. Был на похоронах. Всю жизнь скрывал связь с УНР.

>На Аскольдовой могиле

Похоронили их

Тридцать мучений украинцев,

Славных, молодых…

На Аскольдовой могиле

Украинский цвет!

По кровавой по дороге

Нам идти в мир.

IV. МАМА САИД (ПОЛТАВА) [СИМОНА]

Штаб-вагон. Бумаги. Дым. Кофейник. Холоден.

Симон написал письмо:

> Василий. Убери маму. И Степана.

Ты ее знаешь. Убеди. Если нет – хотя бы парня.

Василий — товарищ по семинарии, они шутили: двое, маленьких белокурых вечно голодных бурсачек. Теперь член Центрального Совета. Человек, которому можно доверить ценное.

Он ответил. Но мать отказалась:

— Меня здесь похоронят, сынок. Я никуда не уеду.

Эмоций уже не было.

Симон не перечив.

Василий привез. Степана, племянника. Девятнадцать. Уже офицер. Служил в том форте, где когда-то держали Шевченко.

Симон встретил молча. Посмотрел. Челка. Еще круглое лицо. Передал дяде серебряный крестик (от бабушки Оли).

- У нас в семье удивительная история, - сказал. — Если парень идет в семинарию, как я, потом руководит войском.

Степан смеется:

– А я офицер.

- Итак. Будешь управлять рясами. Серьезно. Пока я тебя забираю. Ты же в седле хорошо. В конный полк запишем.

Марианна, мама Степана, осталась в Полтаве у матери. Не уговорил.

> Все, что я имел, уже без меня.

Сердце осталось в Полтаве.

Степан здесь.

Один-единственный.

Убереги его, Симон. Хотя бы его. Это будущее.

> ПРИМЕЧАНИЕ:

1. Василий Королев-Старый. Политик, дипломат, журналист, член ЦР, писатель. Один из авторов укр. детской лит. в диаспоре. Его сказки входят в школьную программу.

2. Степан Скрипник (1898–1993) – племянник С. Петлюры. В 1989 г. патриарх возрожденной Укр. автокефальной правосл. церкви под именем Мстислав, 1990 г. интронизирован в Киеве.

Вернулся в родной дом в Полтаве. Кравчук к журналистам племянника Петлюры не выпустил. Даже, несмотря на шапку патриарха.

Далее Кравчук лишил УАПЦ гос. регистрации.

2018 г. УАПЦ стала частью объединенной ВТО.

От авт.

Отец Симона умер еще в 1908 году. Всех родственников, которые после 1920 г. остались в городе, по одному уничтожат. Не сразу. В годы. Но всех.

V. ROMEO [РИСУНОК]

(Володя, 18г.)

Письмо от В до S

1898 г. Херсонская губерния, Елисаветградский уезд

С.,

Меня этим летом вытолкали, чтобы не монялся, "на сезонные работы" в имение. "Чтобы знал, недаром, как деньги достаются".

То ношу ушата, чищу конюшни, сплю на сене с какой-то киской. Наверное в блохах. Кормлю ее. Делюсь едой.

"Увидишь, зачем мужчине руки", - говорит отец.

Матери безразлично. У нее постоялый двор с трактиром. Я последний и лишний ее ребенок. Старшие ее мне сведены. От предыдущих.

Ты писал об опыте. Для художника.

Груня – батрачка у хозяев. Старшая на год, уже с мужем. Тело ее пахнет курятником. Волосы — с листочком, застряли. Губы как сметана. Мягкий. Уж знаю. Принес ей ведро — мыть руки. Она склонилась над корытом, по локти в тесте. Сказала:

- Умер что ли? Давай уж.

Я встал.

И поцеловал. Не отошла. Напротив – немного подалась. Наверное, была бы не против и дальше. Но ее позвали. Крикнула "Я сейчас!", отряхнулась от муки и исчезла.

Я остался.

Там было темно. Все в пыли.

Я стоял там, потный, с деревянным сердцем. И… сделал это. Не как обычно. Думал в это время.

Не о Груне.

О тебе. Не спрашивай.

Просто вообразил. То, как ты писал о себе. Это было удивительно. Как айва — мохнатая, твердая, затем сладкая, а в семенах ядовитая слизь. У нас здесь растет.

Вернулся. Взял грифель и изобразил себя. Из памяти. Люстра у меня нет.

Не знаю, вышел ли я. Может быть, ты скажешь?

Отправлю. Если осмелюсь.

Хотя…

Мы ведь играем, правда?

Ты ведешь – я ловлю.

Посмотрим, кто первый сломается.

Я – рисунок. Теперь ты.

Материальное. Ты играешь на сцене? Сам выбери. Пусть пахнет стеной. Будет твоим.

Я узнаю, что ты действительно читал.

П.С.

Руки вытер о запыленные занавески.

Напиши, что у тебя.

В.

> ПРИМЕЧАНИЕ. Айва в конце 19ст. уже была распространена на юге. Она в семенах содержит токсичную для пищи слизь, но ее используют в косметологии.

VI. JULIET [СЕМЧИК]

Февраль 1895

Полтава, Семейный дом Петлюр

Сперма 15-летней давности.

Первый курс семинарии.

Зимнее подвечерие. В доме тепло. Из печи пахнет кочерыжкой с маслом. В подвешенных корытах трубка с младенцем. Все дети, кроме старших, по углам. Тепло.

Скрипела калитка. Это дядя Устим