Читать книгу - "Синдром усталости - Владимир Николаевич Моргунов"

до происшествия на хайвее вблизи Филадельфии поступила сумма в пять тысяч долларов.

3

5 карта 1994 года, суббота. Москва.

Карпов, “Специалист по интересным людям”, на сей раз привел в гости журналиста. Журналист являлся автором многих статей об организованной преступности, проводил собственные расследования многих нашумевших дел. Интересные люди, по части поисков и находок которых Карпов был неистощим, очень часто оказывались весьма и весьма полезными людьми. Несколько месяцев назад он познакомил Ожогина с девушкой-экстрасенсом, работающей у них в МУРе, и результаты сотрудничества с Таней — так звали девушку — превзошел все самые смелые ожогинские планы.

Среди карповских “экспонатов” был и известный эстрадный артист, про связи которого с мафией ходили весьма упорные слухи. Ожогин этим слухам верил процентов, можно сказать, на восемьдесят. Может быть, это объяснялось реминисценцией по поводу американца Фрэнка Синатры, у которого связь с мафией подтверждалась чуть ли не документально и который однажды проиграл громкий судебный процесс, облаяв журналистку, задавшую “в лоб” каверзный вопрос по поводу связей нестареющего Фрэнка все с той же мафией.

А журналист, несмотря на свою жуткую популярность, оказался простым, демократичным и пьющим. Пил он, правда, умеренно, но и не пьянел при этом ни в малейшей степени, так что складывалось впечатление, будто он просто не хочет переводить спиртное и вводить в лишние расходы хозяина — в данном случае Ожогина. Что проку в многопитии, если литр действует эквивалентно ста граммам?

У журналиста, в силу его специализации, было много знакомых не только среди отечественных сыска рей само го высокого ранга вроде бывшего главного борца с организованной преступностью генерал-майора Александра Гурова, он, как выяснилось, был накоротке и с высокопоставленными полицейскими США, Великобритании, Франции, Германии. Недавно журналист вернулся из Штатов, где участвовал в качестве приглашенного в сессии Генеральной Ассамблеи Интерпола.

— Ситуация сейчас такова, что, похоже, решается вопрос: преступники одолеют мировой правопорядок или все же закон одолеет преступность. Великолепно налаженные связи — в разном смысле этого слова, в том числе и в техническом — вот что характеризует современную мафию. Мафиози всех стран, соединяйтесь — никто им такой клич не бросал, они сами почувствовали насущную потребность в интеграции, чего, к сожалению, еще нельзя сказать о полицейских всех стран. Это только Шварценеггер может в “Красной жаре” навести в Москве большой шмон, прикатив сюда из Америки. В реальной жизни все гораздо уродливее, непригляднее, абсурда в ней больше, чем в сценарии фильма абсурда. Вот, кстати, случай: лет пять назад, в период агонии перестройки, приехал в бывший Союз микробиолог из Штатов. По фамилии Салливэн. Приехал к своим коллегам. Один коллега американца из Москвы был, другой откуда-то из провинции. Сразу же после возвращения в Штаты этот Салливэн вдруг погибает в автомобильной катастрофе. Полицейским удалось найти убийцу, правда, уже тоже мертвым, удалось установить, что убийство наверняка было, как принято сейчас выражаться, заказным. Заказчик только благополучно скрылся, как всегда в подобных случаях и бывает. И, самое настораживающее в этом деле, коллеги американца, граждане СССР, тоже погибли и тоже вскорости после их встречи. Почти одновременно погибли — разница состояла то ли день всего, то ли вообще несколько часов.

Как надо было поступить в подобном случае? Конечно же, объединить усилив. Американцы вроде бы на такой шаг охотно шли — информацию по делу об убийстве Салливэна они предоставили. А со стороны Совьет Раша — ни хрена.

Что остается предполагать? Либо обычную рассейскую неповоротливость и дурость, либо лапу в Кей Джи Би, которая, как известно, в любое место планеты дотянется.

— Вы говорите, они микробиологами были? — осторожно спросил Ожогин. — Один из Москвы, а второй откуда?

— С юга откуда-то, из Южно…

— …российска, — быстро помог журналисту Ожогин.

— Точно, — несколько удивленно произнес журналист. — А вы про это откуда знаете?

— А уж, простите за банальность, профессия у меня такая — про подобные вещи помнить. Есть одно странноватое совпадение — депутат Елизаров, которого убили в подъезде собственного дома на этой неделе, он ведь тоже из Южнороссийска и тоже вроде бы имел какое-то отношение к биологии или медицине…

***

9 марта 1994 года, среда.

Южнороссийск.

Бывший филиал столичного НИИ ныне выделился в самостоятельный институт и носил теперь — о веяние времени — гордое название “Институт-АО…” Это заведение должно было выполнять функции защиты всего Южнороссийска, области и еще достаточно обширного региона от эпидемий, разного рода загрязнений, нашествия паразитов типа саранчи и грызунов, а при этом еще и двигать вперед фундаментальную российскую науку. Считалось, что под такие расширенные задачи кто-то даст деньги.

Естественно, романтические мечты новорожденного АО были развеяны, как дым, буйными ветрами нецивилизованного российского рынка. Никому, в том числе и государству, услуги НИИ-АО оказались не нужны. Сотрудники института по несколько месяцев подряд не получали зарплаты, не на что было ремонтировать оборудование, не говоря уже о приобретении нового, не на что было покупать препараты и реактивы. Да что там реактивы — институт даже не отапливался, как следует, с начала февраля, и только из-за боязни, что при полном прекращении подачи тепла лопнут трубы, которые потом надо будет ремонтировать, гортеплосеть еще как-то поддерживала в системе отопления института температуру, чуть-чуть отличающейся от нулевой в положительную сторону.

Командированный в Южнороссийск следователь Мосгорпрокуратуры Лисицын не сразу был впущен в здание института. Охрана, которая раньше называлась “вохрой”, потому что и в самом деле была вооружена мосинскими трехлинейками образца 1891 года, теперь оружия не имела, хотя и сохраняла старую форму в виде черных суконных шинелей с зелеными петлицами — эта охрана заставила Лисицына изрядно понервничать. Сначала туповатая тетка на проходной изо всех сил делала вид, что на нее не производит абсолютно никакого впечатления солидная “ксива” Лисицына: “У нас тут режимный институт, нужен специальный пропуск”. Вызванный теткой начальник караула отвел Лисицына к начальнику охраны, а уж тот, демонстрируя свою полнейшую независимость от каких-либо организаций на территории России, намеренно долго выписывал Лисицыну пропуск к директору института.

В довершение ко всему оказалось, что директора института, вернее, и. о. директора на месте нет н о этот день вообще не будет. Начальник охраны, наверное, должен был об этом знать. Лисицын, хотя он и сталкивался уже не первый год с извечным советским театром абсурда, незаметно перешедшим в постсоветский, решил уже было, что Южнороссийск по идиотизму значительно превосходит все места, встречавшиеся ему прежде, и что в силу этого командировочное задание может остаться невыполненным, как вдруг судьба, компенсировав все предыдущие огорчения, свела его