Читать книгу - "Синдром усталости - Владимир Николаевич Моргунов"

— Тебе быстро удалось расколоть этого капитана? — спросил один из них Канищева.

— Разумеется, — ответил тот. — Психологический портрет получился содержательнее и, главное, намного полезнее портрета фотографического. Парень ради карьеры и другой реальной выгоды, наверное, собственную жену отдаст банде насильников-извращенцев. Предательство многолико, и в то же время все предатели как бы на одно лицо. Мы избрали правильную тактику — сулить Лукашову, например, деньги было бы неразумно, слишком уж он осторожен, даже трусоват. В характеристике эти его черты предельно точно зафиксированы.

— Он сегодня звонил и спрашивал полковника Канищева, — сказал третий мужчина.

— Получив во второй раз ответ, что полковник Канищев все еще находится в командировке, он не станет звонить в третий раз, — пожал плечами Канищев. — Так что наш контакт с ним останется только нашим с ним достоянием. А это серьезно, — полковник кивком указал на портативный магнитофон.

— Весьма серьезно, — мрачно подтвердил второй мужчина.

— Но ведь у них есть только следствие, до причины им докопаться будет сложновато, точнее, это практически невозможно.

— То-то и оно, что практически, — возразил второй. — Достаточно уже того, что Салливэн в качестве аналогии упомянул СПИД, а Погребцов — Южный Урал со случаем “сибирки”.

— Тогда?..

— Ликвидация Хазарова и Погребцова, — подтвердил предположение Канищева второй мужчина.

— Салливэн же все равно останется.

— О нем есть кому позаботиться.

***

1989 год. Филадельфия,

штат Пенсильвания.

— Миссис Гринвуд, постарайтесь хорошенько вспомнить, как выглядел тот автомобиль, — Питер Чизхолм, агент ФБР, расспрашивал свидетельницу, женщину лет сорока. Свидетелей происшествия оказалось очень мало — чего, собственно, и следовало ожидать: в одиннадцать вечера даже на хайвее движение не бывает слишком интенсивным. А вообще-то миссис Гринвуд, похоже, могла оказаться единственной свидетельницей аварии — ведь остальные свидетели видели лишь ее последствия.

— “Джип-чероки”, — говорила миссис Гринвуд, — черного или синего цвета. Он обогнал меня, когда на моем спидометре было около семидесяти миль в час. А у него скорость, судя по тому, как быстро он стал от меня уходить, была под девяносто. Регистрационный номер штата Кентукки, а цифры я, к сожалению, не запомнила. Я только глянула мельком и подумала: ну и ну, куда же можно торопиться в такое время? Тем более, что в таком месте дорога плавно изгибается. Вот в этот плавный поворот псих из Кентукки и не смог вписаться, он ударил “Лотус”, из-за чего тот вылетел с трассы. Моя машина в момент столкновения находилась ярдах в ста двадцати-ста пятидесяти сзади. Как только те два автомобиля соприкоснулись друг с другом, я сразу инстинктивно затормозила — мне показалось, что сейчас на дороге будет гора искореженного металла, в которую я врежусь. Но ничего подобного не произошло — сумасшедший из Кентукки только чуть вильнул в сторону, а “Лотус” полетел с откоса, при этом несколько раз перекувыркнулся. Я подъехала к тому месту, выбежала из машины, подбежала к краю дорога, глянула вниз — “Лотус” валялся далеко внизу. Мне одно непонятно — как он смог перелететь через ограждение дороги, ведь оно там достаточно высокое.

Похоже, миссис Гринвуд тогда и сейчас больше всего остального занимал этот технический парадокс — “Лотус”, сумевший вылететь за очень высокое ограждение дороги. Но в автомобилях она хорошо разбирается, значит, если скатала, что именно “Джип-чероки” шел на скорости около девяносто миль в час, то так оно и было на самом деле.

— Да, я посмотрела вниз, — продолжала миссис Гринвуд, — и решила, что людям, находящимся в “Лотусе”, можно еще чем-то помочь. Я махала руками, но никто не остановился, за исключением одного водителя — это случилось того, когда я уже возвращалась к своей машине.

Этого водителя, тридцатидвухлетнего строительного рабочего по фамилии Флетчер Чизхолм уже опросил.

— Так, миссис Гринвуд, а что же было потом?

— Потом, — миссис Гринвуд сунула указательный палец под ворот свитера и немного оттянула его, словно ей было душно, — потом я доехала до ближайшего телефона, позвонила на девять-один-один и в полицию. Я вернулась на место происшествия и дождалась их приезда.

— Миссис Гринвуд, — осторожно спросил Чизхолм, — у вас не сложилось впечатление, что столкновение автомобилей не было случайным? “Джип-чероки” появился сразу или вы обнаружили его присутствие раньше? Как долго он мог следовать за вами?

— Не знаю, — она снова оттянула ворот свитера. — Но мне показалось, что автомобиль появился внезапно, возник сразу, будто призрак. Он обогнал меня, толкнул “Лотус” и опять словно бы растворился в ночи.

Значит, призрак, возникший из ниоткуда и исчезнувший в никуда. Но призраки бесплотны и не могут входить в физический контакт с реальными предметами и живыми существами. А “Лотус” профессора Салливана разбит вдребезги, а сам он, согласно заключению медиков, скончался практически через несколько секунд после получения повреждений — настолько серьезными эти повреждения оказались: перелом шейных позвонков, перелом основания свода черепа, множественные порывы внутренних органов.

Чизхолм поблагодарил свидетельницу и отпустил ее.

***

— Очень интересная вещь получается, — Брет Веллер, напарник Чизхолма, откинулся на спинку кресла и показал Чизхолму на экран дисплея. — Видишь, любой автомобиль такого класса, едь он со скоростью хотя бы сорок миль в час, обязательно вылетит на закруглении, если его хорошенько наподдать в бок.

Картинка на экране как раз и изображала процесс “вылета” автомобиля с трассы. Веллер заложил в компьютер совсем немного данных: вес, габариты автомобилей, скорость, шероховатость покрытия, высоту ограждающего барьера. Через барьер автомобиль Салливана перелетел бы даже в том случае, если бы его сильно ударила в левый бок машина, приблизительно равная по весу “Лотусу”, а уж “Джип-чероки”, будучи “подставленным в задачу”, вообще давал однозначный ответ.

— Да, — согласился Чизхолм, — получается красиво. Одно только остается выяснить: то ли все нечаянно так получилось, то ли тип — или типы — сидевшие в “Джипе-чероки”, предварительно занимались таким же моделированием, как мы сейчас.

— Очень даже может быть, — кивнул Веллер. — Начнем с самого начала, Салливан недавно вернулся из России…

— … И он мог быть кому-то неудобен.

— Да, закладываем в программу именно эту предпосылку. Неважно, из какой он страны, этот “кто-то”, кого он представляет.

— Ясно только одно, Брет — такое под силу только профессионалу: заложить такой вираж, вытолкнуть машину Салливэна с трассы, да еще при этом самому не вылететь за ее пределы, — Питер Чизхолм, положив длинные неги на низкий столик и сидя в вертящемся кресле, рассматривал распечатку компьютерного решения.

— По-видимому, так оно и есть, — кивнул Веллер. — И еще одна вещь кажется мне весьма вероятной, если водитель “джипа” не входил в разряд камикадзе, он должен был хотя бы пару раз проехаться по закруглению, ставшему для Салливэна роковым.

— Правильно, —