Читать книгу - "Фуга - Елена Владимировна Ядренцева"

И предметы на их ладонях вдруг сплавились в один дрожащий черный сгусток. И Белый протянул руку — и умылся им, и чернота впиталась в его кожу.

— И все? — спросила Леди, и мастер вдруг ответил:

— Нет, не все. Я бы хотел понять, что здесь происходит.

— Все тебе растолкуй, — сказала Лана.

— А сейчас можно, — сказал Белый, — во-первых, тут мастер, а во-вторых, я потом могу сделать, чтобы все всё забыли.

— Вот уж удружил.

— Так кто ты по итогам? — спросил Рысь.

Белый зажмурился и нараспев сказал:

— Эхо ваших ошибок, глупый выбор, снежная ночь, буран, потерянность, забвение. Страшные сны, забытые наутро, вопросы без ответа, пустые дома. Чрезмерное усилие, тишина, тщетность попыток, иней на стекле. Изнанка мертвых городов. Тень от теней. А еще, может статься, я — вы сами, только та часть, что приходит обвинить, и та, что задает вопросы, когда вы лежите в ночи без сна. Тот, кто все время сомневается в себе самом. А еще, может быть, я — тот из вас, из кого в свое время выпили силу досуха, и я — то, что осталось после этого. Я — то, что остается, когда все остальное подходит к концу.

И волосы у него стали каштановыми.

Эпилог

Томасу снова снились сосны. Отец стоял рядом, и Томасу в сотый раз казалось, что он в чем-то провинился. Рысь смотрел в сторону.

Отец спросил:

— Долго будем молчать?

Сосны поскрипывали еле слышно.

— Не о чем, — сказал Рысь — не о чем говорить. Ну ладно, заигрался ты с силой, да, бывает. Да, утратил контроль, да, испугался. Но зачем было делать так, чтоб она переселилась внутрь нас? Ну вот зачем? Нельзя было иначе?

— Иначе она б все вокруг сожгла. Ты что, думаешь, я специально выбирал, в ком сила поселится, в ком нет? В ком ей хотелось, в том и поселилась. Я только путь подсказал, в смысле материал.

— Людские души?

— Да, людские души.

— И главное, мир тогда все равно рухнул, а мы живи как знаешь?

— Ну как-то ведь живете.

Карл — отец — старый мастер — пожимал плечами, а Томас вспоминал. Как они с Рысью каждый день ссорились в детстве. Как отец говорил: «Кто из вас старший?» Как Рысь отказывался откликаться на настоящее имя, потому что ему казалось, что Рысь звучит круче. И как однажды Томас пришел домой, а никакого Рыси там в помине не было. И как потом он, Томас, был уверен, что всю жизнь был в семье единственным ребенком.

Пахло хвоей, и в звенящем, чистом воздухе сна каждое слово казалось важным.

— Извини, что тебя забыл. Я не хотел.

— Ага-ага, а я-то тебя помнил. Я тебя помнил вообще всегда, все это время, а ты как будто издевался, ни хрена меня не слышал. Ходишь в своем костюме, гордый, как царица. И всегда таким был. Я даже отца чуть не забыл, лишь бы ты оставался в памяти. На всех сил не хватало.

— Я, между прочим, помог вам Приют построить, — напомнил отец, — вы без него вовсе сгинули бы. В смысле вы, те, что с силой. А Приют вас притягивал.

— Ага, за мой счет.

— Ну хорошо, — сказал отец, — ну извини меня. Прочел бы мои записи пораньше, раньше бы понял, что следует делать.

Томас все вспоминал.

— Так это правда? Ты действительно мой брат?

Рысь посмотрел на него вот ровно с тем выражением лица, из-за которого в детстве Томас лез в драку. Снисходительно, «что ты понимаешь». Как старший на младшего, хотя Томас как раз был первым.

— Что значит — заигрался с силой? — спросил Томас.

— Да приструнить хотел. Больше порядка. А она возьми да вспыхни.

Отцу как будто было все равно. Они молчали все вместе — неизвестно, сколько времени, во сне оно как будто бы остановилось. Может ли отец наблюдать закаты? Бывает ли здесь ночь? Зима? Кончается ли сосновый лес хоть где-то?

Их с Рысью потянуло назад — мягко, будто медленной, набирающей силу волной. Отец остался на месте.

— Так эта книжка, — спросил Рысь, пока отец отдалялся, — книжка про мастера, который город потерял? Я верно помню, что она наша общая была?

Отец кивнул:

— Ну и дрались же вы из-за нее. Хотя вы, так-то, вообще все время дрались.

Он с хрустом потянулся, оглядел их еще разок, покачал головой:

— Тянули, тянули, чего тянули — не пойму. Ну хорошо, хоть так.

— Вот поэтому, — сказал Томас, — я и не отвечал тебе на письма.

— Вот поэтому, — сказал Рысь так же спокойно, — я не читал твои записки до последнего.

Томас не понял даже, кто из них первый фыркнул, но рассмеялись оба — нервно, надо признать.

— Вот что значит — вернулась память, — сказал отец, — давно бы так. Идите уже отсюда и не ссорьтесь больше.

И сосны исчезли.

В первый день зимы Рысь, глава известного на весь край Приюта, сел на кровати и обнаружил, что проспал.

— Ну ё-мое, — выругался он удивленно, — а что меня не будит-то никто?

За спиной заворочалась Роуз, его женщина:

— Они позавтракают без тебя.

— Ты уверена?

Вопреки собственным словам, он плюхнулся обратно, зарылся лицом в ее волосы и собрался было заснуть снова, но в дверь постучали.

— Войдите, — фыркнул Рысь, — мы не одеты.

Рысь знал только одного человека, который мог вот так вежливо, аккуратно, с расстановкой стучать в двери по утрам, и этот человек не удивлялся ничему, что говорил Рысь.

— Доброе утро, — сказал мастер, входя в комнату, и приподнял воображаемую шляпу. — Матери города требуют позволения оставлять у вас своих отпрысков на полный день.

— Ну это они зря. — Рысь сел в постели и взъерошил себе волосы. — Мы их испортим. Ты сказал, что мы ужасны?

Мастер прошелся по комнате вдоль книжных полок, стульев с одеждой, горшков с цветами и дивана для гостей.

— А «их», позволь спросить, — это отпрысков или родителей?

— Да всех подряд. Ты нас не знаешь, что ли? Я Вам Клянусь виснет на Ксении, Леди целует Александра, не отрываясь от книжки, и все это нынче называется приличным местом.

— Ты ничего не понимаешь. У вас есть душа, которой мы, с нашими закоснелыми устоями, давно лишились.

— Так вот как это теперь называется.

— Так вот как.

***

Раз мама не будит — значит, выходной. Раз выходной, можно и встать пораньше, в выходной вообще жить интересней. Джо откинула одеяло, пихнула подушку и пошла на кухню в чем была — в пижаме.

— А переодеться? — спросила мама, не поворачиваясь от плиты. — А умыться?

— Мама, — сказала Джо, — мам, ты послушай. Мам, мне такой сон сейчас снился. Просто отпад.

Пролог

Преддверье

Накануне

День первый

День второй

День третий

Безвременье

Начало времен

Эпилог