Читать книгу - "Тайна дома №12 на улице Флоретт - Владимир Торин"

довольно просторный подземный зал. В его центре, подсвеченный керосиновой лампой на полу, стоял стул, на котором сидела Полли. И стул, и все ее тело, словно парковую ограду, оплела большая мухоловка: лозы обвились вокруг горла девушки, охватили ее грудь и пояс тугими петлями. Голова пленницы скрывалась в раскрытой пасти мухоловки почти наполовину, бурая слюна текла по лицу Полли. И все же племянница миссис Трикк была жива! Она чуть заметно покачивалась, ее грудь тяжело вздымалась…

Джаспер отстранился и поманил спутников за собой. Отойдя вглубь тоннеля, они принялись обсуждать план действий. Плана не было…

— Что же делать? — прошептала Китти. — Если мы попытаемся приблизиться, она просто задушит Полли или отгрызет ей голову!

В голове самого Джаспера вдруг что-то щелкнуло. Внутри будто кто-то злобно и самодовольно усмехнулся.

— У нас есть идея, — сказал он.

— У нас? — удивился Дилби.

— У меня, — исправился Джаспер. — У меня есть идея. Но вам она не понравится.

Такого количества эмоций и, что важнее, столь резких перепадов эмоций Бенни Трилби не испытывал даже в тот памятный день, когда брал интервью у владельца «Цирка семьи Помпео» господина Горация Помпео в несущейся по рельсам тележке на смертельных горках аттракциона. Или когда он брал другое интервью — у безумного ученого Даргефуля, известного также как Доктор Аффективник, который изобрел концентрированные сыворотки эмоций и ставил свои опыты на людях. Даже когда Бенни задавал доктору вопросы для статьи, будучи притянутым к хирургическому столу ремнями, а безумный доктор по очереди вводил ему «Радость-12», «Сомнения-9» и «Отчаяние-27», он не испытывал того, что испытывал сейчас, наблюдая за разворачивающимся кошмаром на пустыре у канала.

Это уже не было просто сюжетом. Даже такой обычно безразличный ко всему и вся человек, как ведущий репортер «Сплетни», не мог хладнокровно наблюдать за происходящим. Сидя в своем летательном аппарате на крыше ближайшего к пустырю дома, он с ужасом глядел на то, как монстр выхватывает горожан из толпы одного за другим, а затем отправляет их в свою пасть. Бенни с содроганием смотрел, как чудовищные клыки разрывают тела еще живых людей, как кровь стекает по огромной пасти, и не мог заставить себя опустить взгляд, не мог заставить себя отвернуться.

На миг его даже посетила мысль, что он должен что-то предпринять, но газетчик тут же напомнил себе, что попросту ничего не может сделать: у него не было ни оружия, ни представления, как остановить монстра, ни той самой жилки, которая заставляет человека очертя голову бросаться в самое пекло, чтобы кого-то спасти. А еще он боялся. Будь на его месте те же Хатчинс или Уиггинс, обладающие менее крепким желудком, их, несомненно, ждали бы куда более неприятные последствия от наблюдения за происходящим — зловонные, постыдные последствия, которые в репортерской среде назывались «дырявая чернильница» и «разобедаться».

У него же пока что, несмотря на приступы тошноты, обед оставался внутри (хорошо, что Бенни обедал… вчера), но на всякий случай он все же проверил сиденье кресла под собой: «чернильница» все еще была не дырявой…

Когда под звон тревожных колоколов прибыли темно-синие фургоны, Бенни поймал себя на том, что впервые в жизни рад появлению полиции.

«Ну вот, теперь тебе точно не поздоровится, зеленая тварь!» — подумал он, глядя, как вооруженные до зубов констебли взялись за дело. И каков же был его ужас вперемешку с недоумением, когда один за другим они опустили оружие и присоединились к безвольной толпе.

— Стреляйте… — забубнил он. — Что же вы делаете?..

Но они, разумеется, его не слышали. Власть монстра над полицейскими была столь же велика, как и над обычными людьми. Бенни недоумевал, отчего он сам до сих пор сохраняет рассудок, но, как ни пытался понять, ответ ускользал от него…

Надежда появилась вновь, когда на пустырь прибыли черные экипажи и из них выбрались джентльмены при винтовках и прочем охотничьем обмундировании. Увидев на их лицах противоудушливые маски и вспомнив такую же маску у неизвестного героя, которого он так глупо подставил, Бенни вдруг понял, что именно заставляет людей терять рассудок и отдавать себя на растерзание твари.

Он вжался в кресло, глядя на светящуюся пыльцу, облепившую иллюминатор его «Слепня». Пока что она не проникла внутрь — как хорошо, что он заблаговременно заменил стекло! Бенни, можно сказать, спас насморк, который одолевал его всю прошлую неделю: сырой ветер задувал в трещины на стыках иллюминатора, и газетчик сильно мерз, только это заставило его найти время и обратиться к стекольщику. Страшно подумать, что бы с ним сейчас было, если бы не это…

Попытки охотников совладать с мухоловкой также успехом не увенчались. Выпущенные из винтовок пули хоть и ранили тварь, но при этом еще больше ее раззадорили. Затем был выстрел, который едва не оглушил газетчика, после чего в дом, на котором он сидел, врезался брошенный гигантским растением экипаж.

— Никто не справится с монстром, — в отчаянии прошептал Бенни, когда стрельба прекратилась. — Никто больше не придет и…

И тут он увидел. В низких тучах над мухоловкой завис…

— Быть не может!

Бенни Трилби мгновенно узнал летающее судно. Это было несложно, учитывая, что подобных малых дирижаблей модели «Риппеллин» в Саквояжне было всего два: один, белый, состоял при Больнице Странных Болезней, а другой, темно-красный, принадлежал Пожарному ведомству Тремпл-Толл.

Бенни, как и все в Саквояжном районе, испытывал уважение и даже некоторый трепет перед служащими ведомства. Он давно и безуспешно пытался взять интервью у кого-нибудь из огнеборцев, но те были непреклонны и неизменно ему отказывали, расщедриваясь лишь на короткие комментарии вроде: «Возгорание вызвала загоревшаяся химрастопка», или «Не стоило этим господам засыпать с непогашенной керосиновой лампой», или «Мистер Трилби, вам ведь было строго велено не приближаться к пепелищу!».

И вот пожарные прибыли к месту событий! Ну разумеется! Кто еще сможет противостоять этому монстру, как не они!

— Да! Покажите ему! — воскликнул репортер радостно, и его голос разнесся над улицей Флоретт и пустырем. Он так разволновался, что совсем забыл: усилитель голоса до сих пор включен.

Бенни поспешил исправить оплошность, пока его не заметили, и во все глаза уставился в иллюминатор…

— …Мы готовы, сэр! — сообщил навигатор Бэриндж, глядя в окуляр перископа нижнего обзора. — Мухоловка прямо под нами!

Доктор Доу опустил взгляд на палубный иллюминатор. Зрелище, открывшееся в нем, было одновременно и изумительным, и пугающим. Земля темнела где-то далеко внизу, покрытая золотистым одеялом висящей над ней пыльцы, а мухоловка, напротив, была так близко… Ее уродливая голова покачивалась на толстом стебле, а длинные гнутые