Читать книгу - "Лорна Дун - Ричард Додридж Блэкмор"

наблюдать за перемещением ополченческих подразделений (которым тоже полностью никто не доверял), обнаруживать тайные склады оружия или пороха и не допускать создания таковых — одним словом, сделать так, чтобы опередить противника во всем.

Хотя, поставив перед Стиклзом эту последнюю задачу, правительство допустило промашку, поскольку старалось проводить эту кампанию тайно, без привлечения внимания простых горожан. В результате в распоряжение эмиссара было выделено всего с дюжину мушкетеров, да и тех рассредоточили по побережью так, чтобы они выполняли роль часовых. Стиклз просил разрешения использовать и ополчение, но это было можно сделать только в экстренном случае. Правда, он мог использовать ополченцев и против Дунов не из политических соображений, а как против обычных уголовных преступников. При условии, конечно, что Джереми удалось бы таких ополченцев отыскать.

— Как видишь, Джон, — подытожил Джереми, — работы много, а инструмента не выдали. Я теперь сам жалею, что согласился выполнить такую нелегкую миссию. Мне кажется, что это происходит еще и потому, что уж очень бережно относится правительство к воинской славе. Я ведь не полковник и не капитан королевской службы, кто же мне доверит солдат? Но ни полковников, ни капитанов они посылать не стали, чтобы, упаси Боже, не напугать крестьян. Единственное, с чем я могу справиться — так это разорить гнездо Дунов, сжечь их дома и выгнать отсюда к чертовой матери. Как ты на это смотришь, Джон Рид?

— Как это — сжечь дома, Джереми? Это очень жестоко. Надеюсь, ты ведь не собираешься этого делать?

— Что значит «жестоко»? Зато как минимум три графства вздохнут с облегчением. Разумеется, пропадет и некоторое очарование вашей жизни, вы ведь тут у них под носом. Представляешь, как тебе будет тоскливо пересчитывать вечером скот и убеждаться, что каждый теленок и каждая овечка на месте, никто не обворован, никто не пропал. А потом, глядишь, вы привыкнете и к такой тоске, что никто больше не похищает ваших возлюбленных и сестер, вот ведь несчастье! Наверное, вы получаете такое же удовольствие от спокойствия, как и от постоянной угрозы ограбления.

— Я думаю, нам их будет очень не хватать, — ответил я, призадумавшись. Мысль о том, что Дуны могут куда-то деться, даже не приходила мне в голову. Мы настолько привыкли к ним, что, пересчитывая скот, уже механически делали скидку на этих разбойников как на неизбежное зло. Дуны рассматривались как некое стихийное бедствие, явление природы, против которого не пойдешь. — Да, я думаю, что станет скучновато. Кроме того, может нарушиться равновесие, к которому привыкали годами, а тогда произойдет что-нибудь еще более страшное.

— Ты неповторим, Джон! — рассмеялся Стиклз и крепко пожал мне руку. — Ты, похоже, считаешь их чем-то вроде божества и добровольно приносишь в жертву своих самых жирных барашков. Я сам человек веселый, Джон, но с тобой сравниваться не смею. Да ты даже в лице изменился, только подумав, что тебя могут прекратить грабить!

И он снова залился смехом, хотя я не видел тут ничего веселого. Мы привыкли к определенному образу жизни и не любим никаких перемен — они нас просто пугают. Конечно, я бы расстроился, если бы сгорела ферма, умер король или наша Бетти Максуорти, а следующей по грандиозности потерей было бы, наверное, исчезновение Дунов Бэгвортских.

Но больше всего, конечно, я думал о том, что же станется с моей Лорной. Если вдруг жестокие солдаты и грубые ополченцы начнут атаковать долину Дунов, что тогда будет с моей нежной и невинной возлюбленной? Поэтому, когда Джереми Стиклз снова поднял этот вопрос, уговаривая меня поддержать его и ссылаясь на мою силу, отвагу и смекалку (чем опять мне польстил) и убеждая, что я один стою по меньшей мере четверых, я твердо и решительно заявил ему:

— Господин Стиклз, прошу запомнить раз и навсегда. Я не хочу принимать участие в вашем плане разгрома Дунов. Причину объяснять я не буду, но только к верности Его Величеству она отношения не имеет. Знайте же, что я не пойду с вами, не буду давать советов и не собираюсь стеречь пленных, захваченных вами.

— Как это «не пойду»? — закричал Джереми. — Не пойдешь против убийц твоего родного отца?

— Никогда, Джереми. Если только, конечно, мне не покажут именно того, кто убил его, или он сам в этом не сознается. Это было грязное убийство, совершенное озверевшим бандитом. Значит, и я должен находиться в таком же состоянии, чтобы иметь право на месть.

— Ну что ж, Джон, — вздохнул господин Стиклз, — я знаю, насколько ты упрям. Достучаться до тебя просто невозможно. Но я полагаю, что у тебя есть и другая причина, чтобы отказать мне, помимо твоего христианского всепрощения. Тем не менее, мое предложение остается в силе. Уверяю, это будет достойное зрелище, особенно когда мы ворвемся в гнездо этих стервятников. Я думаю, не один крестьянин с радостью примет назад свою родную дочь, а кое-кто из порлокских ребят вернет своих возлюбленных. Там может и для тебя найтись подходящая пара, Джон, если, конечно…

— Замолчите же! — грубо прервал его я. — Это касается только меня, и я не хочу, чтобы вы шутили на такую тему.

— Боже мой, вот уж чего не ожидал! Ну ладно, пусть будет по-твоему. Но могу только предупредить тебя вот о чем. Твоего двуликого лицемера-дядюшку Гекабека из Дулвертона мы уж обязательно заставим атаковать замок Дунов, не будь я Джереми Стиклз. Я слышал, что он и сам грозился разнести этот гадюшник, если бы только имел в подмогу дюжину мушкетеров. Такую возможность я ему предоставлю. А заодоно он докажет и свою верность королю, а то твой дядя последнее время стал себя как-то странно вести.

Относительно этого я спорить не стал. Дядюшка действительно обещал разгромить Дунов, поскольку разбойничье нападение и украденное добро до сих пор не давали ему покоя. Немного осмелев, я поинтересовался, когда именно господин Стиклз намеревался привести свой план в исполнение. Джереми ответил, что для этого надо решить кое-какие организационные вопросы, для чего ему придется отправиться в Тивертон, Кредитон и, возможно, в Экзетер, чтобы собрать солдат и снабдить их оружием и достаточным количеством боеприпасов. К тому же он намеревался использовать силы местного ополчения и простых крестьян с тем, чтобы в случае прорыва у ворот Дунам была бы подготовлена достойная встреча и отрезан путь к бегству.

Все это только сильнее расстраивало меня.