Читать книгу - "Лорна Дун - Ричард Додридж Блэкмор"

— Я уже давно пытаюсь что-нибудь придумать, — заговорила Лорна таким чистым голосом, что каждый звук звенел в ночном прохладном воздухе. — Видишь, вон там, на вершине утеса стоит дерево, а на нем семь грачиных гнезд. Сможешь ли ты пересчитать их с какого-нибудь безопасного места?

— Думаю, что да, и если их не будет видно из моего обычного убежища, мне не составит труда подыскать более удобное место.

— Вот и хорошо. Гвенни лазит по деревьям, как кошка. Она летом чуть ли не каждый день забиралась на это дерево, наблюдала за птенцами и отгоняла от гнезд мальчишек. Теперь, конечно, там никого нет, птенцы давно разлетелись. Если ты насчитаешь только шесть гнезд, значит, я в опасности. А если пять — меня насильно забрал к себе Карвер.

— Боже мой! — в ужасе воскликнул я от одной лишь мысли, что это может произойти.

— Ничего не бойся, Джон, — поспешила успокоить меня Лорна. — Я найду, как его усмирить, или, по крайней мере, как спастись самой от его притязаний. Если ты придешь в течение дня, он ничего не успеет со мной сделать, ну, а если позже, то я буду уже мертва, но в любом случае останусь чиста перед тобой.

Я с благоговением смотрел на это гордое, полное решимости лицо, и понял, что не стоит ее тревожить сейчас. Мне хотелось расцеловать ее, кинуться к ней, прижать к себе и ласкать, но я не посмел нарушить ее спокойствия.

— Благослави тебя Господь, — только и смог вымолвить я, и Лорна повторила мои слова.

Потом я прокрался к дому Карвера, и зная теперь в селении каждый дом, без труда прошел по знакомой дороге. Я добрался домой довольно быстро, но не через водный каскад и не сквозь беседку Лорны. Я нашел другой путь, который не имеет смысла описывать здесь в подробностях.

Теперь я чуточку успокоился, поскольку был уверен, что если Лорна не будет принадлежать Джону Риду, она не будет принадлежать никому. И моя мать, которая ждала меня допоздна, а потом еще долгое время сидела рядом со мной у камина, согласилась, что это, хоть и небольшое, но все же утешение для нас всех.

Глава 38

Вновь друзья

Джон Фрэй получал шесть шиллингов в неделю помимо поденных за сбор урожая. Кроме того, он пользовался бесплатным жильем и мог сколько угодно собирать овощей и зелени в огороде. Судьями в это время была установлена оплата труда для работников на ферме в четыре шиллинга шесть пенсов на летний период и на шиллинг меньше зимой. Если кто-то выплачивал больше, его могли и оштрафовать и даже посадить в тюрьму за нарушение закона.

Поэтому Джон Фрэй считался очень богатым человеком, разумеется, для работника, и соседи даже подшучивали, что его давно следовало бы ограбить, потому что денег у него больше, чем на Монетном Дворе Его Величества. Том Фаггус пообещал сделать это, если, конечно, Фрэй попадется ему на большой дороге, хотя сам Том уже давно отошел от своего разбойничьего ремесла и теперь собирался хлопотать о королевском помиловании.

Одного я не могу понять: как же противоречиво ведут себя некоторые люди! Не знаю, почему, но Джон Фрэй был вечно чем-то недоволен, и когда мы ругали его за леность, он грозился донести на нас за то, что мы платим ему чересчур много.

Конечно, упомянув об этом, я вовсе не хочу доставлять неприятности внукам Фрэя и осквернять славную память об их дедушке. Могу также добавить, что мне приходилось видеть и более крупных грабителей, тех же самых внуков, между прочим. Я рассказываю об этом недостатоке Фрэя (или о слабости, так как о покойниках плохо не принято говорить) по той простой причине, что иначе не могу объяснить мотивов, которые могли бы заставить его связаться с Джереми Стиклзом.

Господин Джереми, имевший большой опыт и в Лондоне, и в Норвегии, почему-то считал нас, крестьян, самыми доверчивыми людьми, которых ничего не стоит облапошить. Но это не так, потому что если мы начинаем чувствовать, что нас считают простачками, мы и ведем себя по-другому, а при случае не прочь и сами обмануть пришельца.

После того как я пригрозил Джереми расправой, если он будет вмешиваться в мои личные дела, Стиклз стал общаться с «простофилей Фрэем», как он любил его называть. Теперь на побегушках оказался несчастный Джон. То и дело я слышал во дворе командный голос господина Стиклза: «Джон, оседлай коня», «Джон, проверь, заряжены ли пистолеты», «Джон, пошли на конюшню, мне надо кое-что тебе сообщить», так что в конце концов мне захотелось подойти к Джереми и сказать ему, чтобы он сам отныне выплачивал Фрэю жалованье. Правда, Джон с удовольствием выполнял все прихоти Стиклза и ходил с таким важным видом, что все соседи решили, будто благополучие страны чуть ли не целиком зависит от нашего Фрэя, такой таинственности он нагнал на свою личность. Навозные вилы он теперь обходил стороной, будто ему никогда и не приходилось с ними обращаться.

Долго это продолжаться не могло, и я, как человек, хоть что-то понимавший в политике, объяснил Фрэю, что, дескать, не пристало ему так важничать и рассуждать о вещах, в которых тот ни черта не смыслит. Наоборот, надо бы больше помалкивать, чтобы не навлечь на всех нас беду. Но он только выше задрал нос, и я пообещал, что в ближайшие же дни устрою ему хорошую трепку, если он не перестанет бросаться именами лордов и эсквайров.

Мне и в голову не могло прийти, что Фрэй вздумает рассказать Стиклзу о своем путешествии на Ведьмину Трясину и о голове в ночном колпаке, вылезшей из-под земли, поскольку он поклялся на лезвии собственного ножа, что будет держать язык за зубами. Тем не менее Фрэй благополучно проболтался, и господин Стиклз был немало удивлен, услышав о таинственных поездках дядюшки Гекабека, поскольку всегда считал его человеком лояльным и неглупым.

Все это я узнал позже, когда мне довелось спасти жизнь самому Джереми. Чтобы иметь возможность