Читать книгу - "Лорна Дун - Ричард Додридж Блэкмор"

— Спасаю вашу жизнь. Ради всего святого, ни шагу вперед. Там, в лощине, вас поджидают трое, и все они вооружены.

— Да что ты! Я чувствовал, что последнее время за мной начали следить. Поэтому я сразу и наставил на тебя пистолет. Давай-ка удалимся немного в сторону, ты отдышись и расскажи мне все поподробней. Я еще не видел, чтобы человек так спешил. А ведь я бы мог и выстрелить в тебя по ошибке, Джон.

Джереми Стиклз отличался и храбростью, и присутствием духа. Но он был человек рассудительный и прислушивался к голосу разума, иначе его просто не назначили бы на столь высокую должность. Тем не менее, когда я рассказал ему обо всем, Джереми затрясся в седле. Правда, я не стал упоминать имени молодого Марвуда, а также, по известным причинам, решил не уточнять имена Чарли и Карвера, чтобы у Стиклза не возникло очередное подозрение — откуда, мол, я так хорошо знаю в лицо Дунов.

— Что ж, придется немного остудить пыл этих головорезов, — задумчиво произнес Джереми. — К сожалению, сейчас я не могу вызвать сюда мушкетеров ни из Гленторна ни из Линмаута. А с троими вооруженными Дунами нам с тобой вдвоем, пожалуй, не справиться. Тем не менее, мы нападем на них раньше, чем они могут предположить. И еще одно, Джон. Я хочу, чтобы ты снова стал моим другом, но теперь уже навсегда. Давай пожмем друг другу руки. Прости меня, если я был с тобой слишком холоден последнее время. Может быть, я докажу, что ты не зря потратил столько сил, спасая меня.

С этими словами он протянул мне руку, и мы помирились. Потом я подробно рассказал ему, как проехать к месту его назначения другим путем, чтобы миновать засаду, и он поскакал дальше. Что касается меня, то я хотел остаться и понаблюдать, насколько хватит терпения у этих стрелков поджидать свою добычу. Но становилось совсем темно, а так как я уже изрядно проголодался, то оставив это бесполезное занятие, я поспешил домой к ужину.

Глава 39

Волнения Джона и государства

На следующий день Стиклз отвел меня в сторону и подробно рассказал о своей миссии, не спрашивая меня, интересно ли мне все это или нет. Однако на этот раз я ясно дал ему понять, чтобы он не сердился на меня, если я использую его информацию в добрых целях на благо моих родных и близких, несмотря на всю строгую конфиденциальность нашей беседы. На это он тут же согласился, только попросил меня не предпринимать ничего такого, что могло бы нарушить его планы, и не вдаваться в подробности, пересказывая его слова. Во всяком случае, Джереми еще раз подчеркнул, что полностью доверяет мне как лояльному подданному, чем в очередной раз польстил моему самолюбию.

Правда, то, что он мне поведал, и без него знала уже вся округа. Недовольство королем, вернее, его братом Яковом и страх перед католическими советниками длились уже не первый год, но только в последнее время приобрели угрожающие размеры, очевидно, из-за надменности тори, жестокости герцога Йоркского, коррупции среди судей и аннулирования старых хартий. Сюда же добавлялось недовольство французским королем, который заимел привычку вмешиваться в наши внутренние дела, ну и, разумеется, брожение политических партий, которые напоминали приливы и отливы, зависящие исключительно от луны. Это скорее походило на волнорез — стоит только установить преграду, как вода начинает перехлестывать ее. А те, кто стоит в стороне, только восхищаются реформами, предпочитая, чтобы по самому волнорезу ходили другие, поскольку через некоторое время океан все равно пробудится, и новые волны обрушатся на мол, грозя разнести его вдребезги.

И в Англии в это время поднималась мощная волна протеста, которую не в состоянии были уже остановить ни тысяча судей Джефриз, ни даже миллион Джереми Стиклзов, как невозможно связкой луковиц заткнуть жерло проснувшегося вулкана. Но самое печальное заключалось в том, что волны эти в самом начале вошли не в то русло, то есть движение, утратив всяческую законность, пошло на самотек.

Против этого самопроизвольного потока и были направлены лучшие моряки государства. Нельзя было допустить, чтобы наш большой корабль затонул окончательно. Наступило временное затишье, и люди, наблюдающие за этим боем на берегу, только поднимали вверх палец, в надежде определить, с какой стороны подует ветер, и куда может занести наш корабль этот безумный поток.

Чтобы выражаться более конкретно и прозаично, замечу, что во всем Сомерсете и в половине городов Девоншира простой люд мог поверить на слово любому и принять сторону, более милую сердцу, основываясь чуть ли не на уличных сплетнях. В Тонтоне, Майнхеде и Дулвертоне проявлялось явное недовольство сложившейся ситуацией, и повсюду слышались угрозы, которые должны были осуществиться в том случае, если какой-нибудь католик вдруг вздумает занять протестантский английский трон. С другой стороны, тори не торопились выступать немедленно, чтобы заранее не растратить силы на обуздание беспорядков, считая, что скорее всего основная борьба не начнется, пока еще жив наш король и если, конечно, его не заставят публично заявить о своем предпочтении одной из религий (если какой-то он придерживался). Поэтому тори выбрали тактику выжидания и наблюдения, одновременно не позволяя оппонентам набирать силу. Они получали всю нужную информацию о планах противника и ждали открытого выступления, чтобы самим вовремя нанести сокрушительный ответный удар. И вот таким наблюдателем от партии тори (или шпионом, как их называли виги) и был назначен Джереми Стиклз, находящийся сейчас среди нас. Задача его состояла из трех пунктов.

Во-первых, следить за правильным взиманием акцизов за привезенные товары в небольшой гавани Линмаута и дальше по побережью, где сосредоточились основные группировки контрабандистов, чтобы казна Его Величества не оскудела за счет этих злоумышленников, а таможенный сбор проводился в соответствии с законом. Это было необходимо также и потому, что на лицензии, установленные Долгим Парламентом, уже мало кто обращал внимание.

Во-вторых, ему было вменено в обязанности наблюдать за Дунами и докладывать об их поведении, действиях, репутации, а также выяснить, являются ли они верноподдан-ными Его Величества, или же, напротив, потенциальными врагами короля и его советников.

Третья задача Джереми Стиклза была чисто политической — выяснять настроение знатных семей наших окрестностей,