Читать книгу - "От любви не умирают - Валентина Николаевна Кадетова"

class="p1">Перед следователем сидела не прежняя Елена Порченко, напористая и наглая, а маленькая беспомощная девочка с наивно распахнутыми чёрными глазёнками и полураскрытым ротиком. И голос её разительно изменился. Это уже был даже не голос, а голосочек, тонкий и жалобный. И вот этим голосочком она начала говорить такое, от чего Вардомацкого бросило в жар. Надо же всего за пятнадцать лет своей жизни суметь вырасти в такую тварь!

«Он… Вардомацкий Виктор Павлович на меня сразу глаз положил. Сначала после занятий оставлял и стихи читал любовные. А потом прямо сказал мне, что хочет со мной… ну это. В общем, приставал ко мне с сексуальными намерениями. Спрашивал, девственница я или нет. От него исходила опасность, поэтому я перестала на занятия ходить. А он меня поджидал всюду и говорил, что любит меня и жениться хочет. А четырнадцатого пришёл ко мне домой. Наверное, узнал, что родителей дома нет, вот и пришёл. Как только я дверь открыла, он сразу меня на руки схватил и понёс в спальню. Нёс и всё уговаривал, что мне с ним хорошо будет. Я стала вырываться, он порвал на мне одежду. Тогда я стала очень громко кричать. А окно было открыто. На улице, наверно, слышно было, что я кричу «спасите», вот он испугался и отпустил меня. Когда уходил, то приказал, чтобы я никому ничего не говорила, и пригрозил, что если не буду молчать, то он меня убьёт. Может, я и не сказала бы маме ничего, но у меня и платье, и колготки порваны были, мама всё равно бы меня спрашивала. Я его очень боюсь. Его надо от детей оградить».

Она лгала так нагло, уверенно, была так последовательна и логична, казалась таким маленьким и беззащитным ангелочком, что у тех, кто не знал, что на самом деле представляет собой этот «ангелочек», не могло возникнуть и тени сомнения в правдивости её слов. Ничуть не сомневался в искренности «потерпевшей» и следователь, которому был передан собранный дознавателем материал. Как ни старался Вардомацкий опровергнуть это чудовищное обвинение, все его попытки были безуспешными. Словно сквозь сон он слушал слова следователя, ставил свою подпись под какими-то бумагами, потом почему-то очень долго шёл домой, хотя дом их был совсем рядом.

Из записей Виктора Вардомацкого

Сегодня я впервые почувствовал, что у меня есть сердце, то есть что оно может так болеть.

Я до последнего скрывал от жены то ужасное, что произошло со мною. Когда она спрашивала, почему я стал таким, я делал непонимающий вид: «Каким — «таким»?» Она обижалась и даже тайком плакала, наверное, думала, что я разлюбил её. Однажды даже прямо спросила: «У тебя кто-то есть?» — «Конечно, есть, — ответил я, пытаясь улыбнуться. — Ты и наши дети».

Нет ничего тайного, что не стало бы явным. Мне, как и большинству из нас, была знакома эта истина. Но вот то, в каком виде проявится это «тайное», я не мог представить себе даже в самом кошмарном сне. Ещё днём на работе я заметил, что на меня как-то странно посматривают все наши сотрудники, даже уборщица Марковна.

И вот только сейчас я всё понял. Первой, как всегда, я взял в руки нашу районку «Новое слово», и сразу меня словно током ударило. Буквы запрыгали у меня перед глазами, я зажмуривался, как от яркого света, но всё же сумел прочесть ЭТО от начала до конца:

«Как рассказали нам сотрудники районного отдела внутренних дел, житель нашего города, 1961 года рождения, работающий в городском Доме культуры руководителем объединения по игре на гитаре и стихосложению, пытался склонить к интимной связи свою несовершеннолетнюю ученицу. Девочка испугалась и перестала ходить на занятия. Тогда горе-руководитель пришёл к ученице домой и, пользуясь тем, что девочка была дома одна, попытался её изнасиловать. Родители школьницы обратились в милицию».

Информация называлась «Музыкальная клубничка» и подписана была любительницей подобного жанра корреспонденткой Жанной Стопудовкиной — бабищей, мощные телеса которой вполне оправдывали её фамилию.

Не отставала от районки и областная газета:

«В Р. возбуждено уголовное дело, в котором задействована несовершеннолетняя.

Пятидесятилетний мужчина, житель районного центра, будучи руководителем кружка при Доме культуры, пытался совратить свою ученицу. Оскорблённая и испуганная девочка перестала посещать этот кружок. Но пожилой ловелас продолжил домогательства. Родители девочки обратились в милицию».

А одна из республиканских газет уже и тюремный срок «преступнику» определила:

«Пятидесятилетний мужчина вёл в городском ДК кружок. «Учитель» влюбился в пятнадцатилетнюю посетительницу занятий и всячески пытался склонить её к сожительству. Девочка испугалась и стала избегать «учителя». Тот постоянно преследовал её и однажды сделал попытку совершения насильственных действий. «Влюблённому» грозит до восьми лет лишения свободы».

Фамилии авторов последних двух публикаций как будто из рубрики «Нарочно не придумаешь»: Чернота и Злобченко. Может, псевдонимы? Хотя, как говаривал великий Гоголь, «на Руси есть такие прозвища, что только плюнешь да перекрестишься, коли услышишь». Так если существует фамилия Стопудовкина, почему бы не быть Черноте и Злобченко? Хотя какая мне разница, чьи фамилии стоят под этой от начала до конца клеветнической информацией? Мне об ином сейчас думать надо.

Я ведь представляю себе, с каким настроением читает эту информацию «возмущённая общественность», как негодует «народ»: «Ах, такой-переэтакий, маньяк, ату его, ату!» А если учесть то, что личность «маньяка» легко узнаваема, то сразу становится понятным: выходить на улицу «маньяку», то есть мне, весьма опасно. Странно всё это: о том, что против меня всё-таки возбуждено уголовное дело, я узнаю из газет. Ещё более странно, что следствие ещё только начинается, а информация — будто приговор окончательный и обжалованию не подлежит. Но, что же делать? Надо же что-то делать! Надо искать какой-то выход. Ведь не должно же быть, чтобы вот так, ни за что был уничтожен человек! Да, у меня такое ощущение, что я прежний умер и что это ужасное существо «маньяк-насильник» никакого отношения ко мне не имеет. Только вот почему так больно не тому существу, а мне?! Как же больно! Так больно мне никогда…

Когда Людмила зашла в комнату, Виктор сидел, неловко откинувшись на спинку кресла, и в застывшем взгляде его широко раскрытых глаз уже не было ни тепла, ни живого света…

Тест на первую любовь

Есть люди, которым никогда ничего не снится. Во всяком случае, так утверждают они сами. Я же, сколько помню себя, вижу какие-то странные сны.

В детстве мне снились полёты на Луну, огромные голубые шары с розовыми