Читать книгу - "Свобода как повод влюбиться - Елена Александровна Романова"

Поблагодарив картографа, я быстро свернула карту в трубочку, убрала в тубус и передала Скотту.

— Возвращайтесь к констеблю, выясните все, что тому известно, а самое главное он должен своей рукой пометить на карте место убийства, — я взглянула на часы на башне городского совета через витрину лавки, — помните, у нас очень мало времени. Я поеду в суд и узнаю имя нашего судьи, заодно подам ходатайство об объединении дел в одно производство. Встречаемся здесь... в... эм... — я взглянула на господина Нойса, у которого вытянулось лицо, — до которого часа работает лавка?

— До шести, госпожа.

— Дам вам два фунта золотом, если сегодня закроетесь в девять.

Его брови взлетели вверх.

— Да, госпожа, — лишь вымолвил он.

— Надеюсь, господин Скотт, — с улыбкой обратилась я к нотариусу, — вы не расскажете лорду, на что я трачу его деньги?

Он тоже улыбнулся. Мы пожали руки и разошлись.

Верховный суд — благоговейное место. В студенчестве я мечтала, что когда-нибудь буду выступать здесь. Сотни раз прокручивала в голове, как это будет, но не могла и предположить, что будет вот так. На фасаде изображено око правосудия. Колонны под греческим портиком впечатляли своим величием. Я нервно сглотнула и поднялась по ступеням.

Когда вошла в святая святых, покрылась мурашками с головы до пят, едва дыша от восторга. Сколь не была я уверенна в себе, здесь я терялась, будто ребенок. Самые известные защитники выступали в верховном суде, сделали себе имя и репутацию. Здесь в свое время председательствовал лорд ким-Аварский, который рассмотрел более двадцати тысяч дел и был идолом справедливости.

Я шла по мраморному полу, слыша гулкое эхо своих шагов. Остановилась в середине округлого зала. По этим коридорам в свое время ходил Мортимер третий, король Вергилии, судивший за предательство собственного сына и приговоривший его к смерти. О, дикие времена. В этих стенах свершилось правосудие над известным нокским маньяком, убившем в прошлом столетии больше сотни женщин.

Теперь здесь будут судить морта за измену королю. Очередной виток истории.

Я подошла к столу секретаря, который заполнял какие-то бумаги.

— Мне нужна справка о слушании по делу де Вера, — сказала я.

Секретарь вскинул голову, удивленно на меня глянул — как на снег в середине лета.

— Госпожа Хоткинс? — слабо улыбнулся. — Сейчас. Извольте подождать.

Парнишка скрылся в кабинете, а я пожала плечами. Откуда он знает мое имя? Пока ждала, заметила с краю стола стопку газет и пестрящие заголовки: «Суд над мортом», «Слушание по делу измены», «Убийца будет наказан»... Содрогнулась, схватила газету, развернула и выругалась. Репортеры постарались истереть Роберта в порошок. Теперь откуда мне взять беспристрастных присяжных? Интересно, кто проплатил все эти публикации?

— Весьма сожалею, что познакомился с вами при таких обстоятельствах, — раздался мужской голос.

Я опустила газету и едва не шлепнулась в обморок. Передо мной стоял лорд ким-Аварский. Седой, высокий и плотный. Легенда.

— Милорд, — я задохнулась и поспешила присесть в реверансе.

— Предпочитаю, когда меня называют «ваша честь».

— Да, ваша честь, — исправилась я.

— Что ж, пойдемте, защитник, поговорим, — он предложил свою руку и повел меня в зал заседаний.

Лорду было уже порядком за восемьдесят, но клянусь, он был самым могущественным мужчиной, коего мне приходилось видеть. С его уверенной подачи менялись судьбы.

— Представьте только, я провел здесь больше пятидесяти лет. Вот уже как десять не практикую, но моя лицензия действует еще год, поэтому я решил внезапно вернуться, — сказал он, когда мы вошли в безлюдный, тихий зал.

— По приказу короля?

— Само собой. Но вам не стоит переживать, я никогда не шел против собственных принципов.

— Значит, я смею надеяться, что разбирательство будет беспристрастным.

— Разбирательство, да, но сам суд вам, разумеется, ни за что не выиграть, — искренне ответил судья. — И вы сами это понимаете.

— Это прогноз или данность, милорд?

— Мое личное мнение, которое, я вижу, не повлияет на ваше рвение. Вы, госпожа Хоткинс, имеете все шансы стать хорошим законником. Но это дело может похоронить вашу карьеру. Есть ли смысл продолжать?

— Если нет, то я не Джейн Хоткинс, — возразила ему с жаром, — я пойду до конца.

— Если вы хотите вступить в борьбу, вам нужно быть хитрее, умнее и ловчее лорда де Бьорка старшего и его сына, а они отнюдь не глупые люди. Кроме того, вам необходимы связи во дворце. Процесс над де Вером может быть долгим.

— Я готова и сделаю все возможное и даже невозможное.

Лорд ким-Аварский доброжелательно улыбнулся.

— Пока в вас есть эта страстность и желание победить, не сдавайтесь. Это отличает настоящего защитника от того, кто за пару фунтов просиживает штаны. Но учите одно: играть с королем в политические игры — дело напрасное. Он с легкостью может посадить вас за решетку. Вы не представитель древнего рода. Вы не де Вер. С вами никто не станет церемониться.

— Но...

— Если вы решили выиграть это дело, то должны понимать, что вместе с этим рухнет вся система. Отныне и навсегда слово короля перестанет быть обязательным, каждый сможет его оспорить. Это анархия. Никто в здравом уме не даст вам даже шанса на победу.

— Но тогда процесс перестает иметь смысл!

— Смысл в одном — показать, что королевская власть сильна в любых вопросах. Де Вер обязан умереть. Он и сам это понимает.

— Я не дам ему умереть!

— Ох, молодость, — добродушно рассмеялся судья, — де Вер умрет за свою идею, заронив в сердцах людей зерно справедливости. Возможно, вспыхнут бунты, но будут подавлены. Это только укрепит королевскую власть. Георг не так уж плох, скажу вам честно. Он сильный и умный правитель. Как иначе он может поступить со своим вассалом?

Меня точно пронзила молния. Я стояла, не смея шелохнуться, и не могла произнести ни слова. Роберт умрет за идею?

— Хотите сказать, — произнесла я. — Что смерть де Вера во многом показательна и выгодна ему самому? Он хочет именно этого?

— Де Вер борется за свободу и умрет за нее. Благородно, правда? Это вызовет большой резонанс, тем паче, что процесс будет предан широкой гласности. Де Вер выступит на суде, который будет освещен на всю Вергилию. Это вдохнет жизнь в