Читать книгу - "100 великих приключений на море и на суше - Валерий Борисович Гусев"

В середине сентября – Земля Франца-Иосифа, мыс Флора. Бросили якорь, кропотливо собирали жалкий плавник и жалкие остатки угля от какой-то прежней экспедиции. Двинулись дальше, но вскоре были остановлены непроходимым льдом.

Топлива для машины почти не осталось, стали на вторую зимовку. В бухте, которую Седов назвал Тихой.

В научных отчетах условия этой зимовки были названы малоблагоприятными. А если уточнить, то мучительными.

Недостаток был во всем. И прежде всего – в человеческих силах. За трудный год у людей накопилась усталость. Понемногу угасал интерес к делу, некоторое безразличие грозило опасной апатией. Нарастала нехватка продуктов. Из восьмидесяти собак уцелели к этому времени менее половины. Запас топлива: немного угольной пыли, моржовые шкуры, пустые бочки и ящики. Судно отапливали звериным салом и переборками, разобрали грузовую палубу. Во внутренних помещениях сырость; днем – капель от испарений, ночью – сосульки над головой. Износилась одежда и обувь.

Постоянная сырость, недостаток движения, некачественная солонина – напала свирепая цинга. Самая главная беда после голода. И одновременно с ним.

Седов обратил внимание на то, что из всех участников экспедиции только трое были здоровы – они не употребляли солонину. Он распорядился взять из неприкосновенного запаса пеммикан и сушеные овощи, готовить бульон и винегрет, отряду охотников приказал срочно выйти на медвежий промысел.

Хуже всех чувствовал себя сам Седов. Только этого никто не знал. Он по-прежнему был первым во всех делах на судне и в охоте, в пеших экспедициях и в розысках плавника. На него равнялись, но встать вровень с его мужеством удавалось не каждому.

Офицерский состав экспедиции сделал запись в судовом журнале, ознакомив с ней капитана. Здесь задавались ему прямые вопросы о дальнейших видах экспедиции, ставилась под сомнение ее дальнейшая целесообразность. Непонятно, почему они не сделали это в прямой форме? Не решились? Седов уверенно и лаконично ответил на все, но последние строки записи стали для него едва ли не предательским ударом: «Всякая мысль о прямой цели экспедиции – достижение Северного полюса – должна отпасть».

Седов мужественно выдержал этот удар. И ответил достойно.

– На карте Арктики сплошь все иностранные имена и названия. И не след забывать, что Россия более других стран обращена к Северному Ледовитому океану, что русские поморы – самые древние и опытные полярные мореходы. Наш кровный долг – не отдать чести открытия полюса иностранцам. – Седов помолчал, подавляя волнение. – Я должен дойти до полюса. Это дело моей чести.

Да, были люди, для которых честь и долг не просто слова, а образ и цель всей жизни.

Седов был тяжко болен. Но ни болезнь, ни отговоры участников экспедиции не сломили его воли, не помешали решению пешком достичь Северного полюса. А до него – две тысячи верст, морозы и бураны, снега и льды, холод и голод. Ночевки в палатке, обогрев примусом, ледяной и мокрый спальный мешок. И болезни…

Сопровождать Седова к полюсу добровольно вызвались матросы Александр Пустошный и Григорий Линник. К их чести: они прекрасно знали, что загруженного на три нарты продовольствия хватит только в один конец. На обратный путь его не останется.

Из двух тысяч километров к полюсу они прошли только двести. Но каких… Приведем здесь только несколько выдержек из дневника Седова, последних дней его жизни на пути к заветной цели (февраль 1914 года).

«Термометр – 40 °C. Дорога ужасно мучительная: ропаки и рыхлый глубокий снег. Ветер с Оста. Страшно тяжело было идти, а в особенности мне, больному… Отморозил нос. На ночь 5 собак взял в палатку».

«Ранки на руке и ногах. Ночью вьюга. 5 собак ночевали в палатке. Мешок обледенел, внутри – холодит, потеет, замерзает. Большие ропаки и глубокий снег, ветер в лицо, темп. – 35 °C. Окончательно простудил себе грудь. Бронхит меня давит, не могу отдышаться, под вечер страшно лихорадит. Собак сильно бьет мороз. Кормили их досыта по 1 ф. и более галет». Ничего себе досыта!

«Ропаков было мало, но рыхлого снегу уйма. Я до того заболел бронхитом, что не мог идти. Сидел на нарте. Дышать совсем трудно. Собаки сильно работают. Ночью мерзлячек берем в палатку».

«Я до того оказался слаб и болен бронхитом, что не мог 10 шагов пройти вперед. Сидел опять на нарте. Адски промерз. Кажется, еще больше усилил простуду, ибо стала болеть грудь и все ниже в правой стороне, страшно лихорадит. Принужден управлять своей нартой, был настоящим мучеником. Очень дурно себя чувствую. Ужасно боюсь, чтобы не получить воспаление легких. У Пустошного шла кровь ртом и носом. У Линника сильно ноги мерзли. Сегодня был особенно холодный день».

«Дорога была вся в ропаках. Собаки все сильнее дрожали и везли плохо. У Линника шла носом кровь, у Пустошного ноги замерзли».

«Холод стоял адский, при 35° ветер в 3 балла и метет снег. Я еду больным, дорога отвратительная, масса ропаков, приходится проводить по одной нарте, целое мученье, собаки очень мерзнут и плохо везут. Линник подморозил на ногах большие пальцы. Сегодня было – 42°. Дует балла на 4 Ost».

«Идет снег, дорога тяжелая, собаки еле везут, ничего не видно. Снег и ропаки, тащимся дальше. Нашли медведя. Несколько раз стрелял в него с аршинного расстояния, но ружье так замерзло, что не дало ни одного выстрела. Назад двигаться из-за болезни уже не мог, остался, а Линник пошел за нартой… Через два часа нашла меня нарта и привезла, как труп, в палатку. Здоровье свое ухудшил, а тут еще надо залезть в замерзший обледенелый мешок».

«Потащились дальше. Снег, туман, ничего не видно, собаки не везут. Здоровье мое очень скверно».

«Я ужасно разбит болезнью. Сильнейший бронхит, болит горло и опухли ноги».

«Болен я адски и никуда не гожусь. Питаюсь только одним компотом и водой, другого ничего душа не принимает. Увидели выше гор впервые милое, родное солнце… Больные, удрученные под 82° широты».

Страшно такое читать. А пережить такое?..

Несомненно, Седов знал, что не только не дойдет до полюса, но и то, что дни его сочтены. Но все-таки не свернул со своего пути. Почему? Наверное, такие поступки – самая большая загадка в истории человечества.

Бороться… не сдаваться.

На острове Рудольфа (север Земли Франца-Иосифа) закончил свой путь к Северному полюсу неистовый патриот и путешественник Георгий Седов. «Не для себя искал он славы – для России…»

Доставить его тело на судно матросам было не по силам. Изможденные и больные, они