Читать книгу - "Из тьмы. Немцы, 1942–2022 - Франк Трентманн"

до Первой мировой войны, больше всего на свете жаждало стабильности. Оно противопоставляло ГДР свой опыт войны и разрушений, нацистского террора, а до этого – массовой безработицы и бедности, а вовсе не обещания демократии и прав человека. С этой точки зрения социализм выглядел весьма привлекательно. Межвоенный кризис заставил капитализм выглядеть банкротом, в то время как быстрый переход от экономических кризисов (1923-го и 1929–1932 годов) к нацизму придал некоторую достоверность утверждению социалистов о том, что капитализм породил фашизм.

Построение социализма было также привлекательным для многих представителей так называемого “поколения Flakhelfer”, молодых людей, родившихся в конце 1920-х годов, прошедших социализацию при Гитлере и достаточно взрослых, чтобы стрелять из зенитных орудий на войне. Для них поражение поколебало их веру в национал-социализм. Новый режим дал им второй шанс и в обмен на лояльность открыл дверь к руководящим должностям13. Члены Союза свободной немецкой молодежи (FDJ) клялись: быть “архитекторами нашего нового дома мирного труда и борьбы за гуманизм! От всей души мы приветствуем новое, наше блестящее будущее!”

Социализм ударил по определенным группам – владельцам фабрик, фермерам, мелким бизнесменам, врачам, юристам и верующим христианам, прежде всего протестантам. Именно они возглавили бегство на запад, особенно в конце 1950-х годов. Однако, когда их сбрасывали вниз по социальной лестнице, других поднимали наверх. Представители рабочего класса оказались на высших позициях в сфере образования и в профессиях. Были созданы рабоче-крестьянские факультеты. К 1954 году более половины мест в аудиториях университетов было занято рабочими и фермерами. Членство в партии было пропуском к социальной мобильности, большинство студентов принадлежали к FDJ14. В то время как Западная Германия реабилитировала нацистских судей, ГДР разработала ускоренную подготовку для новых “народных судей”. Это была многочисленная группа лояльных функционеров, служивших режиму до 1980-х годов. Работа на фабриках не была легкой: взрослые трудились по 48 часов в неделю, подростки – по 42–45 часов, но при нацистах нормой было 60 и даже 70 часов. И, в отличие от Веймара, теперь работу можно было найти всегда.

Однако этого нельзя было сказать о еде. Продовольственные карточки отменили только в 1958 году, но это ударило по более бедным домохозяйствам, которые зависели от выдаваемых так дешевых товаров. Чтобы смягчить удар, были снижены цены на шоколад, часы и другие предметы роскоши. Менее чем через год из магазинов стали пропадать мясо, молочные продукты и даже яблоки и груши. Дефицит в ГДР оставался повсеместным явлением.

Соблазн лучшего будущего вышел за пределы старой социалистической среды. Романистка Бригита Райман, которая в большей степени, чем любой другой писатель, стала голосом восточногерманских женщин в их борьбе за эмансипацию, происходила из мелкобуржуазной семьи: ее отец был банковским служащим, семья ее матери владела небольшой ювелирной фирмой. На какое-то время, в 1957 году, она согласилась стать информатором Штази, но затем отказалась. В своем дневнике она размышляла над своим первоначальным решением принять предложение. Ее старые идеалы и религиозная вера рухнули. Она также не была уверена, что у социализма есть “моральное оправдание”. “Только будущее покажет, хороша ли эта система и правильна ли”. Тем не менее она была “уверена, что социализм с его первоначальной идеей представляет собой более высокую стадию развития и человеческого прогресса по сравнению с капитализмом”15.

Повесть Райман “Ankunft im Alltag” (“Вступление в будни”) 1961 года отражала язык, на котором режим говорил о “переходе к социализму”. Действие происходит на промышленном предприятии в Хойерсверде; Райман переехала туда в 1960 году и раз в неделю откладывала ручку, чтобы укладывать трубы. В повести рассказывается история трех выпускников средней школы, которые перед университетом проводят год на службе обществу, помогая строить гигантскую электростанцию, работающую на буром угле, “Schwarze Pumpe” (“Черный насос”): Река, девочка-“полуеврейка”, чья мать развелась со своим мужем-“арийцем” и умерла в лагере Равенсбрюк; Николаус, мальчик из рабочего класса и первый из членов семьи, поступивший в институт; и Курт, избалованный отпрыск коммунистического функционера и бойца Сопротивления. Река ненадолго очаровывается Куртом, который водит ее на танцы и в бары, но вскоре начинает понимать, что реальная жизнь – это нечто большее, чем “светская жизнь”. Она переключается на чуткого и трудолюбивого Николауса. Жизнь на электростанции – это ежедневная борьба. Машины постоянно ломаются, что вынуждает людей работать сверхурочно. Тем не менее солидарность, взаимное уважение и удовлетворение от служения общественному благу более чем вознаграждают за их жертвы. FDJ приходит на помощь юному Эрвину, который живет в приюте для трудных детей, и дарит ему велосипед, чтобы он мог присоединиться к ним в дополнительные смены и при этом успевать вернуться до закрытия приюта. “Мы вывернули страну наизнанку, – заявляет один рабочий, вспоминая последние четыре года на строительстве завода по производству угольных брикетов, – мы вывернули себя наизнанку”. Коллективная борьба чинит и неисправные машины, и отдельные души.

Во многих отношениях книга является социалистическим преемником Bildungsroman, проводящего персонажей через испытания и невзгоды, чтобы они могли стать самими собой. Река признает, что мир “не такой, каким его изображают в большинстве книг, и люди отличаются от того, что пишут в газетах”. “Но, – добавляет она, – его необходимо изменить, и то, что остается низким и плохим, мы сделаем хорошим, то, что хорошо, мы сделаем лучше, а то, что старшему поколению уже не удается, можем сделать мы, молодежь”. Жизнь при социализме развивает их личности. В свободное время рабочий Николаус рисует наброски “читающих рабочих”, а их бригадир едет на поезде в Дрезден, чтобы полюбоваться картинами. В грандиозном финале даже Курт преображается. Он понимает, что неправильно жить жизнью социального паразита и полагаться на влияние своего отца. Надеясь исправить ситуацию, он приходит пораньше на работу, но, к сожалению, направляет кран не в ту сторону, и машина разламывается пополам. Курт обещает возместить ущерб из собственного кармана. Это не вопрос денег, объясняет бригадир: Курт проявил неуважение к собственности рабочего класса и к тем многим часам, которые они потели, чтобы произвести эти машины; он не выполнил шестую социалистическую “заповедь”. Получив приказ явиться на собрание бригады для публичной критики, Курт сбегает (нарушение пятой “заповеди”). По дороге домой в нем внезапно просыпаются совесть и смелость. Он осознает, что ему придется столкнуться с последствиями своих действий. Нравственное воспитание завершено, повесть заканчивается, Курт приходит к социализму16.

Повесть Райман появилась в июле 1961 года, за месяц до возведения Берлинской стены, и дала название целому жанру – Ankunftsliteratur (“литература вступления”). В реальной жизни большинство людей почувствовали, что вступили в жизнь в ГДР навсегда, только после возведения стены. Частично