Читать книгу - "Дочь Муссолини. Самая опасная женщина в Европе - Кэролайн Мурхед"

честь американского генерала Марка Кларка. Тот выразил желание полакомиться рыбой, но так как в заминированное море рыболовецкие шхуны выходить не могли, ему подали детеныша ламантина из городского аквариума – сваренного в чесночном соусе.

Гитлер данное Эдде слово сдержал. В суматохе событий 8 сентября о Муссолини новые итальянские власти забыли. Его могли увезти на юг вместе с королем и, в соответствии с условием перемирия, передать в руки союзникам. Вместо этого была предпринята дерзкая, драматичная операция по его освобождению. 12 сентября двухметрового роста офицер СС Отто Скорцени с сильным, обезображенным дуэльными шрамами лицом, инженер по образованию и друг Кальтенбруннера, во главе эскадрильи из двенадцати планеров и разведывательного самолета высадился в полном тумане у отеля в горном массиве Гран-Сассо в Апеннинских горах. И хотя дуче охраняли 250 карабинеров и полицейских, вся операция прошла без единого выстрела. Позднее высказывались предположения, что здесь, как и в спасении Чиано, не обошлось без участия итальянцев, опасавшихся тех разоблачений, которые эти двое могут сделать, представ перед военным трибуналом. Говорили, что шеф полиции Кармин Сенизе якобы заявил, что разбитый и униженный Муссолини лучше для Италии, чем Муссолини мертвый, и что он отправил в отель Campo Imperatore, где содержался Муссолини, радиограмму с распоряжением не оказывать сопротивления. Из отеля дуче пересадили в небольшой самолет, который при взлете чуть не врезался в отвесный утес. На этом самолете его переправили в аэропорт в долине и оттуда – в Германию.

Утром того же дня немецкие солдаты прибыли в замок Рокка делле Карминате и сказали Ракеле и детям, что их отправляют в Германию. На сборы ей дали пятнадцать минут. Они вылетели на немецком бомбардировщике из аэропорта Форли и несколько раз меняли курс, чтобы избежать самолетов союзников. За ужином в мюнхенском отеле Quattro Stagioni Ракеле сообщили, что Муссолини освобожден и находится на пути в Германию. Она встречала его в аэропорту. Был он, как она писала в воспоминаниях, почти неузнаваем: очень бледный, очень худой, в лыжных ботинках и старом плаще. Ночь они провели в величественном отеле Karl Palast с роскошными люстрами и коврами. Номер, выделенный Муссолини, был такой огромный и подавляющий, что он предпочел изменить своим привычкам и пришел спать к Ракеле. Он рассказал, что, даже когда его увозили из Квиринальского дворца 26 июля, он по-прежнему не отдавал себе отчета в том, что происходит. На следующее утро дуче отвезли в резиденцию Гитлера. Геббельс отозвался о Ракеле как una brava contadina Italiana – хорошей итальянской крестьянке. Встреча между Гитлером и Муссолини, добавил он, была «невероятно трогательной… пример верности и преданности двух мужчин и товарищей».

Эдда узнала об освобождении отца, когда сама вернулась в Мюнхен. Несколько дней прошли в отчаянных просьбах и уговорах, прежде чем ей разрешили с ним увидеться. После встречи она с облегчением рассказала, что Муссолини принял тот факт, что голосование Чиано на Большом совете было не предательством, а выражением желания перемен. Она утверждала, что они «вновь нашли друг друга» и что, если настанут тяжелые времена, «мы будем сражаться бок о бок». Чиано слушал с предельной настороженностью. Затем вся семья направилась на встречу с Муссолини и Ракеле в Karl Palast. Эдда сильно похудела, глаза сверкали, она была напряжена и держалась неуверенно. Чиано обрушился с обвинениями в адрес Бадольо и категорически отрицал намерения предать тестя. Обед, на котором присутствовали все двенадцать оказавшихся теперь в Германии членов клана Муссолини, прошел в неловкой, скованной атмосфере. Муссолини тонул в выданной ему большой, не по размеру, одежде. Чиано выглядел стильно в элегантном светло-сером костюме с изысканным платочком в нагрудном кармане. Зять ее, как говорила потом Ракеле, напомнил ей обо всем, что она ненавидела в «продажной римской аристократии».

Обеденный зал в ресторане был огромен, на стенах висели картины фламандских мастеров с животными и цветами; Муссолини восседал в царском кресле во главе стола. Чиано продолжал говорить о своей невиновности и преданности; Эдда преимущественно молчала и почти ничего не ела; непоколебимая Ракеле набрасывалась с обвинениями на зятя. Муссолини был настроен на удивление мирно. Немецкие офицеры, пораженные столь умиротворенной встречей между предателем и преданным им тестем, время от времени заглядывали в зал, чтобы понаблюдать за этим странным итальянским театром и подивиться слабости итальянской души. За столом воцарился холод. Эдда спросила, могут ли дети выйти из зала, и их вывел офицер СС. «Если после всех этих печальных событий, – написал Геббельс у себя в дневнике, – дуче вновь вверяет свою судьбу своей дочери Эдде, мелкой и вульгарной развратнице, в жилах которой течет еврейская кровь, то спасти его политически уже невозможно». Он добавил, что Гитлер предпочел бы немедленно расстрелять Чиано, и что Эдду следует заключить в тюрьму, где она могла бы вернуть себе разум. После обеда, как написал потом у себя в дневнике Витторио, «смерть прошла по крыше нашего дома». В автомобиле по дороге на свою виллу Чиано прошептал Эдде: «Твой отец сказал мне, что гарантирует мою безопасность собственной головой».

Ранее Гитлер думал заменить Муссолини другим герарком, возможно, Паволини или даже Фариначчи – хотя Геббельс отверг его кандидатуру, назвав его «неуклюжим идиотом», – и поставить его во главе нового государства, контроль над которым будет в руках у него, Гитлера. Но теперь он вновь обратился к Муссолини с предложением сформировать новое правительство в крохотной деревушке Гарньяно на берегу озера Гарда на крайнем северо-востоке Италии. Название новое государство получит по имени близлежащего города Сало и будет именоваться Республика Сало, или Итальянская социальная республика. Название Муссолини понравилось – в нем подчеркивались его прежние левые, социалистические идеалы. При всех разговорах о верности и товариществе, предложенные немцами условия были довольно жесткими. Муссолини должен оставаться членом Оси, оказывать помощь германским военным: итальянскими рабочими, оборудованием и товарами, а Германия аннексирует две пограничные провинции Фриули-Венеция-Джулия и Трентино-Альто-Адидже. В теории Муссолини получит власть в новоиспеченной республике, на самом же деле будет всего лишь послушным служакой в марионеточном государстве наподобие режима Виши во Франции. Более того, Гитлер сказал Муссолини, что рассчитывает на показательную кару предателей из Большого совета и в первую очередь Чиано, предателя четырехкратного: Оси, фашизма, Италии и собственной семьи. Геббельс у себя в дневнике назвал Чиано «предателем уникального масштаба», и написал, что этот «раздутый футбольный» мяч в виде зятя должен быть быстро уничтожен.

Несколько герарков сумели бежать в Германию, где дожидались прибытия Муссолини. Там уже были Фариначчи и Паволини, а также маршал Родольфо Грациани, участник и руководитель самых жестоких