Читать книгу - "Земля ковбоев. Настоящая история Дикого Запада - Кристофер Ноултон"

Слэка не было в городе, юрист получил контроль над газетой Cheyenne Daily Sun и напечатал там опровержения губернатора Барбера и других лиц, а также написал редакционную статью, в которой обвинил Northwestern Livestock Journal в клевете. По некоторым сообщениям, он подал на Мерсера в суд, который вынес постановление о закрытии типографии журнала; он даже заставил почтмейстера Шайенна прекратить рассылку номера с оскорбительным для него материалом, мотивируя это тем, что в нем содержатся непристойности. Наконец, когда Мерсер приехал в Чикаго в качестве уполномоченного на Всемирную выставку 1893 г., Ван Девантер и Клей дважды арестовывали его. Во второй раз его посадили на ночь в тюрьму за диффамацию. Через год Мерсер продолжил разжигать огонь, написав книгу «Бандиты равнин, или Вторжение скотоводов в Вайоминг в 1892 году» (The Banditti of the Plains, or The Cattleman’s Invasion of Wyoming in 1892), позднее получившую название «Вторжение в долину реки Паудер» (The Powder River Invasion), в которой изложил историю с точки зрения осаждавших ранчо, не избежав некоторой необъективности.

У вторжения имелись и другие, более серьезные последствия — прежде всего череда убийств, совершенных в округе Джонсон в качестве своеобразной мести.

К июлю 1892 г. арестованных регуляторов, обвиняемых в убийстве первой степени, дважды перевозили; теперь их разместили в танцевальном зале в городе Ларами. В этот момент по закону они оказались под ответственностью округа Джонсон, и поэтому округ должен был взять на себя расходы, связанные с их содержанием и питанием. Джон Клей и Уиллис Ван Девантер разработали эту стратегию, чтобы разорить округ Джонсон судебными издержками до начала суда. В конце концов судья, в ведении которого находился округ Джонсон, распорядился провести суд в Шайенне — единственном городе штата, где предположительно имелось достаточно присяжных для проведения судебного разбирательства, — и назначил официальное предъявление обвинения на август. Обвиняемых — 44 человека — снова перевезли в Шайенн, в Киф-Холл — просторное помещение через дорогу от старого здания с мансардной крышей, где располагался суд округа Ларами. Здесь им разрешили приходить и уходить по своему усмотрению, и большинство шайенских скотоводов начали возвращаться к своей обычной жизни. Когда настал день предъявления обвинения, они явились в мрачный зал суда, обставленный тяжелой дубовой мебелью, и заявили о своей невиновности. Скотоводы и наемники внесли залоги в размере 40 000 долларов каждый и были отпущены под подписку о невыезде. Суд назначили на 2 января 1893 г. Однако на этом юридические проблемы регуляторов фактически закончились.

С начала вторжения прошло четыре месяца. Техасские наемные стрелки, наконец-то освобожденные под залог, готовились к отъезду домой. Перед этим шайенские скотоводы устроили для них вечеринку в Шайенском клубе, где каждому из техасцев вручали памятные кольца и подавали шампанское. Большинство этих людей никогда раньше не пробовали шампанского, поэтому быстро опьянели. «Они пили его как воду, и вы можете представить себе результат»[452], — вспоминал Билли Ирвин. Джордж Такер рассказывал: «Я начал пить шампанское залпом. Я ожидал, что чары развеются, но каждый раз, когда опустошал бокал, какой-нибудь официант наполнял его снова. Очень скоро голова закружилась»[453]. По словам Чарльза Пенроуза, техасцы начали буянить: «Вскоре им или по крайней мере многим из них захотелось подраться, и, поскольку никто, кроме них самих, не имел такого намерения, они начали драться между собой; и все, что когда-либо случалось в мужской компании, произошло и у нас. Одна группа была в буфете, другая в читальном зале, третья наверху; утихомирить их было нелегко, на это ушло несколько часов»[454]. В какой-то момент на свет были извлечены стволы, и потребовалось время и немало усилий, чтобы изъять все оружие. Майор Эгберт, прибывший в качестве почетного гостя наряду с губернатором Барбером, так напился, что рухнул со стула.

Затем скотоводы вручили гравированные кубки своим друзьям-магнатам, видимо внесшим наибольшие средства для оплаты вторжения и последующих судебных издержек. Один кубок достался Фреду Хессу, бывшему управляющему на ранчо Мортона Фрюэна. Надпись гласила: «Фреду Хессу в знак благодарности за неустанную преданность нашему делу в тяжелое время вторжения в Вайоминг в 1892 г.»

На следующее утро техасцы, страдая от похмелья, уехали из Шайенна по железной дороге и больше никогда не возвращались. Когда поезд достиг границы Оклахомы, с ними честно рассчитались, выплатив каждому по 750 долларов: по 150 долларов за четыре месяца заключения, 100 долларов за убийство Чемпиона и Рэя (по 50 за каждого) плюс 50 долларов на мелкие расходы. Никто из них даже и не подумал вернуться на суд.

Когда наступила дата судебного разбирательства, попытки собрать присяжных превратились в фарс; 7 января 1893 г. газета Cheyenne Daily Leader радостно сообщала: «Вызвали мистера Бакстера, но он уже был присяжным в мае, и поэтому не подходил, у Дж. Джонсона, как и у мистера Ринера, уже сложилось мнение по этому поводу, и ему объявили отвод. Фред Бёнштедт не умел писать по-английски; мистер Гири имел свою точку зрения, а Дж. Слоун был отстранен на общих основаниях, как и двое предыдущих. Колин Хантер заболел, А. Г. Рил получил отвод из-за физического состояния, а Ш. Г. Кутант попал под влияние общественного мнения… Эта игра продолжится сегодня утром в десять часов»[455].

Всего рассмотрели 1064 кандидата в присяжные. После нескольких недель предварительной проверки выбрали 11 присяжных из 12, однако у шерифа исчерпались списки граждан округа, имевших право участвовать в процессе. Из-за затянувшихся судебных разбирательств у округа Джонсон накопились солидные счета: приходилось оплачивать проживание обвиняемых в течение большей части предыдущего года. Только на оплату услуг юристов, протоколы заседаний, судебные решения и проценты было потрачено 10 482,46 доллара. За размещение подсудимых в Ларами и других местах округ оставался должен 17 295,92 доллара. Как и предполагали Джон Клей и Уиллис Ван Девантер, этих сумм было достаточно, чтобы обанкротить северный округ. Осознав свое поражение — казна исчерпана, лучшие свидетели увезены, — прокурор Элвин Беннетт, выступавший в качестве обвинителя, наконец подал ходатайство о прекращении дела. Ван Девантер выступил против, прекрасно понимая, что прекращение дела в таком виде оставляет возможность для нового судебного преследования. Оба юриста встретились с судьей, чтобы разработать какой-нибудь план действий. Вскоре после этого одного из зрителей в зале суда попросили занять место в жюри присяжных, завершив тем самым затянувшийся процесс их выбора. Когда Беннетт обратился с ходатайством о прекращении дела, Ван Девантер чисто символически заявил возражение, которое судья отклонил — прекратив тем самым дело и устранив угрозу повторного судебного разбирательства.

Таким образом, скотоводы Шайенна избежали судебного преследования — все убийства сошли им с рук.

Хотя большинство богатых