Читать книгу - "Видеодром. Главные режиссеры мирового кино - Игорь Валентинович Мальцев"

из жизни самого писателя, в частности его «игры в Вильгельма Телля», которая закончилась смертью его гражданской жены в 1951 году. Невероятно стильный Питер Уэллер в главной роли, невероятный стиль в декорациях и, конечно, музыка пионера «свободного джаза» саксофониста Орнетта Коулмана, которого лучше слушать, вдохнув инсектицидов (сарказм, если что). И тут опять возникает Кафка: «Реальный кайф. Это как у Кафки — чувствуешь, что превратился в насекомое», — говорит Джуди Дэвис, ширяясь средством от тараканов. В основном тут звучит Midnight Sunrise с альбома Коулмана «Танцы в твоей голове». Кстати, в студии на записи альбома тусовался сам Берроуз, так что всё сходится.

Сюрреалистичный, красиво-отвратительный и наркоманский фильм провалился в прокате с треском: потратив 18 миллионов, он собрал всего 2,6. Зато получил награды разных ассоциаций кинокритиков и Академии канадского кино и телевидения.

Кроненберг понимает, что надо куда-то двигаться дальше, раз уж публика больше не понимает его физиологического сюрреализма и больно умного Берроуза. И в 1993 году он снимает картину «Мадам Баттерфляй» (у нас все фильмы по пьесе Дэвида Хвана называют просто «М. Баттерфляй»). Сюжет известен даже фонарному столбу. Но Кроненберг по максимуму убрал оттуда политические реалии, намёки и инвективы. В ролях — Джон Лоун, тот самый, что сыграл у Бертолуччи «Последнего императора», и Джереми Айронс. В кинотеатрах он собрал жалкие полтора миллиона долларов.

Скорее всего, следующий ход, который замыслил Кроненберг, чтобы как-то остаться на плаву после двух провалов подряд, — взорвать аудиторию и нарваться на бан.

Фильм «Автокатастрофа» (1996) — про симфорофилов, людей, которые получают сексуальное удовлетворение при виде катастрофы или несчастного случая. Уж не знаю, кто выдумал этот термин, но кино, по-моему, дико скучное. Однако его показали даже на Каннском фестивале, и Ф. Ф. Коппола буквально выбил для него Спецпремию, хотя фильм пытался номинироваться на «Золотую пальму». Зрители освистали фильм при показе. А потом его начали банить в разных странах. И даже Тед Тёрнер, который контролировал компанию — дистрибьютора картины, сделал всё, чтобы фильм не пошёл в США. Впрочем, Канадская академия кино опять вручила ему премию.

Зато фильм собрал 23 миллиона при бюджете 9. И, думается, дело не в самом фильме, а в истерике и запретах, которые преследовали ленту в прокате.

Тут Кроненберг расслабился и вернулся к любимой теме с новой точки зрения: «Экзистенция» (1999) — это опять про трансформацию тела. На этот раз при помощи игровой консоли и виртуальных видеоигр. В общем, можно считать, что Кроненберг первым сформулировал будущее вживление игровых трактов в нервную систему человека. Ну и выращенный из костей и плоти пистолет в кадре — привет старенькому «Видеодрому». В главной роли — Джуд Лоу.

Коммерчески опять провал: при бюджете 15 миллионов фильм собрал лишь 2,9. Зато утащил «Серебряного медведя» с 49-го Берлинского кинофестиваля.

Стоит ли удивляться, что на следующий фильм про шизофреника, «Паук» (2002), Кроненберг никак не мог собрать денег, а те, что мог, из Франции поступали нерегулярно. Ленту продемонстрировали на Каннском фестивале, а больше, собственно, нигде. Что лишний раз показывает: устремления индустрии и интересы кинодеятелей иногда совершенно не совпадают. А скорее всего, не совпадают по доброй воле никогда.

Подзаработать Кроненбергу удалось со следующей картиной, «Оправданная жестокость» (2005), по комиксу History Of Violence (издательство DC) Джона Вагнера. Вагнер, на самом деле, спаситель британской индустрии комиксов, и поставлял идеи для сериала «Доктор Кто». Так что его работы очень неплохо известны англоязычной публике. Его хорошо приняли критики, ему дали двух «Оскаров», в том числе за роль второго плана — Уильяму Хёрту. Ну и собрал он 61 миллион. За то, что нам в очередной раз рассказали историю про насилие у человека в крови, я думаю, — многовато.

«Порок на экспорт» (2007) — ещё более бесхитростная гангстерская драма, где уже есть чеченцы, похищенная из Москвы русская девочка, ресторан Trans-Siberian и прочая развесистая клюква. Не о чем писать домой, как говорят наши американские друзья.

А вот «Опасный метод» (2011) есть смысл и смотреть, и обсуждать. Наконец-то режиссёр пришёл к истокам того, что его так интересовало всю карьеру. Он вдруг увидел спектакль «Лечение беседой» Кристофера Хэмптона — об отношениях Фройда и Карла Юнга — и захотел от автора получить сценарий фильма.

Снимали, естественно, в Вене, играют исторические краски и Вагнер, Фройд и Юнг собачатся по-взрослому, а тут ещё к ним примыкает Сабина Шпильрейн (Кира Найтли). И всем, конечно, было интересно посмотреть, как Карл Юнг сечёт Киру Найтли по голой попе в целях излечения от детской травмы.

Наверное, поэтому довольно нишевое кино собрало 27 миллионов по миру. Но все ещё интереснее, потому что Сабина Николаевна Шпильрейн — это реальный персонаж. Когда она сошла с ума, она ещё звалась Шейва Нафтульевна Шпильрейн. И была она из России. Приехала лечиться и, пока лечилась, заинтересовалась психоанализом. Чтобы закрепить новые знания, стала любовницей Карла Юнга, которого за это выперли с кафедры и из клиники. И вот именно она, конечно, — самый трагичный персонаж всей этой истории, потому что в 1923 году она вернулась в Россию по зову Троцкого, который активно развивал в революционной России психоанализ. Открыла в Москве детский дом — лабораторию «Международная солидарность» (где воспитывался, например, Василий Сталин), заведовала секцией детской психологии в 1-м Московском меде. А после запрета психоанализа возвратилась домой, в Ростов-на-Дону. В 1942-м в Ростов пришли немцы и поубивали всех евреев, в том числе и Сабину с двумя дочерьми.

Честно говоря, такая история мне кажется гораздо более волнующей, чем занудное препирательство двух психоаналитиков — Юнга с Фройдом. Кстати, Юнг отлично пережил всю войну в своём домике на озере.

Следующие фильмы Кроненберга — типа триллер о судьбах капитализма «Космополис» (2012) и сатира на Голливуд «Звёздная карта» (2014) (в конкурсе Каннского фестиваля) — оставляют ощущение, что Дэвид Кроненберг превратился в эдакого Пауля Верхувена: всё уже в порядке по жизни, да только всё по-настоящему хорошее давно позади.

Однако в мае 2022-го на Каннском фестивале состоялась премьера ленты «Преступления будущего». Да-да, с названием Дэвид не заморачивался, поскольку имеет на него полное право. И, судя по отзывам посмотревших, это был «старый добрый Кроненберг»: боди-хоррор в фантастическом антураже, горячо любимый Вигго Мортенсен в главной роли и прочие сообразные плюшки. Традиционный коммерческий провал ($4,5 млн сборов на 35 млн бюджета) тоже наличествует.

«Преступления будущего ver. 2.0» могли бы стать эффектным прощанием, но неугомонный Дэвид откопал где-то очередной бюджет для разорения — и в 2024 году грозится выкатить новинку под названием «Саван». На сей раз