Читать книгу - "Цельнометаллическая оболочка (Старики и Бледный Блупер) - Густав Хэсфорд"

- и надела. Каска ей голову целиком накрыла. Смешная такая. Пехотинец засмеялся. Перестал плакать и снял с нее каску. Она хихикнула.

— Эта сука сбегала к тележке, вытащила для пехотинца бутылку холодной «колы», открыла ее и все такое, прибежала обратно и дала ее ему. «Я тебя взяла,- сказала она.- Морпех номер один!»

— Пехотинец снова засмеялся, и начал «колу» попивать. А бебисана вытащила гранату изо льда, выдернула чеку, сунула гранату под открытую полу броника этого

пехотинца и прижала к его голой груди, а он знай себе «коку» тянет.

— А потом пехотинец глянул вниз, помнишь? Помнишь. какое выражение у него на лице было? Он глянул вниз, и тут пехотинец с бебисаной растворились в облаке дыма, раздался грохот и обратил их хрен знает во что.

— Знаю,- говорю я.- Помню.

Д. А. говорит:

— Шутник, если дети подрывают самих себя, чтобы убить одного-единственного пехотинца, с нашим планом определенно что-то не так. Я приехал сюда, во Вьетнам. чтобы убивать солдат, а не малолетних детей. Они, покуда не вырастут - не гуки. Но у косоглазых даже младенцы вылезают из матки уже вооруженные до зубов и с ненавистью к морпехам. Шутник, и я не знаю, почему так. II как нам отлучить их от пропаганды, что растворена в грудном молоке их матерей? Я ведь вроде как профессиональный боец. Но, как это будет нелепо смотреться если в моем личном деле, запишут, что меня убило малое дитя? Несолидно как-то. Кто мы. Шутник? Мы - морпехи. Мы должны быть лучше всех. Что с нами не так?

Я встаю.- Пойду' мертвых гуков прибирать.

Папа Д. А. удивленно глядит на меня,- Вот так вот. взял и поперся куда-то мертвых гуков собирать? Давай потом. Я же стреляться собрался.

— Без патронов?

— Патроны есть.

Я говорю: - Ну ладно, а мне-то что делать?

— Ну. типа, отговори меня и все такое.

— Вот гак вот? Это типа как?

Папа Д. А. думает,- Ну, типа, скажи: «Жить хорошо».

— Жить хорошо.

Д. А. говорит: - А вот и нет.

Я говорю: - Верно. Жизнь - отстой. Жить херово.

Папа Д. А. уж и сам не знает, чего еще сказать. Потом говорит: - А почему ты не расскажешь, как всем будет меня не хватать?

Я киваю, обдумывая эту мысль.- Ага, ладно. Ну хорошо, мне будет тебя не хватать и... Грому... Может быть. То есть, Грому ты никогда не нравился, но ему, возможно, будет тебя не хватать. Салаги о тебе жалеть не будут, они слишком тупорылые, чтоб понимать, кто ты такой. Вот Черный Джон Уэйн, наверно, о тебе пожалел бы, но его тут нет, он купил в турбюро для мертвецов билет в один конец в и уехал. Да и останься Черный Джон Уэйн в живых, он бы сказал, наверное: «Вот же жопа, сочувствую».

— Именно так,- кивает Папа Д. А. - Именно так. Сочувствую.

Смеется.

Я говорю: - А пивка холодного хочешь?

— Не откажусь.

Рассвет над Кхешанью.

Муссонный дождь поливает жесткими холодными струями, и салага, которому я преподал урок с гранатой засыпает на посту, засев глубоко в яме, на месте которой когда-то был караульный блиндаж, он обернул плечи подкладкой от плаща будто одеялом индеец.

Салага опускает голову, потом ненадолго откидывается поспать, поднимает голову, открывает глаза, озирается.

Не проходит и двух минут, как глаза салаги снова сужаются до щелочек, и голова его снова падает на грудь. Когда стоишь в карауле, сон - главнейшая вещь на свете.

Вглядываясь в ночь - черную, как железная дверь в преисподнюю - я проскальзываю мимо дремлющего салаги и продвигаюсь дальше, в заграждения.

Отдаю честь Бедному Чарли - человеческому черепу, что водружен на палке в полосе заграждений. На черном от напалма черепе красуется пара войлочных ушей Микки-Мауса.

В «Старз энд Страйпс» писали, что высшее руководство страны обсуждает вопрос применения ядерно-го оружия для защиты Кхешани, на которую и так уже вывалено больше бомб и снарядов, чем в любом месте за всю историю войн. В среднем каждые пять минут летуны отправляются бомбить зону в пределах двух миль от Кхешани, и сбрасывают в среднем по пять тысяч бомб ежедневно.

Из бесплодной красной земли, которую бомбили сильней, чем Хиросиму поднимаются испарения. Гигантские воронки от бомб покрыли оспинами всю землю. Если я свалюсь в воронку от снаряда, я или шею сверну, или утону.

Грязь липнет к голым ногам и не позволяет бежать быстрее - так всегда происходит во снах, когда за тобой гонится чудовище. Сосущие звуки этой грязи досадно громко нарушают тишину.

Многозарядная осветительная ракета взмывает вверх к северу отсюда. Я опускаюсь на корточки и замираю. Кто-то раньше времени возвращается из ночной вылазки. Явно с ранеными.

Я выжидаю, пока нейтральная полоса снова не затихнет, и затихает она настолько, что даже лягушки замолчали. Топаю дальше, и в темноте таится что-то злобное и уродливое, и в каждой тени полным-полно привидений, но мне на это наплевать.

Где-то далеко к северу отсюда, в черно-зеленом молчании Горной кучи, на маленькой полянке в джунглях, где я его оставил, лежит мертвый Ковбой. Ковбой, убитый пулей, которую я послал в его мозг.

Док Джей (Джей - от «джойнт») тоже там. И Али-

са. И Паркер, салага. Все они где-то там, они уже стали кучками костей, разбросанных тиграми и обглоданных муравьями. Хочу жить с тиграми и муравьями. Хочу к друзьям.

Призрачный Блупер смеется.

Останавливаюсь и прислушиваюсь. Призрачный Блупер снова разражается смехом.

Пехотинцы на периметре услышали Блупера и на пряглись. Слышны крики и шум суеты. Через десять секунд осветительные ракеты начнут вспыхивать везде.

Что-то подсказывает мне, что скоро кто-то начнет с увлечением рассматривать меня через прицел.

Призрачный Блупер заводит разговор, но я не могу разобрать его слов, и надеюсь, что и пехотинцы на передке его не слышат, потому что будем его слушать - спятим на хер.

Напрягая слух, я крадусь туда, где засел Призрачный Блупер.

Мои уши нацелены на все места, откуда доносятся звуки.

Бэм! Граната из М79 вздымает кусок земли прямо передо мной, обсыпая меня грязью и осколками.

Черные тени танцуют и обращаются в чудищ, а другие тени, еще больше и чернее, пожирают их.

Кто-то вопит мне в ухо: - РАКЕТ! РАКЕТ! БОЛЬШЕ СВЕТА, ЧЕРТ ВОЗЬМИ!

В морской пехоте миноискатель это когда закрываешь глаза, вытягиваешь ногу и щупаешь землю вокруг. Проверяю землю пальцами ног