Читать книгу - "Жизнь лишь одна - Вера Кушнир"

шли от тех, кто принимал скромную помощь от подающих её, не как долг, но как дар любви с дружелюбием и личным подходом не только к телу, но и к душе. Оппозиция приходила от раввинских кругов, от тех фанатиков, которые рассматривали деятельность миссионеров как погоню за душами.

Побуждения миссионеров искажались, а их дела считались средствами подкупа евреев с целью заманить их в христианство.

Под новой конституцией люди начали пользоваться своими свободами, и открытые дискуссии и собрания сделались чем-то обычным. Противник был сильным, но раздробленным, и вскоре выяснилось, что сторонники миссионерской деятельности, особенно типа той, которой занимались Розенберги, были в большинстве. Вокруг этих необыкновенных благотворителей начали собираться толпы, чтобы послушать Евангельское слово, и Розенбергам пришлось привлечь на помощь других миссионеров.

Тех нескольких работников, которые с ними были тогда, просто не хватало, потому что собрания с народом продолжались днём и вечером, и даже до поздней ночи. Вскоре были вызваны два брата из Варшавы. Это были известные тогда братья Л. и З.

Раввины заволновались ещё больше и послали делегацию для открытого диспута с миссионерами. Однажды, когда огромная толпа собралась на открытый митинг, туда не замедлила прибыть и эта раввинская делегация.

По лицам делегатов было видно, что они очень злы и возбуждены. Не прося разрешения, ведущий раввин вскочил на стул и, подняв голос, обратился к толпе. Вместо того, чтобы произнести такую речь, которая опровергла бы слово миссионеров, он начал обвинять Розенбергов в том, что они продались врагу Израиля и, оставив Бога Авраама, Исаака и Иакова, поверили в “Толи” и сделались братьями тех, кто убил еврейских матерей, отцов и детей и грабил их имущество. Потом он обрушился на слушающих и сказал им, что они отступники, позволившие врагам их народа подкупить себя.

Народ слушал, но не понимал ни слова. Послышался свист, шипение и топанье ног. Они просили пастора Розенберга позвать полицию, но вместо этого встала Фанни, скрестила руки на груди и уставилась в упор на говорящего со стула вожака раввинов, которому духовная слепота не позволяла поступать иначе. Не зная её лично, он решил, что нашёл в ней внимательную слушательницу, но вскоре Фанни открыла уста и начала отвечать на его обвинения. Она сказала этому раввину, что ему нечего сказать в свою защиту, и процитировала фразу из Талмуда о том, что “тот, кто публично уничтожает своего ближнего, не имеет части в будущем мире”. Для самоправедного раввина это было чересчур, и он ответил: “Я не считаю тебя своим ближним”.

“Вы не считаете присутствующих или тех, с кем вы, возможно, не знакомы, своими ближними?” — спросила Фанни. Смелый раввин замолчал, но не на долго. Он быстро нашёлся и сказал: “Да”. Тогда в разговор вступил Леон: “Ваше уничтожение было направлено не только на меня, но на всех тех невинных, кто здесь присутствует. Вы назвали их отступниками, продавшимися миссионерам, и это неправда. Наши побуждения честны. Мы проповедуем Божие Слово. Мы доказываем на основании Писания, что пророчества о Мессии исполнились, и только ради Него, возлюбившего Свой народ и все народы земли, ради Доброго Пастыря, положившего жизнь Свою за овец и молившегося за врагов Своих, ради Того, Кто велел последователям Своим любить не только друзей, но и врагов, мы предприняли это дело помощи тем, кто в ней нуждается и кто ценит её”.

Раввин сообразил, что проиграл своё дело, но всё-таки ещё раз призвал евреев пойти за ним. Никто не двинулся с места, и только пришедшие с ним вышли гуськом, низко опустив головы.

Это нападение само по себе было ярким свидетельством против всех видов “уничтожения” и злословия, потому что народ прекрасно понимал, что слова раввина были ложью. Большинство присутствующих не нуждалось в помощи, но они просто пришли послушать проповедь. Были там и любопытные, которые пришли посмотреть на миссионеров, о которых они слыхали много разных историй.

Когда благотворительная помощь закончилась и жизнь постепенно возвратилась в свою колею, время посева доброго семени и затем жатвы началось всерьёз.

Глава 13. Некоторые необычные встречи и происшествия

Встреча с Нилусом

Имя русского человека по имени Сергиус Нилус сделалось широко известным в связи с опубликованной им книжечкой под названием “Протоколы Сионских Мудрецов”. В руках антисемитов всего мира этим протоколам сулилось на многие десятилетия быть угрозой еврейскому народу.

Однажды, вскоре после ужасных погромов 1906 г., этот человек представился пастору Розенбергу как миссионер к евреям от Русской Православной Церкви. Он пришёл к Леону под предлогом личной заинтересованности миссионерской деятельностью, и хотя представился ему другом, он оказался волком в овечьей шкуре. Он намеривался проникнуть через Леона в религиозные тайны строго благочестивых сект иудейства. Ему было хорошо известно происхождение Леона. Он знал, что сам Леон происходил из именно такой строгой религиозной секты и был знаком со всеми раввинскими учениями и обычаями.

Нилус рассказал пастору Розенбергу о своём знакомстве со многими выдающимися еврейскими лидерами, но прибавил, что не рассчитывает получить от них ту информацию, которую надеется получить от Леона, потому что они строго религиозные евреи, а он христианин. “В вас,— сказал он,— сочетается учёный еврей с благочестивым христианином, и это как раз то, что мне нужно”.

Основываясь на этом факте, Нилус рассчитывал получить такую информацию, которая бы дискредитировала евреев. Православная Церковь требовала от крещаемых в ней евреев (неофитов), чтобы они отрекались от своего народа, родителей, родственников и диавола. От такого “новообращённого” естественно ожидалось, что он будет ненавидеть евреев. Чуждый не преподаваемому в Православной Церкви учению о рождении свыше Нилус полагал, что Леон тоже такой номинальный “обращённый” в христианство.

Леон спросил Нилуса, почему его так интересуют религиозные тайны евреев, на что тот ответил, что он готовит к печати одну интересную вещицу и хотел бы, чтобы Леон прослушал эту, ещё неопубликованную, рукопись. Леон был достаточно любопытным, чтобы согласиться прослушать принесённую гостем рукопись, о которой тот сказал, что она представляет собой перевод с французского оригинала. Рукописью были печально известные “Протоколы Сионских Мудрецов”.

Пока Нилус читал, Леон слушал молча и с большим вниманием, но когда гость спросил о его мнении, он понял всю потенциальную опасность этой книжечки, равно как и то, что ему нужно быть весьма осторожным с этим человеком. Он спросил Нилуса, знакомы ли ему труды Луто Станского, Ролинга и других, тоже занимавшихся этим предметом. Нилус не признался ни в чём, но Леон заметил его смущение, которое тот пытался скрыть.

Тогда Леон