Читать книгу - "Королева моды: Нерассказанная история Марии-Антуанетты - Сильви Ле Бра-Шово"

своей фаворитки, Мария-Антуанетта сблизилась с дамой гардероба. Из-за отсутствия значительных личных средств, которые позволили бы ей достойно принимать королеву, мадам д’Оссён получила от Людовика XVI дополнительное содержание на «расходы на стол». Годовое жалованье на ее должности составляло 8100 ливров, но в период с 1782 по 1789 год оно увеличивалось в среднем до 22 500 ливров [28]. Эта значительная сумма была результатом разумного подхода короля: вместо реформирования устаревшей системы он стремился обеспечить выполнение обязанностей дамы гардероба без злоупотреблений. Более того, проводя время с этой новой подругой, его супруга избегала общения с придворными, чьи аппетиты были куда более ненасытными. Оригинальные документы, касавшиеся гардероба Марии-Антуанетты, дошли до нас лишь частично. Однако одним из самых интересных является каталог под названием Gazette des Atours[32] [29]. Благодаря мемуарам мадам Кампан долгое время считалось, что этот сборник образцов тканей представлялся королеве каждое утро для выбора нарядов на день. Однако отсутствие проколов от булавок говорит о том, что он использовался иначе.

Его небрежный вид вызывает вопросы. Грубо вырезанные лоскуты тканей разных размеров приклеены без особой аккуратности при помощи простого красного воска, а надписи с исправлениями создают впечатление поспешности и беспорядочности. Некоторые рукописные заметки указывают на тип или происхождение украшений, однако сами украшения отсутствуют. Датированный между 1782 и 1784 годами, этот каталог, по-видимому, служил рабочим инструментом для мадам д’Оссён. Вопреки распространенным представлениям, Мария-Антуанетта не надевала свои платья лишь один раз. Учитывая, что она переодевалась примерно трижды в день, то в течение года ей бы понадобилось более 1000 нарядов! Однако это абсурд, что становится очевидным, если тщательно изучить документы ее дамы гардероба. На самом деле платья регулярно обновлялись за счет добавления новых украшений, созданных мадемуазель Бертен и мадам Помпей, второй важной модистки Марии-Антуанетты. По стоимости эти украшения зачастую значительно превосходили сами материалы, особенно учитывая, что сложные ткани уже вышли из моды, а труд швей стоил дешево. Этот принцип, довольно современный по своей сути, заключался в том, чтобы «оживлять» базовые наряды, такие как простое черное платье, обновляя аксессуары в зависимости от обстоятельств и веяний моды. Однако такая стратегия не всегда была экономичной. В первый год своего назначения мадам д’Оссён не справилась с задачей контролировать траты: перерасход бюджета оказался самым высоким за все время – 115 500 ливров, что почти удвоило ежегодный бюджет в 120 000 ливров. В своем письме к генеральному контролеру финансов она искренне извинилась перед королем. Следует отметить, что 1782 год стал годом приема графа и графини дю Нор, сопровождавшимся множеством торжеств, воремя которых Мария-Антуанетта и ее гостья соревновались в элегантности. Чтобы компенсировать этот перерасход, весной 1783 года дама гардероба предложила переделать наряды, предназначенные для не состоявшейся поездки в Марли. Таким образом, королева, вероятно, ознакомилась с каталогом, чтобы утвердить выбор платьев. В результате расходы снизились на 30 %, чему, вероятно, также способствовало усиливавшееся пристрастие королевы к простоте.

Через год о каких-либо ограничениях речи уже не шло. После того как Мария-Антуанетта подверглась резкой критике из-за появления в простом белом муслиновом платье, она вновь должна была предстать во всем королевском величии. Это оказалось весьма кстати, так как в то же время свой пост занял новый генеральный контролер финансов Шарль-Александр де Калонн. Чтобы восстановить доверие и имидж двора, Калонн, прозванный «чародеем», начал с ликвидации накопленных долгов. Открыв доступ к займам, он покрыл огромные задолженности членов королевской семьи, например долги графа д’Артуа на сумму 21 000 000 ливров. Чтобы заручиться поддержкой придворных, он раздавал пенсии и вознаграждения, надеясь на их более благоразумное поведение, которое позволило бы забыть скандальное банкротство рода Роганов-Гемене в предыдущем году. Калонн вернулся к режиму мягкой экономии, увеличив бюджеты на роскошные мероприятия Версаля. Все это льстило молодой королеве, беззаботно далекой от финансовой реальности, о которой ее к тому же никто не уведомлял. После периода умеренности в 1785 году расходы на одежду Марии-Антуанетты вновь взлетели до беспрецедентной суммы 258 000 ливров, что означало превышение бюджета на 138 000 ливров. Весной 1787 года, потерпев неудачу в попытке устранить дефицит казны, Калонн был отправлен в отставку, оставив государство на грани банкротства. Это объясняет сокращение расходов на гардероб во втором полугодии, которое, однако, было полностью сведено на нет излишествами первого.

Оставим бухгалтерию и вернемся к «Вестнику». Несмотря на его приблизительный вид, этот ценный документ позволяет получить представление о тканях и любимых цветах королевы в интересующий нас период. Преобладали однотонные ткани или ткани в полоску, а также с неяркими или размытыми узорами. Встречаются полутона, включая обширную палитру сиреневых, бледно-розовых, фиолетовых и сливовых оттенков; затемненные голубые тона, преимущественно с серым подтоном; светлая гамма, от песочного до розовато-бежевого; немного пастельных тонов; несколько кислотных оттенков, а также разнообразные коричневые тона. Ткани, все шелка, в основном поставлялись торговцами Ленорманом, Левеком и Барбье. Среди них: флорентийская тафта (однотонная и очень легкая), обыкновенная тафта (однотонная, с эффектом омбре или шанжан, иногда с узором), атлас (однотонный, блестящий, как с узором, так и без него), пу-де-суа (однотонный, плотный, тяжелый, очень богатый шелк) и бархат. Хлопчатобумажные ткани включали: базен (хлопковая ткань с матово-глянцевым эффектом, часто полосатая и обычно белая), несколько образцов ткани Жуи (хлопковой ткани с набивным рисунком, производимой в Жуи-ан-Жоза) и муслин (очень тонкая, воздушная белая хлопчатобумажная ткань) [30]. Хотя отсутствие отделок делает анализ неполным, в целом коллекция производит впечатление элегантности, что подтверждается описанием английской путешественницы в июле 1784 года: «Ее туалет был превосходным и весьма простым. Панье слегка увеличенного объема, турецкое платье из тафты сизого цвета (коричневого с оттенком синего), отделанное по всему краю узкой белой лентой; лиф украшен очень маленькими агатовыми пуговицами» [31].

Три года спустя журнал учета мадам Элофф дополнил эти сведения. Модистка из Версаля, которая вела свое дело в павильоне Лефран на улице Оранжереи и сотрудничала с мадам Помпей, мадам Элофф занималась ведением учетных книг, в которых подробно фиксировались ежедневные поставки. В этих записях указывались все покупки клиенток, уточнялся тип работы, все материалы, а также стоимость изготовления.

Мадам Элофф

Аделаида-Генриетта Дамовиль родилась в Париже в 1759 году в семье мастера по изготовлению париков. В 1782 году, незадолго до своего 24-летия, она вышла замуж за Жан-Шарля Элоффа, который на тот момент был парикмахером в Версале [32].

В 1885 году граф де Резе частично опубликовал работы мадам Элофф под названием «Мода и обычаи времен Марии-Антуанетты. Дневник мадам Элофф». Среди этих кип бумаг, ныне хранящихся в Национальных архивах, когда-то лежал корсаж Марии-Антуанетты, который теперь находится в музее Гальера. В 1792 году Жан-Шарль Элофф держал галантерейную лавку на улице да Ба в Париже. Его супруга скончалась в начале 1806 года [33].

Ателье мадам Помпей обеспечивало гардероб королевы украшениями и различными мелкими аксессуарами, предназначенными в основном для уже существующих нарядов, описания которых содержатся в журнале. В нем представлены все оттенки, отмеченные в «Газете», к которым добавляются более насыщенные и яркие тона, такие как синий, зеленый и фиолетовый, расширенная палитра серого, немного красного, а также заметно участившееся использование полосок, совмещавших все упомянутые цвета. Мастерские на улице д’Оранжери занимались изготовлением на заказ, декорированием, изменением и даже починкой королевских предметов гардероба. Их деятельность, более традиционная, чем творческая, обходилась дешевле, чем услуги Le Grand Mogol. Однако, хотя их расходы и не достигали уровня мадемуазель Бертен, частота поставок и огромные объемы делали их услуги весьма дорогостоящими. Все это подводит нас к извечной теме финансов.

Большинство историков ошибочно опираются на версию мадам Кампан, которая создавала ложное впечатление, будто все в гардеробе Марии-Антуанетты было организовано как по нотам. По ее свидетельствам, все сводилось к 108 предметам в год, включая: 36 платьев для официальных церемоний при дворе, 36 роскошных платьев для вечерних приемов и 36 легких платьев для повседневной носки. Если бы все было так просто! На самом деле частные встречи королевы с мадемуазель Бертен усложняли организацию, которая и так уже десятилетиями сталкивалась с различными трудностями. Личное участие королевы в формировании своего гардероба лишь добавляло