Читать книгу - "Королева моды: Нерассказанная история Марии-Антуанетты - Сильви Ле Бра-Шово"

фрейлина Марии-Антуанетты, герцогиня де Фитц-Джеймс, которая, будучи весьма худощавой, «прибегала к этому способу, чтобы создать видимость полноты, которой у нее не было» [17].

Веер

Мария-Антуанетта владела оригинальными моделями с встроенными лорнетами, например красным шелковым веером, украшенным золотом и серебром, который был доставлен в 1775 году торговцем заведения À la renommée des dames de France («Во славу дам Франции»), поставщиком графини д’Артуа.

Зонтик

Этот аксессуар защищал от солнца, а также мог использоваться как трость для облегчения ходьбы.

Перчатки и митенки

Незаменимые для белизны рук и обязательные в ситуациях, требовавших соблюдения этикета, модели до локтя назывались «нарукавниками». Разноцветные, изготовленные из шелка или различных видов кожи – ягненка, оленя, а порой даже собаки, – они украшались вышивкой, декоративной строчкой, рюшами и зачастую пропитывались ароматами. Версальский дворец хранит пару длинных голубых перчаток из кожи ягненка, украшенных узором из листьев, принадлежавших Марии-Антуанетте.

Искусственные цветы и листья

Букеты и гирлянды украшали как придворные, так и городские наряды, а также прически. В 1785 году Марии-Антуанетте исполнилось 30 лет, и она посчитала себя слишком старой, чтобы злоупотреблять подобным.

Передник

Изготавливался из кружева, газа или вышитого батиста. Передник был исключительно декоративным элементом и не выполнял никаких практических функций.

Муфты

Чаще всего меховые, они достигали таких огромных размеров, что в них можно было класть полезные вещи и даже маленьких собачек. Муфты носили как женщины, так и мужчины.

Карманы

Вместо сумок личные вещи обычно хранили в длинных тканевых карманах, прикрепленных к поясу, доступ к которым обеспечивали разрезы в боковых швах юбки. Более крупные предметы, такие как молитвенники, носили лакеи в больших тканевых мешках с завязками. Среди принадлежностей Марии-Антуанетты встречались такие мешки зеленого цвета.

Обувь

Женская обувь того времени не имела деления на правую и левую ногу, а ее каблуки, расположенные близко к своду стопы, делали обувь неудобной для ходьбы. Тем не менее по сравнению с другими элементами гардероба обувь была относительно недорогой. Ремонт обуви выполняли сапожники, а изготовлением занимались кожевенники. Обувь, как правило, шили из кожи, покрытой тканью, часто подобранной в тон наряду, хотя допускалось и несоответствие. Каблуки, обычно из дерева, обтягивались белой кожей, за исключением случаев траура. Элегантные туфли, узкие и изящные, имели шнуровку или стягивающий по краю шнур, как у современных балеток. Несмотря на эволюцию моделей, более прилегающие туфли с пряжками все еще были в моде.

В том числе в ходу были мюли; такая обувь вовсе не ограничивалась использованием в будуарах. Мюли сочетались как с торжественными церемониальными нарядами, так и с неофициальной домашней одеждой. Например, мадам Левек, шедшая на мессу в белых мюлях с серебряными сетчатыми вставками и бахромой, произвела неизгладимое впечатление на Ретифа де ла Бретонна. Музей Карнавале хранит одну такую туфлю Марии-Антуанетты, выполненную из кремового шелка с жемчужным узором на подъеме. Каблук очень высокий. Еще одна, почти плоская зеленая шелковая туфелька, напоминающая тапочку, находится в музее Ламбине в Версале.

После 1780 года обувь стала значительно более комфортной. Каблуки стали ниже и переместились к задней части стопы, что сделало их более эргономичными. Каблук, называемый «а-ля Сен-Юберти», в честь оперной певицы, которая ввела его в моду, имел высоту два дюйма, то есть чуть больше 4 см, и напоминал по форме шпульку. В этот же период появились модели с приподнятыми носками, так называемые китайские, а также первые туфли на шнуровке. Украсить обувь можно было с помощью вышивки, жемчужин, оборок, бахромы или лент – эти элементы добавляли модистки. Однако обувь была настолько хрупкой, что ее приходилось часто менять. Одной из самых изысканных моделей была провокационно названная venez y voir («подойдите и посмотрите»): на каблуках таких туфель крепились инкрустации из искусственного жемчуга или драгоценных камней, что считалось верхом утонченности.

Дамы гардероба

Ежедневное участие в одевании королевы было лишь почетной частью обязанностей дамы гардероба. На деле она управляла небольшим «предприятием», назначая персонал, отпуская ему жалованье, отвечая за размещение заказов и их оплату. За повседневную организацию работы отвечала первая дама, которую также называли смотрительницей гардероба.

«Малое предприятие» дамы гардероба

В 1781 году насчитывалось 16 служителей гардероба [18]:

• дама, ответственная за части гардероба;

• рядовая портниха;

• портной для платьев;

• портной для амазонок;

• прачка, стирающая тонкое белье;

• шляпница;

• придворная крахмальщица;

• изготовительница воротников;

• нанизывательница бриллиантов;

• ответственный за сохранность бриллиантов;

• слуга;

• четыре камердинера;

• секретарь.

Кроме того, насчитывалось множество служащих обоих полов, не числившихся при дворце.

Такая система существовала еще со времен Людовика XIV, чья жесткая дисциплина обеспечивала порядок, тем более что мода тогда менялась не так часто. Ежегодный бюджет 120 000 ливров, выделенный еще при Марии Лещинской Людовиком XV, остался неизменным в течение 50 лет, таким же располагала и дофина. Однако к этой сумме добавлялись «экстраординарные» расходы, которые теоретически должны были покрывать непредвиденные события, такие как беременности, королевские свадьбы, траур, приемы монархов или иностранных послов и другие. Такой нерациональный подход давал почти неограниченные возможности для превышения бюджета, которые было трудно контролировать, особенно учитывая интерес в этом процессе дамы гардероба. Как уже упоминалось, помимо фиксированного годового жалованья, она имела право на реформу старого гардероба, что трижды в год приносило ей значительные доходы. До продажи устаревших вещей дама сначала распределяла часть нарядов среди камеристок и других служителей гардероба в качестве дополнения к их заработку. Нематериальные льготы назначались всем должностям, большим и малым, таков был порядок в Версале. Этот механизм, разумеется, не способствовал ни умеренности в заказах, ни тщательности в уходе за одеждой. Уже во времена Марии Лещинской расходы на «экстраординарные» нужды достигали огромных масштабов, сопоставимых с будущими издержками времен Марии-Антуанетты. С 1742 года герцогине де Виллар, к которой с 1770 года перешли обязанности по прислуживанию дофине, удалось заметно сократить эти траты. Сэкономленные средства, «возвратные остатки», переносились на бюджет следующего года. Поскольку ее доходы от реформы гардероба уменьшались пропорционально этим сбережениям, герцогиня, по-видимому, получала денежную компенсацию в подтверждение «удовлетворения короля». Этот вопрос вновь стал актуальным с прибытием Марии-Антуанетты в Версаль, но неизвестно, сохранилась ли такая компенсация.

Для перепродажи всего сезонного гардероба или его части пользовались услугами посредников – старьевщиков и торговок модными вещами. Последние предлагали своим клиенткам белье и кружева, часто доставшиеся им от старьевщиков же (вместе с комиссионными за это). Торгуя товарами на дому у своих покупательниц, они также способствовали сбыту предметов сомнительного происхождения, иногда украденных [19]. Высокая стоимость тканей приводила к регулярным кражам, особенно среди слуг, как это подтверждает ряд парижских полицейских отчетов. Профессия старьевщика в XVIII веке не имела нынешних негативных коннотаций. Так как готовой одежды еще не существовало, рынок подержанных вещей был не только распространен, но и необходим. Обеспеченные слои общества покупали у старьевщиков изящные качественные наряды по доступной цене, а представители менее состоятельных слоев – обновленную одежду, подвергнутую каландрированию, процессу, возвращающему блеск тканям. Самые бедные довольствовались грязными и изношенными лохмотьями. Гардероб королевской семьи, безусловно, проходил через особую систему. Если старьевщики высокого класса занимались переработкой великолепных нарядов двора, то трудно представить, чтобы дама гардероба или ее персонал лично вели переговоры о продаже этих изысканных вещей, сложенных в сундуки. Очевидно, существовала специфическая организация, которая обеспечивала конфиденциальность этого процесса и контроль над ним. Причина такой скрытности заключалась в качестве вещей, анонимности клиенток и значительности доходов. Вероятно, доступ к этому рынку имело лишь ограниченное число посредников, которые, возможно, располагали списком клиентов как во Франции, так и за ее пределами. Это объясняет, почему некоторые платья или фрагменты одежды Марии-Антуанетты могли сохраниться до наших дней, хотя их происхождение остается неизвестным. Исключение составляет платье, хранящееся в Королевском музее Онтарио в Канаде, которое редко выставляется из-за его хрупкости. Однако оно путешествовало в Версаль на выставку «Блеск двора и королевские церемонии» в 2009 году. Созданное мадемуазель Бертен около 1785 года, платье было изменено в XIX веке, поэтому оно лишь отдаленно напоминает оригинал. Тем