Читать книгу - "Курьер. Реальная история человека, которого всегда ждут, но редко замечают - Ху Аньянь"

сохраняли спокойствие, уверенность нас не покидала. В конце концов, в Пекине найти работу курьером или доставщиком еды проще простого: бросит один работодатель, сменим его на другого, главное тут – готовность работать, с голоду не умрешь. Да и я не чувствовал той робости, что не покидала меня в начале 2018 года, когда я только приехал в Пекин.

В шутку мы стали называть себя «детьми без матери» – заказы с Vipshop мало-помалу поглощала компания S, и ключевые клиенты, как, например, «Дандан», прекратили с нами сотрудничество. Вслед за закрытием направления доставки рабочая нагрузка сокращалась изо дня в день, частенько мы могли закончить с работой в два или три часа пополудни; дошло до того, что в распродажу 11.11 мы были заняты всего четыре-пять дней. Искать работу в конце года не так сподручно, но никого, похоже, это не волновало, все говорили, что займутся поисками после Нового года. Нас словно охватило ощущение «грядущей свободы», пусть мы и понимали, что это лишь на время. Тогда никто не мог предсказать, что внезапная эпидемия коронавируса привнесет еще больше тягостей в следующем году. Разговоры наши касались не поисков новой работы, а компенсации, которую нам должны выплатить: каждый день мы увлеченно обсуждали денежный вопрос, и все глядели в будущее с живым любопытством и надеждой.

Наконец, компания объявила, что компенсацию выплатят по формуле «N + 1». Мой стаж насчитывал четырнадцать месяцев, и потому мне полагалась компенсация в размере двух с половиной месячных зарплат. Был и другой вариант: поскольку Vipshop и компания S заключили соглашение о сотрудничестве, мы могли перейти на ближайший пункт компании S с сохранением стажа. Более того, работодатель обязался оплачивать нам пять видов страховки. Однако компенсации в таком случае не полагалось. Я пришел из компании S, прекрасно понимая, что она не для меня, так что, разумеется, возвращаться не собирался. Некоторые из коллег тоже не собирались переходить в компанию S, говорили так: «Даже если и идти в компанию S, только с компенсацией». На деле же никто из них не рассматривал данный вариант всерьез.

Наш последний рабочий день пришелся на 25 ноября 2019 года. Помню, в тот день каждому досталось по одной-две посылки. Покончив с доставкой, мы вернулись в пункт, разобрали стеллажи, упаковали всякий хлам, который компания собиралась забрать, а затем под руководством помощника заполнили заявления об увольнении. Затем он сообщил, что вот-вот придут люди из компании S, чтобы провести собеседование. Мы уже были курьерами с опытом, хорошо знали этот район доставки, и компании S казались более надежными кандидатами, чем люди с улицы. Однако она нас не особо интересовала. В особенности меня – я боялся, что к нам может прийти менеджер L, ведь он отвечал за район Лиюань, а его офис располагался всего в километре от нашего пункта. Как бы там ни было, я не горел желанием встречаться с ним в такое время и при подобных обстоятельствах. Вот почему ушел пораньше вместе со всеми, и остался один помощник. Он беспомощно спросил нас:

– Как, вы все уходите? Но ведь скоро придут из компании S, что же мне им сказать?

Последние дни работы в «Пиньцзюнь» были самыми беззаботными. Казалось, всякое давление на нас развеялось без следа, и во время доставки мы больше не тревожились по пустякам. По утрам, загрузив тележки, успевали даже немного поболтать перед тем, как отправиться к клиентам. До этого я год с лишним каждый день доставлял посылки по одному и тому же маршруту, которого строго придерживался: сперва «Синьчэн янгуан», затем «Суньванчан», «Цзиньчэнфу», «Юйланьвань», торговый центр «Цзинтун Рузвельт Плаза», «Цзиньчэн чжунсинь», Carrefour, центральный, северный и южный международный центр Жуйду, культурно-творческий индустриальный парк «Хунсян 1979», индустриальный парк кино и телевидения «Дунлан», «Цицзянь кайсюань», «Хайтун утунъюань». Для меня такая очередность была наиболее логичной и позволяла работать с наибольшей эффективностью. Бывало, если я не придерживался этого маршрута, не успевал развезти все посылки за день.

Теперь же я мог проехаться по нему в обратном порядке, даже если это и отнимало больше времени. Иногда пропускал пару мест в середине – ведь когда я проезжал по маршруту в обратном порядке, получатели из индустриальных парков еще не выходили на работу – так что я разворачивался и заезжал к ним попозже. Откуда-то появилось свободное время: это ощущалось так, словно презираемый всеми голодранец внезапно разбогател. Я мог позволить себе такую роскошь, как потратить время впустую. Слишком долго меня угнетало осознание, что «каждая минута на счету» и отведенное время натянуто подобно стальному тросу – как и мои нервы, – и справиться с работой я мог, лишь отдавая всего себя. Только тогда я осознал, что ни разу еще не видел жилые комплексы «Хайтан утунъюань» и «Цицзянь кайсюань» в восемь-девять часов утра, хотя проработал там больше года. Теперь же в каждое место я приезжал в другое время, не цепляясь за старые привычки, и потому все виделось и ощущалось иначе. В действительности я обнаружил, что смотрю на эту работу совершенно новым взглядом. Дело не только в смене привычек или маршрута, не в том, что в каждое место я приезжал в другое время, а в том, что на все глядел без цели и без извечной тревоги, чего прежде не мог себе позволить из-за спешки. Я перестал видеть в себе машину для доставки, зарабатывающую тридцать юаней в час и задыхающуюся от ярости и гнева, если почасовую норму выполнить не удавалось.

Как-то раз я доставлял посылку в «Цицзянь кайсюань». Это был мой любимый жилой комплекс: хоть он и успел немного обветшать, внутри там просторно, жильцов не так уж много, а обстановка спокойная. Но самое главное, что туда пускали на грузовых тележках для доставки: мало какие жилые комплексы были так дружелюбны к курьерам.

В тот день я стоял у подъезда и набирал код на домофоне. Несложно вообразить, как за железной дверью в одной из квартир вдруг раздается резкий звонок, загорается экран видеодомофона у дверей и на нем появляется моя голова или я сам по пояс – зависит от того, как далеко стою. Неловко поглядываю в зрачок камеры – мне непросто скрыть беспокойное ожидание того, как хозяин квартиры распорядится моей судьбой. Зачастую это не самое веселое занятие ни для меня, ни для получателя, ведь мы чужие друг другу. Хозяин квартиры может хлопотать по делам, и тишина ему необходима как воздух. Может, он вернулся с ночной смены и только заснул крепким сном, а бесцеремонный