Читать книгу - "Закат и упадок средневековой Сицилии: политика, религия и экономика в царствование Федериго III, 1296–1337 гг. - Клиффорд Бэкман"

налогов на спорных землях до тех пор, пока не будет достигнуто соглашение[217]. Дон Педро Фернандес де Вергуа, амбициозный арагонский дворянин, женившийся на богатой вдове первого канцлера Федериго Коррадо Ланчиа, постоянно злоупотреблял своими полномочиями в Кальтавутуро, Кальтаниссетте и Наро, пока множество жалоб, поданных на него, не заставили MRC в 1311 году принудить его к отставке[218]. В Палермо дон Федерико д'Альгерио использовал свою новую муниципальную должность для насилия, краж и изнасилований и в 1320-х годах буквально терроризировал город, представляя собой худшее из того, что было возможно в таких условиях[219].

MRC и ее чиновники создали довольно грубую систему судов и апелляций, которые рассматривали гражданские и уголовные дела, а также споры о налогах и жалобы на административные злоупотребления. Большинство дел доходило не далее четырех окружных юстициариев, но нередки были и апелляции на прямую к MRC. В этих случаях, если король не присутствовал, председательствовал magister justiciarius[220]. Бюрократическая машина была громоздкой. После того как MRC рассматривал дело и выносил решение, оно передавалось королевскому викарию или бальи, который выдавал тяжущимся письменный мандат. Затем тяжущиеся представляли мандат в местный муниципальный суд, где официально оформлялся приговор или решение. Так, когда в 1308 году Ринальдо Маратта был обвинен в нападении с ножом на Анджело Мусканти из Палермо, его дело (серьезное преступление из-за запрета на ношение оружия) было обжаловано вплоть до MRC. Высокий суд оправдал Ринальдо, и бальи выдал мандат, освобождающий его от всякой ответственности. Этот мандат Ринальдо привез в Палермо, где муниципальный нотариус по распоряжению местного суда вынес официальный оправдательный приговор[221]. Некоторые записи дают конкретное представление о сроках решения тяжб и характеризуют всю существовавшую судебную систему. В коммерческом споре, когда Пьетро ди Понтекороно и его сын Бернардо судились с Оберто и Энрико Кайро из Корлеоне по поводу контракта на поставку зерна (восемьдесят сальм различного зерна), MRC рассматривала дело 23 сентября 1329 года и вынесла свое решение 17 октября, а местный суд в Корлеоне 23 октября опубликовал официальный акт, разрешающий тяжбу[222]. Таким образом правительство надеялось привить чувство органичной причастности к делу самоуправляемых муниципалитетов, сделав шаг навстречу местной автономии и, как считалось, способствуя большей сплоченности в королевстве. С этой целью в MRC и его филиалах даже был создан корпус адвокатов, которые за определенную плату представляли интересы тяжущихся, не имеющих личного защитника[223].

Однако в конечном итоге эта система работала против самой себя, поскольку у MRC не было эффективных средств принуждения к исполнению своих решений. Если местный суд не вводил в действие мандат MRC, или затягивал с этим, или одна из сторон, участвующих в деле, просто отказывалась подчиниться мандату, высший суд мало что мог сделать, кроме как выдать новый мандат с более жесткой формулировкой. Когда Бонсиньоре Унио из Наро отказался выплатить Николо д'Амантеа причитающуюся ему арендную плату за дом находившийся за пределами этого города, Николо обжаловал дело вплоть до MRC. Несмотря на неоднократные судебные решения против него и длинную серию жестких предписаний от местного бальи, юстициария Валь д'Агридженто и самой MRC, Бонсиньоре просто продолжал отказывать в выплате в течение как минимум семи лет, заставив Николу понести судебные расходы на сумму более 1000.00.00[224]. Причина растущего бессилия MRC очевидна: по мере того как различные проблемы королевства становились все более острыми, у нее оставалось все меньше ресурсов для обеспечения исполнения своих мандатов. У нее не было возможности заставить кого-либо повиноваться, и, поэтому, начиная с 1320 года, MRC пыталась сохранить лицо, просто отказываясь рассматривать многие дела, чем только демонстрировала свое бессилие. Более того, обычай передавать мандаты в муниципальные суды для принятия решений возлагал ответственность за исполнение закона на местных чиновников, которые, таким образом, несли на себе основную тяжесть народного недовольства за реальные или мнимые неудачи королевства. В результате многие местные чиновники уклонялись и медлили, когда им вручали мандат из высшего суда, полагая, что разъяренная толпа у дверей представляет для них более реальную опасность, чем письменные указы от государственных служащих из Мессины. Так, когда в 1311 году в Палермо был вынесен приговор по имущественной тяжбе против Пуччо Маккайоно, он вооружился мечом и кинжалом и отправился в местный суд, желая отомстить магистратам, имевшим наглость навязать ему королевский закон[225]. Перед лицом такой опасности самым безопасным путем для судов было не приводить в исполнение вынесенные им приговоры или приводить их в исполнение таким образом, чтобы устранить непосредственную угрозу для себя или города, как благоразумно поступили магистраты Бутеры в отношении жестокого преступника Джованни Даньоне, устранив опасность, приговорив его к ссылке в Палермо[226]. Очевидно, что подобные отказы в отправлении правосудия и столь вычурные способы его отправления, мало способствовали развитию чувства сопричастности и взаимной заботы.

Парламент (в источниках — colloquium generate) мог бы в этом отношении действовать лучше, если бы обстоятельства сложились иначе. К началу XIV века большинство государств Европы создали централизованные представительские учреждения того или иного рода, и Сицилия занимает почетное пятое место в хронологическом списке парламентов — несмотря на некоторые причудливые популярные утверждения об обратном[227]. (Первый парламент Англии обычно датируется 1265 годом, когда Симон де Монфор созвал в Лондоне всех рыцарей графств и городских бюргеров, или созывом Эдуардом I так называемого Образцового парламента в 1295 году; Кортесы Каталонии впервые собрались в 1225 году; а в королевстве Леон созыв первого парламента можно отнести к 1188 году, когда Альфонсо VII впервые пригласил горожан участвовать в королевском Совете. Особое стоит упомянуть Альтинг Исландии, ежегодно собиравшийся с 930 года). Ранее представительские собрания созывались на Сицилии при нормандцах и Гогенштауфенах, но только после восстания 1282 года они стали обладать значительной властью. При Педро и Хайме, привлекавших в собрание представителей от городов королевского домена, оно начало приобретать реальную силу[228]. Например, на сессии 1285 года Парламент отменил согласие Хайме на 2-летнее перемирие с Неаполем, заключенное от его имени Руджеро ди Лауриа, и заставил короля аннулировать соглашение, дойдя даже до вынесения смертного приговора ди Лауриа за узурпацию полномочий Парламента по определению внешней политики[229].

Статут из Constitutiones regales наиболее близок к учредительному уставу Парламента:

Я с радостью в своем сердце хочу направить мое намерение Господу, а именно, хорошо управлять упомянутым островом Сицилия, подобно любящему земледельцу... так, чтобы благополучие республики и всего сицилийского народа могло улучшиться во всех желаемых благах.

Поэтому я приказываю, чтобы каждый год в праздник Всех Святых собирался общий Парламент, представляющий всю Сицилию, и чтобы на нем присутствовали графы, бароны и присяжные синдики муниципалитетов, достаточные по числу и знанию, и все остальные, кто может быть подходящим и полезным, с целью обеспечения, снабжения и возвышения… благополучия Моего Величества, острова и особенно всего сицилийского народа. (Я созываю