Читать книгу - "Наполеон: биография - Эндрю Робертс"

Наполеон решил попытаться разбить Кваздановича. 3 августа, в ходе второй битвы при Лонато, он отправил Деспинуа от Брешии, чтобы тот потеснил у Гавардо правый фланг Кваздановича, усилил Соре и послал его против левого фланга австрийцев у Сало, а бригаду Дальманя поставил между ними, в центре. Когда солдаты Соре пожаловались на голод, Наполеон заявил, что они найдут провизию в неприятельском лагере.

В то самое время, когда бригада генерала Жана-Жозефа Пижона была выбита из Лонато, а сам он попал в плен, к Наполеону подошел авангард дивизии Массена. Он перестроил 32-ю линейную полубригаду в колонны повзводно и без промедления послал солдат в штыковую атаку, с барабанщиками и музыкантами, при поддержке 18-й линейной полубригады. Несмотря на потерю обоих батальонных командиров, они отбросили австрийцев к Дезенцано, через который лежал путь кавалерийского эскадрона, сопровождавшего Наполеона, и некоторых подразделений 15-й драгунской полубригады и 4-й полубригады легкой пехоты. Жюно получил шесть ран, но это не помешало ему принять сдачу в плен целой австрийской бригады. Узнав о разгроме, Квазданович решил отходить по северному берегу озера, чтобы соединиться с Вурмзером. (Следующие десять дней он не участвовал в боях.) «Я был спокоен, – отметил Наполеон в бюллетене после сражения. – Ведь там стояла отважная 32-я полубригада». Эти слова были вышиты крупными золотыми буквами на знаменах 32-й полубригады, и гордость придала солдатам еще отваги. «Удивительно, какую власть имеют над людьми слова», – впоследствии сказал Наполеон о 32-й полубригаде{368}.

3 августа, после ожесточенного шестнадцатичасового боя на раскаленной, высушенной равнине Ожеро снова занял Кастильоне. Много лет спустя, когда свита Наполеона бранила Ожеро за вероломство, император говорил: «Давайте не будем забывать, что он спас нас при Кастильоне»{369}. К 4 августа, когда французы собрали там все силы, Вурмзер утратил всякую возможность угрожать тылам Наполеона. Самое большее, на что он мог рассчитывать, медленно огибая Сольферино примерно с 20 000 солдат, – дать Мантуе передышку, чтобы город приготовился к следующей осаде.

Утром 4 августа Наполеон всего с 1200 солдатами стоял в Лонато, когда более 3000 австрийцев, отставшие от отряда Кваздановича, внезапно появились в городе. Наполеон невозмутимо сообщил австрийскому офицеру-парламентеру: «Скажите своему генералу, что я даю ему восемь минут срока для того, чтобы сложить оружие; он очутился среди всей французской армии. По прошествии этого времени пусть не надеется больше ни на что»{370}. Наполеон подкрепил хитрость громкими распоряжениями Бертье насчет гренадерских и артиллерийских частей, и Бертье подхватил игру. Лишь сложив оружие, австрийцы поняли, что французских войск поблизости нет и что они с легкостью захватили бы Наполеона.

В ходе Второй битвы при Лонато французы применили батальонное каре (bataillon de carré) – построение, предложенное еще в 1760‒1770-х годах Гибером и Бурсе, но именно Наполеоном впервые с успехом использованное. Так, если главные силы неприятеля угрожали правому крылу этого ромбовидного построения, то правофланговый дивизион становился авангардом и сдерживал натиск, а дивизионы, прежде образовывавшие авангард и арьергард, автоматически превращались в masse de manoeuvre – маневренную группировку, способную поддержать новый авангард и охватить противника с флангов. Армия получила возможность с относительной легкостью поворачиваться на 90° в любом направлении. Дополнительное удобство новой системы состояло в возможности применить ее в любом масштабе – по отношению и к полубригадам, и к целым корпусам. Ее принципиальная особенность – то, что Бурсе назвал «планомерным рассредоточением», – сильно увеличила гибкость и позволила Наполеону чутко реагировать на перемены боевой обстановки{371}.

Систему батальонных каре Наполеон применил и 5 августа, во Второй битве при Кастильоне, в 32 километрах северо-западнее Мантуи. Вурмзер развернул от 20 000 до 25 000 солдат между Сольферино (на своем правом фланге) и мощным редутом на высоте Монте-Медолано у дороги Мантуя – Брешия (на левом фланге). У Наполеона было более 30 000 человек. 10 000 солдат Массена выстроились в линию и колонну на левом фланге Наполеона; 8000 солдат Ожеро встали в две линии перед городом Кастильоне; на правом фланге, в резерве, – кавалерия Кильмэна; Деспинуа с 5000 солдат возвращался из Сало, а 7500 солдат генерала Паскаля-Антуана Фиореллы приближались с юга, рассчитывая нанести решающий удар австрийцам в тыл. Наполеон планировал притворным отступлением оттянуть резервы Вурмзера к северу. Битва при Кастильоне была очень непростой. Диспозиция становится понятнее, если осмотреть местность из великолепного замка Лонато и с колокольни Ла-Рокка в Сольферино, откуда открываются чудесные виды.

Наполеон, услышав в 9 часов 5 августа стрельбу с юга, решил, что она означает подход Фиореллы. (В действительности это его собственный 8-й драгунский полк в Гуидиццоло напал на австрийский обоз.) Наполеон двинул в наступление Массена и Ожеро, а к Монте-Медолано отправил Мармона с 12-пушечной батареей. Бой начался по всему фронту: Ожеро штурмовал Сольферино, а Деспинуа подошел как раз вовремя, чтобы укрепить позицию слева в центре. Вурмзер был вынужден отвести свою пехоту, чтобы остановить Фиореллу. Австрийскому командующему, обнаружившему, что он зажат между двумя группировками, а третья угрожает его тылам, пришлось отступить, и сам Вурмзер едва не был взят в плен французской легкой кавалерией. Лишь усталость французов после тяжелого марша позволила австрийской армии уйти за реку Минчо, что спасло ее от полного уничтожения.

В тот день австрийцы потеряли убитыми и ранеными 2000 человек. Кроме того, французы захватили 1000 солдат и 20 орудий. Наполеоновские офицеры насчитали около 1100 убитых, раненых и пропавших без вести французов[41]. «Вот так, – 6 августа докладывал Наполеон Директории, – мы за пять дней закончили еще одну кампанию»{372}. Вновь заняв Верону два дня спустя, он прибавил: «Австрийская армия… исчезла, как сон, и Италия, которой она угрожала, теперь покойна»{373}. 10 августа Наполеон возобновил осаду Мантуи. За трехметровыми городскими стенами по-прежнему укрывались 16 400 австрийских солдат, хотя сражаться могли лишь 12 200 из них.

За три оставшиеся недели августа Наполеон привел в порядок армию и отправил домой раненых генералов Соре и Серюрье, которыми восхищался, заменив их, при минимальным вмешательстве Парижа, опытным артиллеристом Клодом-Анри де Вобуа и недавно произведенным в генералы 30-летним Жаном-Жозефом де Саюге. Репутация Наполеона во Франции с каждой победой росла, а с нею росла и тревога Директории, что этим дело не ограничится. «Если во Франции найдется хотя бы один чистосердечный, честный человек, который заподозрит у меня политические намерения, – заверил Наполеон Карно и Барраса, – то я тотчас откажусь от счастья служить своей стране»{374}. К тому времени он понимал, что они вряд ли смогут заставить его раскрыть карты. Прежде ему приходилось торговаться с правительством, кого из генералов он выдвинет, ведь на действительной службе их состояло 343 человека. Но чем удачливее он воевал и чем более Директория становилась обязанной ему престижем и финансовой состоятельностью, тем меньше у него были связаны руки.

При этом семейные дела Наполеона определенно не ладились. Он попытался во время передышки разыскать Жозефину и писал: «Последние две недели моя жена колесит по Италии. Я думаю, она в Ливорно или во Флоренции». Наполеон также попросил препроводить в Северную армию в течение 24 часов после его обнаружения{375} «очень пылкого, но своевольного» брата Люсьена, которому он подыскал должность военного комиссара в Марселе и который внезапно уехал в Париж без позволения главнокомандующего (и старшего брата).

В конце августа Наполеон узнал, что Вурмзер вновь готовится деблокировать Мантую. Прочесав свои тылы и получив пополнение из Альпийской армии, Наполеон собрал более 50 000 солдат. Поскольку он не знал, какой из трех вероятных путей выберет Вурмзер, он отправил Вобуа с 11 000 солдат по западному берегу озера Гарда, Массена с 13 000 солдат в Риволи, а Ожеро с 9000 – в Верону как главную masse de manoeuvre (маневренную группировку). Кильмэн охранял подходы с востока с 1200 пехотинцами и почти всей кавалерией. Сам Наполеон остался с 3500 солдатами резерва в Леньяго. Саюге с 10-тысячной армией осадил Мантую, а еще 6000 солдат приготовились подавлять мятежи в окрестностях Кремоны. Наполеон принялся ждать, когда станет понятным путь наступления Вурмзера (и тогда он сконцентрировал бы