Читать книгу - "Наполеон: биография - Эндрю Робертс"

австрийцев, и главной заботой Наполеона была подготовка к этому. За восемнадцать декабрьских дней он отправил Бертье из Милана сорок писем и просил у Директории подкреплений. «Неприятель отводит войска с Рейна, чтобы перебросить их в Италию. Сделайте то же самое – помогите нам, – написал он 28 января. – Мы просим лишь еще солдат»{399}. В том же письме он рассказывает о перехваченном лазутчике, несшем императору Францу послание в проглоченном цилиндре. «Если у них [лазутчиков] начинается понос, – любезно объяснил правительству Наполеон, – то они подбирают маленький цилиндр, вымачивают его в спирте и снова проглатывают. Цилиндр обмакивают в сургуч, смешанный с уксусом».

Наполеон не упускал из виду ни один из аспектов жизни армии. Узнав, что некоторые из солдат Жубера не явились к своим квартирмейстерам в день выдачи жалованья, он заподозрил мошенничество и потребовал объяснений. «Чем глубже я (в минуты досуга) изучаю неисцелимые язвы управления делами Итальянской армии, – написал он Директории 6 января 1797 года, – тем больше убеждаюсь в необходимости применения быстродействующего и надежного средства». Объяснив, что «всех ведущих актрис Италии содержат французы – поставщики армии», а «распутство и растраты достигли крайних пределов», он снова потребовал для себя права «расстрелять любое должностное лицо армии»{400}. (Директория была слишком благоразумной и слишком заботилась о самосохранении для того, чтобы вручить полководцам власть над жизнью и смертью других французов.) Теми полномочиями, какими Наполеон располагал, он пользовался охотно и беспощадно. 7 января он приказал генералу Жану-Батисту Руска расстрелять вожаков восстания в Модене и разрушить дом главаря – духовника герцога Моденского. На руинах укрепили табличку: «Кара бесноватому попу, который злоупотребил своими обязанностями пастыря и учил бунту и убийству»[43]{401}.

В тот же день Наполеон узнал, что Альвинци идет на юг – теперь с 47 000 солдат. И снова австрийцы разделили армию. Главные силы – 28 000 человек (в том числе солдаты Кваздановича) – шестью колоннами двигались по восточному берегу озера Гарда, заняв все дороги и тропы и избегая французов на равнине, а с востока на Верону наступали по равнине 15 000 солдат Провера. Более 4000 австрийцев встали западнее озера Гарда. Альвинци поручил Вурмзеру отогнать французов от Мантуи и шел на юго-восток на соединение с ним. Наполеон, немедленно выехав из Милана, неоднократно посетил Болонью, Верону и свою ставку в Ровербелла, пытаясь угадать намерения Альвинци. Наполеон располагал 37-тысячной действующей армией и мог рассчитывать еще на 8500 солдат осаждавшего Мантую Серюрье.

12 января Жубер доложил об атаке у Ла-Короны, гораздо севернее Риволи, которая сорвалась из-за свежего очень глубокого снега. «Семь пуль пробило одежду генерала Брюна, не тронув его, – рассказывал Наполеон Жозефине. – Ему очень повезло»{402}. Он предположил, что судьба кампании будет решена в предгорьях Итальянских Альп, у реки Адидже, но для контрнаступления ему очень не хватало данных. Пока же Наполеон приказал Массена оставить в Вероне гарнизон и с 7000 солдат вернуться за Адидже, а генералу Габриэлю-Венансу Рею – встать с двумя бригадами у Кастельнуово. Ланну предстояло, оставив на юге своих солдат-итальянцев, вернуться к Бадии с 2000 французов и воспрепятствовать любому маневру австрийцев в южном направлении. Ожеро получил приказ защищать Ронко.

На следующий день в 22 часа, когда Наполеон собирался выступить против Провера, он узнал, что Жубер встретился с крупными силами неприятеля и, оставив бивачные костры зажженными, в полном порядке отходит к Риволи. Убедившись, что наступление Провера притворно и главный удар противник нанесет у Риволи, Наполеон из Вероны помчался туда, рассылая новые распоряжения. Теперь Жуберу предстояло любой ценой удержать Риволи, Серюрье – привести осаждающие Мантую части в состояние высшей готовности и отправить к Риволи 600 пехотинцев, кавалерию и артиллерию, Массена – послать 18, 32 и 75-ю полубригады на левый фланг Жубера, а Ожеро – удержать Провера у реки Адидже и отправить к Риволи часть своей кавалерии и артиллерии. Всех известили, что грядет генеральное сражение. Вместе с двумя бригадами генерала Рея Наполеон намеревался к полудню 14 января собрать у Риволи 18 000 человек пехоты, 4000 кавалерии и 60 орудий (и оставить 16 000 солдат на реке Адидже и 8000 – у Мантуи). Старое правило – «двигаться порознь, сражаться вместе» – нельзя было выполнить лучше. Альвинци не сумел собрать у Риволи больше 28 000 человек при 90 орудиях.

В 2 часа 14 января 1797 года, в субботу, Наполеон приехал на плато над ущельем Риволи, которое станет ключевой позицией (point d’appui по-французски, Schwerpunkt по-немецки). Ночь выдалась очень холодной и ясной. Ярко светила луна, и Наполеон, оценив количество и расположение бивачных костров, решил, что маркиз де Лузиньян, энергичный австрийский военачальник, по происхождению испанец, еще далеко и не сможет принять участие в сражении до середины утра. За четыре предыдущих месяца Наполеон хорошо изучил местность и считал, что если теперь он сумеет удержать хребет Остерия и склон с часовней Сан-Марко с восточной стороны поля боя, то сможет сравнительно легко отразить главный удар. Дивизии Массена требовался отдых, а Рею – время для марша, и Наполеон решился на ложный удар для отвлечения внимания Альвинци. Жубер получил распоряжение вернуться на высоты Риволи и послать одну бригаду к хребту Остерия, а после атаковать в центре при поддержке всей французской артиллерии, поставленной на возвышенности. Одновременно Массена приказали выделить бригаду, которой предстояло сколько возможно задерживать Лузиньяна.

В 4 утра, за три часа до рассвета, бригада генерала Оноре Виаля (4, 17 и 22-я полубригада легкой пехоты) оттеснили австрийцев к Сан-Джованни и Гамберону и захватили часовню Сан-Марко. На рассвете Жубер атаковал у Каприно и Сан-Джованни, но был остановлен гораздо более многочисленным противником. Австрийцы контратаковали в 9 часов, заставив Виаля отступить, и Наполеон немедленно отправил одну из бригад Массена для укрепления центра позиции. Французы вернули себе деревню Трамбассоре. Бой в центре не прекращался десять часов.

К 11 часам подошел Лузиньян с 5000 австрийцев. Он оттеснил бригаду Массена и слева сзади, у Аффи, глубоко врезался в порядки французов, лишив их всякой возможности получать подкрепление. Наполеон едва удерживал центр, его правый фланг испытывал колоссальное давление, а Лузиньян обошел левый фланг. В резерве у Наполеона оставалась всего одна бригада. Рей находился еще в часе марша. Когда стало известно, что Лузиньян действует в тылу, штабные офицеры с тревогой взглянули на необычайно спокойного Наполеона, и он сказал лишь: «Теперь они в наших руках»{403}. Решив, что в центре австрийцы растратили свои силы, а Лузиньян еще далеко и не может повлиять на ход сражения, Наполеон занялся на востоке Кваздановичем, в котором увидел главную угрозу. Он проредил линию Жубера и отправил к Сан-Марко все войска, какие мог. Когда плотные австрийские колонны при поддержке артиллерии штурмом взяли высоты, по ним со всех сторон ударили картечью французские пушки, затем атаковала в штыки пехотная колонна, а после и вся имевшаяся у французов кавалерия. Случайное ядро, срикошетив, ударило в зарядный ящик австрийцев (в тесном ущелье взрыв произвел большое опустошение), и Квазданович отменил атаку.

Наполеон немедленно начал атаку в центре, где у австрийцев почти не было ни артиллерии, ни кавалерии. Все три австрийские колонны, ценой тяжелых потерь занявшие высоты, были выбиты оттуда. Лузиньян, когда у него в тылу неожиданно появился Рей, к месту сражения так и не явился и едва сумел уйти примерно с 2000 солдат. К 14 часов австрийцы отступали по всему фронту, и французы прекратили их преследование лишь тогда, когда Ожеро известил: Провера перешел Адидже и направляется к Мантуе. Массена приказали усилить Ожеро и не допустить деблокирования города.

При Риволи Наполеон потерял 2200 человек. Еще 1000 французов попала в плен. Австрийские потери оказались куда значительнее: 4000 человек убитыми и ранеными, 8000 пленными, 8 орудий и 11 знамен. Впечатляющий результат, хотя это далеко не 6000 убитых и раненых, 60 орудий и 24 «вышитых руками императрицы» знамени, о которых Наполеон рассказал в донесении (там же он упомянул, кстати, что ему противостояли 45 000 австрийцев){404}. Правда, отступление Альвинци переросло в бегство, и за несколько следующих дней в плен попали еще 11 000 австрийцев.

В полдень 15 января колонна Провера (4700 человек, многие – плохо обученные новобранцы) достигла деревни Фаворита в окрестностях Мантуи.