Читать книгу - "Шотландия в Новое время. В поисках идентичностей - Виктор Юрьевич Апрыщенко"

влияние на протестантскую историографию шотландской реформации. Шотландские протестантские историки XVII в. и более позднего периода со ссылкой на «Историю» Нокса заложили такое понимание шотландского прошлого, в рамках которого шотландцы действительно всегда были протестантами, а их католическое прошлое являлось лишь искажением, аберрацией истинного пути.

Сегодня бесспорно одно – Нокс является тем, с кем более всего ассоциируется реформация в Шотландии, и именно его идеи заложили основу новой протестантской идентичности. Этот человек был самым значимым из тех проповедников, которые основывали свое служение на Ветхом Завете, используя книги Исайи и Иеримиии, и которые верили, что являются наиболее буквальными интерпретаторами и одновременно инструментом божьего промысла, призванным привести народ и правителей в истинное христианское царство и подчинить их божественному закону[126]. Его буквальное следование библейским заветам позволяет некоторым исследователям считать Джона Нокса фундаменталистом, чье почитание протестантской доктрины было суровым и предельно точным[127]. Но для него Ветхий Завет был не только и, возможно, не столько источником вдохновения и примером, сколько источником и правовым воплощением универсальных ценностей, сборником божественного права, которое в равной степени было применимо и для библейского народа Израиля и Иудеи, и для шотландцев и англичан XVI в.

Библеизм Нокса оставил несмываемый отпечаток на характере шотландского протестантизма и предопределил понимание Ноксом событий, современником которых он был и которые отразил в своей «Истории». При этом во всех его трактовках очевидно нежелание мыслить иначе, чем в дуалистических категориях раннепротестантской религиозной доктрины, которая делила мир на библейский и небиблейский, истинный и ложный, добрый и злой, божий и дьявольский. Именно в этих простых терминах и следуя незамысловатой схеме, Нокс представил порядок и структуру мира, и этими же категориями пользовались несколько поколений шотландских протестантов.

Демонизируя католицизм как антибиблейскую, фальшивую и дьявольскую религию, характеризуя католическую веру в целом и католических священников в частности, как служителей антихриста, Нокс, тем самым, обозначает тех врагов, по отношению к которым будет формироваться протестантская идентичность. Кроме того, в глазах протестантов XVI в. папа римский, предавшийся служению сатане, будучи орудием в его руках, был не просто абстрактным символом, которым можно было пугать ослушников. Это была вполне реальная сила, присутствующая в повседневном мире, ведущая могущественных католических принцев и властелинов христианского мира и, главное, обладающая возможностью вершить судьбу, в том числе и истинной протестантской религии[128]. Но утешение необходимо было искать в том факте, что власть сатаны должна пасть. В рамках этого провиденциализма находилась дуалистическая концепция мироздания Нокса, согласно которой борьба между богом и дьяволом, между истинной и ложной церквями, между добром и злом воплощала себя в человеческой истории и развивалась по направлению к предопределенному финалу, где царство антихриста будет окончательно повержено.

Подобными рассуждениями, наряду с сильными апокалиптическими ожиданиями, наполнены все главы «Истории» Джона Нокса. Согласно его представлениям, в истории шотландской реформации не происходило ничего такого, что не было бы угодно господу и не соответствовало бы его промыслу. И английская реформация, согласно такой доктрине, была необходима богу для того, чтобы подать пример Шотландии в следовании истинной религии. Именно в Англию бежал Нокс, спасаясь от преследования в своей стране, и, возможно, поэтому он не представлял, что Шотландия в состоянии единолично выдержать это последнее испытание на пути к истинному царству. Его стране был необходим ковенант, понимаемый в равной степени и как земной договор, и как следование божественному промыслу, с Англией, для того, чтобы создать истинное богоугодное протестантское содружество, обладавшее только ему одному присущей особой идентичностью, построенной на библейских принципах. И все это не отрицало возможности, и даже желательности, унии с Англией. Наконец, точно так же, как еврейское единство включало в себя Иудею и Израиль, шотландцы и англичане могли счастливо объединиться и сформировать британское единство, которое было и столь же богоугодным предприятием, сколь и способным сыграть важную роль в последние дни решающей схватки добра и зла[129].

Парламент, созванный второпях в августе 1560 г., в котором доминировали Лорды конгрегации, отменил католическое богослужение, а также украшения храмов статуями, «противоречащими святому божьему слову». Парламентарии также приняли новую догматику, разработанную комитетом из шести священников, и обсудили, хотя и не приняли новые правила для управления церковью. В декабре Джон Нокс вновь вернулся к вопросу о церковном управлении уже, правда, не в стенах парламента, а на заседании церковной ассамблеи. Предположительно принятый на этом заседании (наверняка сказать сложно из-за утраты части источников этого периода), документ был распространен в пределах королевства в качестве основного правила церковного управления, получив название Первая книга порядка. Готовя общую литургию новой церкви, ассамблеи 1562 и 1564 гг. настояли на принятии Книги общей службы, которая представляла собой служебник, разработанный во Франкфурте Ноксом и несколькими такими же, как и он, изгнанниками времен правления Марии Тюдор и использовавшийся английской протестантской общиной в Женеве. Новые религиозные правила стали триумфом Лордов конгрегации и личным достижением Джона Нокса, перед которым, по словам одного современника, все трепетали[130].

Способствуя формированию особой религиозной идентичности, эти церковные правила, составляя значимую дистанцию между швейцарской и шотландской реформацией, были гораздо в меньшей степени похожи на женевские догматы, чем правила французской реформированной церкви. Нокс знал женевскую теологию и институциональную структуру кальвинистской церкви очень близко, будучи очевидцем швейцарской реформации, однако же он являлся независимым мыслителем и реформатором, и лишь пять человек, окружавших проповедника вместе с ним работали над текстом Первой книги порядка. Но ни один из них – ни Уиллок, ни Споттисвуд, ни Уинрам, ни Роу, ни Дуглас – никогда не посещали Женевы и не встречались с Кальвином. Все, что мы знаем об этом кружке, это то, что большая часть его членов стала выказывать лояльность реформационному движению незадолго до 1560 г., и что те из них, кто порвал с католицизмом, вынуждены были отправиться в изгнание в Англию.

И хотя шотландская религиозная система была по своей сути глубоко трансформирована в результате событий реформации, лишь некоторые ее характеристики могут быть названы подлинно кальвинистскими. В отличие от галликанской традиции, например, шотландские реформационные документы редко обращаются к проблеме предопределения. В то же время одним из основных критериев истинности церкви в них выступает буквальное следование церковной дисциплине и правилам. Постоянно являясь центральной темой проповедей Нокса, эта дисциплина предполагала обязательство светских властей преследовать идолопоклонство и суеверия, что имело бесспорный апокалиптический смысл, отсылающий к борьбе сил света с царством Антихриста. И, возможно, самая кальвинистская черта шотландской реформации заключается в постоянном отвержении цвинглианского понимания таинств как непосредственных знаков присутствия тела Христова.

Влияние кальвинизма также сказалось в