Читать книгу - "Шотландия в Новое время. В поисках идентичностей - Виктор Юрьевич Апрыщенко"

И Нокс, и Уиллок поощряли воинственность среди своих сподвижников, так же как делали и их английские собратья, чья позиция была в значительной степени радикализирована восшествием Марии, и были готовы поднять оружие против правил, угрожавших их принципам. Среди них двоих позиция и взгляды Нокса представляются более определенными из-за того, что в распоряжении исследователей есть несколько памфлетов, написанных им во время женевской ссылки, а также ряд писем и деклараций, отраженных в «Истории реформации». Проповедником владела необычайная ревность к истинным пасторам и роли, играемой ими. Именно им, как и их ветхозаветным прародителям, было суждено стать вестниками истинной религии.

Даже более решительно настроенный, чем Кальвин, по отношению к любым формам и проявлениям римского церковного церемониала, Нокс выказывал небывалое отвращение к восстановлению католического идолопоклонства в тех регионах Шотландии, где во избежание божьего гнева было отменено почитание икон и любых других изображений. Его «Первый призыв против демонического режима женщины», изданный в 1558 г., был обращен в Англию, чей престол вплоть до этого года занимала Мария, вернувшая Англию к католическим богослужениям и тем самым разорвавшая, по мнению Нокса, завет с богом. Этот «Первый призыв» не только легитимизировал любые формы протеста, направленные в адрес католической королевы, но и слишком поспешно ставил более масштабный вопрос о том, что женское правление противно традиции и божьей заповеди. Не вызывает сомнений, что правление малолетней Марии Стюарт, а также затянувшееся регентство ее матери также оказали влияние на подобные выпады. Эта непродуманность, с которой выступил Нокс против власти женщины в королевстве, стала очевидной, когда вслед за католическим правлением Марии наступила елизаветинская протестантская эпоха[120].

Для Шотландии позиция Нокса была не слишком радикальной, поскольку реформация в королевстве была далека от завершения, однако проповедник не желал останавливаться, стремясь превзойти Кальвина в вопросах тактики и тех средств, которыми он готов был пожертвовать ради достижения цели. Три памфлета, адресованные шотландской аудитории в июле 1558 г., – открытое письмо регентше, послание знати и представителям сословий, а также «обществу» – были направлены против Марии де Гиз и лживых священников. Провозглашая мысль о том, что правительнице не суждено увидеть божий свет, Нокс тем самым отказывал и обычным верующим в свободе выбора истинной веры. Не только светские власти должны были, по его мнению, обеспечить реформацию, но «вся совокупность людей, и каждый в отдельности» разделял ответственность в борьбе против идолопоклонства. Более того, из таких утверждений вытекала идея о том, что простые люди должны были защищать истинную веру даже в том случае, если против таковой выступали их сеньоры, а также вести борьбу со всеми, кто угрожал проповедникам, и отказывать в выплате десятины лживым епископам и монахам[121].

В то время как протестантская воинственность лишь ширилась, Мария де Гиз предпочитала выжидать, рассчитывая, что ересь можно будет легко побороть, лишь только разрешатся все сложности с престолонаследием. Епископам, выступавшим за более решительные меры против реформаторов, было обещано, что такие действия будут предприняты сразу после того, как парламент утвердит передачу власти французскому дофину. И лишь только в ноябре 1558 г. парламент ратифицировал права французского престолонаследника, Мария принялась за выполнение своих обещаний. Однако время было упущено, и силы сторонников протестантизма значительно выросли. Но более значимо было то, что изменилась и международная ситуация. После смерти Марии Тюдор престол заняла протестантская королева, и очевидным стало, что шотландские реформаторы имеют все основания ожидать поддержки с юга от границы.

Первого января 1559 г. на дверях сразу нескольких шотландских церквей появились призывы, направленные против тех священников, которые нарушили «истинную бедность» церкви, и угрожавшие тем католикам, которые не отрекутся от своих заблуждений. В мае того же года, ко времени, установленному для исправления заблудших священников, Нокс вернулся в Шотландию, проведя сразу несколько служб, направленных против идолопоклонства. Начало было впечталяющее! В церкви Святого Иоанна, в Перте, в четверг И мая 1559 г. он провел службу против идолопоклонничества, которую паства восприняла как призыв к погромам. Церковные украшения были снесены, а доминиканский и францисканский монастыри Перта были разрушены. Это стало прологом гражданской войны, зревшей на протяжении нескольких лет.

Проповедь в Данди также завершилась двухдневным погромом церквей, после которого Мария попыталась призвать зачинщиков к ответу, назначив суд в Стирлинге. Однако протестантская конгрегация Перта взяла их под защиту, а многие представители аристократии поддержали такое решение о невыдаче проповедников. Осознавая, что шансы победить у нее малы, королева не стала поднимать войска для умиротворения повстанцев, и 29 мая вынуждена была заключить мир на условиях разрешения богослужений, что в перспективе вело к институциализации протестантизма. Однако вскоре эти условия были нарушены самой правительницей, которая, воспользовавшись возможностью, наказала нескольких знатных представителей реформированной церкви. Летом 1559 г. у Марии де Гиз появились все основания для оптимистичного настроения, поскольку смерть Генриха II и последовавшее воцарение Франциска, сопровождаемое усилением влияния при дворе французских де Гизов, давали основание для ожидания их помощи в решении внутренних шотландских противоречий.

Но и среди сторонников шотландской монархии нашлись те, кто изменил короне и перешел на сторону протестантов. Одним из них был Джеймс Стюарт, незаконнорожденный сын Джеймса V и сводный брат Марии, который вскоре станет графом Мореем и будет играть столь важную роль в недолгом правлении Марии Стюарт. Кроме того, он будет одним из тех, кто подпишет Второй союз конгрегации в Перте 31 мая 1559 г.

Столкнувшись с опасностью католического французского вторжения, в поисках помощи Лорды конгрегации обратили свои взоры на юг. Хотя было маловероятно, что королева Елизавета забыла о выпадах Нокса по отношению к женским правлениям и была крайне взволнована опасностью восстания против законного монарха, предполагаемая французская угроза делала такое обращение к Англии неминуемым. Опираясь на английскую поддержку, юный граф Арран, обратившийся в протестантизм во время пребывания во Франции, тайно вернулся через Женеву в Шотландию. Его отец, герцог Шательро, стал сердцем оппозиции в Шотландии. В октябре 1559 г. Нокс и Уиллок заявили оппозиции, что не видят другого выхода, кроме как лишить регентшу власти, и этот аристократический бунт под религиозными лозунгами знаменовал начало нового этапа шотландской реформации. Мария была неспособна защищать шотландские свободы перед лицом внешней угрозы, запрещала открытую проповедь слова божия, была «яростной защитницей идолопоклонства», презирая знать королевства – всего этого было более, чем достаточно для того, чтобы лишить правительницу власти[122]. Бунтовщики провозгласили, что Мария де Гиз не выполняет своих обязанностей, узурпировав власть, которую должна разделять со знатью королевства, возглавляемой Шательро. Около одиннадцати тысяч английских солдат прибыли в Шотландию для защиты тех, кто поддержал восставших.

Поскольку перевес был явно