Читать книгу - "Жизнь лишь одна - Вера Кушнир"

она рада, что нашла в Нём своего Мессию и личного Спасителя. Она искренне изливала душу перед родителями, говорила о своей внутренней борьбе и окончательной победе над суеверием и предубеждением.

Ответ отца в то время был умышленно патетическим с целью растерзать её душу. Проклиная любимую дочь, он цитировал несколько мест из Второзакония 29. Часть письма, написанная матерью, носила на себе следы слёз. Мать писала, что отныне вынуждена считать свою любимую Фанни мёртвой и должна отречься от своего дорого чада. Она давала ясно понять, что отныне между ними будет непреодолимая пропасть и закончила словами: “Не смей никогда больше писать нам”.

Однако под явным водительством Божиим в отношении родителей, с Фанни произошли некоторые перемены. После настойчивых просьб их второй дочери, Елены, родители позволили ей поехать к Леону и Фанни с целью возвратить хотя бы только её одну обратно в иудаизм.

Леон и Фанни тепло приняли её у себя. В начале она не выдавала перед ними причины и цели своего посещения. Между тем Розенберги продолжали свой обычный образ жизни, совершая ежедневные домашние богослужения, как и подобает всякой нормальной христианской семье. Они решили ни на один момент не прятать от Елены Евангельский свет. Христос был Главою их семьи с самого начала их хождения с Ним.

Елена могла сама готовить себе свою кошерную пищу, а в разговорах с сестрой и её мужем старалась не задевать их за живое и не обижать. Она прислушивалась внимательно к беседам Леона с его посетителями, евреями, и проявляла незаурядный интерес к их перекрёстным возражениям. Хорошо образованная и подкованная в Писании, эмоционально уравновешенная Елена прекрасно использовала свою находчивость, особенно в беседах с сестрою. Она не приехала спорить с Леоном, но повлиять на его жену. Споры сестёр быстро превратились в серьёзные беседы. Фанни говорила терпеливо и мудро, целясь прямо в сердце сестры. Увидав, что её доводы не достигают цели, Елена начала говорить о глубоком горе матери и довела Фанни до слёз. Сестры глубоко любили друг друга и обе были привязаны к родителям. Их разделяли только слепой религиозный фанатизм с одной стороны и живой опыт веры с другой.

Елена особенно любила слушать, как пылкие молодые евреи спорили с Леоном. Ей очень хотелось поражения того, кто совратил её сестру, запутав её душу в своей новой вере и, несомненно, свёл её с ума. Она не сомневалась в том, что и Леон, и Фанни просто сумасшедшие, но это не мешало ей любить и слушать их споры, в частности, с коллегами Штерна.

Ей понравилось, когда Штерн сказал однажды Леону: “С тобою бесполезно спорить, мы напрасно тратим на тебя время”. Ей казалось, что это означало поражение Леона и победу друзей Штерна.

Когда с течением времени надежда на возвращение Фанни в иудаизм начала угасать, Елена принялась за сборы в обратный путь. К этому времени отец тоже начал терять терпение и в последних письмах торопил её возвратиться домой. Но она, сама не понимая почему, оттягивала прощание с Розенбергами. И вдруг что-то произошло…

После отлучки, продлившейся несколько дней, в доме Леона и Фанни опять появился Штерн. Он извинялся за грубо оборванную им беседу в прошлый раз и добавил: “Я не имел покоя, твои доводы, основанные не только на Священном Писании, но и на исторических фактах, глубоко пронзили мне душу. С самого того вечера я чувствовал обличение. Теперь я жалею, что не смог открыто поделиться этим переживанием с моими друзьями. Я стыжусь своей трусости, но, думаю, ты понимаешь меня, ты ж ведь знаешь, как это бывает между молодыми людьми. Уверовавший в Христа еврей теряет всех своих друзей, и даже самые лучшие из них станут его врагами. Тебе знакомы мои мысли и чувства. У меня внутри бушует страшная борьба и мне необходимо поговорить с тобою. Я хотел бы от всего отказаться, но признаюсь, что хотел сделать это ради самого себя и ради моего народа, но я не могу больше противиться истине. Я убеждён, что Иисус Христос — обещанный Мессия и Спаситель, и не могу дальше отрицать эту истину. Я нарочно был грубым и резким, надеясь, что это захлопнет передо мною двери твоего дома, но твоё терпение и дружелюбие неоднократно покоряли меня, и я сказал в душе: “Попробую восстановить нашу дружбу”. Для этого я сегодня здесь.

Ты встретил меня, словно между нами ничего не случилось. Я видел, как просияло твоё лицо, когда ты увидел меня”.

Слушая исповедание Штерна, Елена совершенно опешила. Для неё оно было более чем доказательством. Она встала и ушла к себе в комнату.

Хотя друзья Штерна уже порядочное время не посещали собраний Леона, сам Штерн переменил время своих визитов, чтобы сбить подозрения возможных наблюдений за ним. Он начал ходить на домашние богослужения Розенбергов, и один гимн особенно трогал его сердце: “В тишине ночных часов, стук в душе звучит. Ты открыть её готов? Знаешь, Кто стучит?”

Свидетельство ребёнка

Однажды утром к Фанни в кухню прибежала маленькая Евгения с сияющим от счастья лицом. Она спала в одной комнате с тётей и невольно замечала все её поступки и движения. Девочка попросила маму наклониться и шепнула ей на ухо: “Вчера вечером тётя Елена читала Библию. Она совершенно не ложилась спать. Я видела её читающей, когда засыпала, и потом опять утром, когда проснулась. Сегодня она спросила меня, учите ли вы меня религии. Я не поняла, что она хочет сказать, но ответила, что я тоже люблю Господа Иисуса. Тогда она спросила, читал ли мой папа Библию и молился с семьёй до её приезда, и я сказала: ‘Конечно, папа не только читает Библию, но проповедует её’. Мама, зачем она меня спрашивала об этом?”

“Не знаю, дитя, но ты хорошо ей ответила, и я рада за тебя. Теперь мы будем ещё больше молиться о тёте, чтобы Господь Иисус открыл её сердце и ум для принятия Евангелия”.

В то утро Елена не явилась к завтраку. Когда она пришла в обед, по её явно заплаканному лицу было видно, что она сильно волновалась. Никто за столом не обращался к ней прямо, и как только все кончили есть, она возвратилась в свою комнату и закрыла за собой дверь. Возвратилась она только к вечерней семейной молитве.

После чтения места Писания вся семья обычно склонялась на колени для молитвы. Так было и в этот вечер. Елена слегка подогнула одно колено и чуть-чуть наклонила шею вниз,