Читать книгу - "Жизнь лишь одна - Вера Кушнир"

о сцене на улице в Варшаве, когда Св. Писание и трактаты рвались на куски фанатиками… но убеждение, что Бог призывает его на служение среди его собственного народа, подтвердилось громко и ясно словами из Иеремии 1:8-9 и 15:19-21 и деваться было некуда:

“Не бойся их: ибо Я с тобою, чтобы избавлять тебя, сказал Господь. И простер Господь руку Свою и коснулся уст моих, и сказал мне Господь: вот, Я вложил слова Мои в уста твои… и будешь предстоять пред лицом Моим; и если извлечешь драгоценное из ничтожного, то будешь, как Мои уста… Они сами будут обращаться к тебе, а ты не будешь обращаться к ним. И сделаю тебя для этого народа крепкою стеною; они будут ратовать против тебя, говорит Господь. И спасу тебя от руки злых, и избавлю тебя от руки притеснителей”.

Обличённый и убеждённый таким образом, Леон поговорил с Фанни и прочитал ей убедившие его места Писания, после чего оба склонились перед Богом на колени и посвятили себя на пожизненное служение Ему.

Закончив семинарию в Гамбурге, Леон был проэкзаменован двумя известными в то время профессорами богословия из Лейпцига, Ж.

Дальманом и В. Киттелем старшим, и был готов к рукоположению. Оба профессора вместе с другими профессорами Леона в семинарии зачли ему прошлое духовное образование в раввинской семинарии и его обширные знания Ветхого Завета и еврейского языка.

Пастор Франк, старший пастор пресвитерианской церкви в Гамбурге, крестил Леона и Фанни, и он же, вместе со старшими братьями церкви, рукоположил Леона на пасторское и миссионерское служение. Пастор Франк остался их пожизненным духовным наставником и другом.

Первое миссионерское служение началось в Кракове, польском городе, принадлежавшем тогда к огромной Австро-Венгерской Империи Кайзера Франца Иосифа, известного как друга евреев. Вполне сознавая, каким трудным будет служение среди ортодоксальных евреев, Леон и Фанни положились полностью на Господа.

Это первое миссионерское поле оказалось тяжким испытанием со множеством переживаний. Оно было инициативным, Леону нужно было самому заложить фундамент путём контактирования отдельных евреев. Служа там, где никто никогда не служил раньше, Леон и Фанни были буквально “миссионерами-фронтовиками”.

Узнать евреев на улице, даже на дальнем расстоянии, было нетрудно. Они носили длинную чёрную одежду и чёрные шляпы, иногда с меховой оторочкой, из-под которых виднелись “пейсы” и бороды даже на самых молодых лицах. Религиозные евреи того времени никогда не брились в отличие от современных, которые даже при самой глубокой религиозности могут оставаться безбородыми, никогда не пользуясь бритвой, но применяя снимающие волосы химические средства. Таким путём они обходят раввинское толкование слов в Левит 21:5: “Они не должны брить головы своей и подстригать края бороды своей и делать нарезы на теле своём”. (Хотя это повеление было первоначально дано священникам, раввины распространили его на всех еврейских мужчин).

Первый еврей, с которым Леон встретился на улице, оказался сочувственным слушателем. Он заинтересовался тем, что ему сказали о проблеме Израиля и Божием особом руководстве в истории этого народа.

Перейдя к пророчествам о Мессии в Священном Писании, Леон умышленно остановился и пригласил нового знакомого к себе на дом. Тот вежливо принял приглашение, не догадываясь, кто такой Леон.

Однажды этот человек пришёл к Леону, и их беседа была не только о Мессии, но и о других важных вопросах, интересовавших этого еврея. Они решили встретиться опять, когда ему будет удобно, что выпало на следующую субботу, когда евреи свободны от всяких дел и обязанностей.

Хотя дом Розенбергов был уютным и чистым и не имел никаких оскорбительных для евреев христианских символов, одна вещь привлекла внимание гостя. На стене, прямо напротив него, висел в рамке текст: “Иешуа ха Машиах, Аллилуйя!”, что означало: “Иисус Спаситель, Аллилуйя!”. Удивлённый таким текстом, гость спросил: “Кто этот Иешуа? Кто этот Спаситель?” Вопрос ускорил переход к изложению Евангельской Вести. “Трамплин” начатой ранее беседы позволил “прыгнуть” прямо в глубину пророчеств о Мессии, 53-ю главу книги пророка Исайи. С позволения гостя, они прочитали эту главу вместе без всяких комментариев. Леон только спросил, знает ли гость, о ком здесь идёт речь, о ком пророк говорит, как о личности?

Гостю было известно толкование раввинов, которые говорили, что глава имеет ввиду Израильский народ, но признался, что никогда не читал её раньше и не знает, кого имеет в виду пророк, говоря, что он был презираем, отвержен и приговорён к смерти, но будучи погребён, восстал из гроба и вознёсся, и имеет власть оправдывать человека и т.д.

Леон показал на стену и сказал: “Ответ в самом “Иешуа”. Гость начал спорить о значении этого имени, о простом переводе этого имени у евреев, в котором оно просто означает “помощь” — финансовую помощь, всякого рода своевременную помощь и особенно помощь во время болезни.

Короче говоря, любая помощь называлась словом “Иешуа” (Иисус).

“Но это также имя, — сказал Леон, — ив данном случае это имя превыше всех имён, и в силу этого величия, “Иешуа” — единственный Помощник, т.е., помощник в величайшей нужде — нужде избавиться от грехов. Он Спаситель от греха, Победитель над грехом. Его имя означает не только помощь, но спасение”.

Рассуждая таким образом, собеседники достигли точки, когда Иисус (Иешуа) сделался центром их беседы. Однако, до тех пор, пока беседа велась на еврейском языке, у гостя было много вопросов и сильное желание получить более ясные объяснения, но как только он сообразил, что Леон имеет в виду Иисуса из Назарета, то немедленно извинился, начал прощаться и сказал, что продолжит беседу в следующий раз.

Леон подождал день, но человек не приходил. Прошла неделя, наступила следующая суббота, но его всё ещё не было. В воскресенье, часов в 9-10, гость явился на порог дома Леона в момент, когда семья готовилась идти на богослужение в церковь, и пригласил Леона пройтись с ним. Увидав в этом возможность ещё поговорить с ним, Леон согласился.

Как только они ступили на улицу, новый друг взял Леона нежно под руку и повёл в городской сквер. Там было много евреев, проводивших своё свободное время с друзьями. В субботу они соблюдали предписанный законом покой, посещали свои синагоги и проводили время с семьями. В воскресенье, когда неевреи шли в церковь, а еврейские магазины и предприятия должны были закрываться, евреи собирались в парках и скверах города, обсуждали свои дела и заключали сделки, напоминая своего рода биржу.

Когда новый знакомый подвёл Леона к скверу, тот всё ещё наивно воображал, что он ведёт его к своим ортодоксальным друзьям на беседу.