Читать книгу - "Шотландия в Новое время. В поисках идентичностей - Виктор Юрьевич Апрыщенко"

отсутствием в доме привычных для нее и необходимых вещей. Умывание в спальне, время от времени ванные процедуры из емкости, заполняемой домашними девицами, приносящими ведра с водой – вот все, что было доступно удивленной американке[1229]. В маленьких деревнях в дом проникали ароматы от навозной кучи, расположенной часто в непосредственной близости от черного хода и увозимой время от времени.

Почти невозможно оценить полностью всю работу, ведущуюся по управлению викторианским домом, а также то, насколько много было в нем служащих, находившихся под началом хозяйки или хозяина. Одним из самых важных занятий было поддержание температуры в жилище с помощью угля, привозившегося в больших глыбах, раскалываемых на части необходимых размеров. В арендуемых квартирах шотландских городов топливо необходимо было доставлять со специальных складов. Чугунные и стальные решетки каминов и печей должны были полироваться для придания соответствующего внешнего вида, но другая задача состояла в том, чтобы получить свободный доступ к огню, который время от времени гас в печах. Масляные светильники в большинстве домов были заменены свечами – более дорогими, оставляющими многочисленные следы горения, но не столь сильные как копоть от масла. К 1870-м гг. в обиход стали входить масляные и керосиновые лампы. Согласно многим исследователям, они были «просты, безопасны и легки в использовании, почти без запаха и достаточно яркими», но вместе с тем и достаточно дорогими. Восковая свеча стоила тридцать шесть пенсов, тогда как сперматетовое ламповое масло, изготавливаемое из продуктов китовой охоты, – девять пенсов, а освещение посредством угольного светильника обходилось всего в два пенса. Появление ламп было своего рода революцией в жизни большинства домов, изменив интерьер комнат и сосредоточив жизнь домочадцев вокруг стола, в центре которого стояла лампа, испускающая хотя и тусклый свет, но все же придающая комнате больший уют[1230].

Однако новые технологии все еще были довольно дорогостоящими. Несмотря на растущие масштабы использования в городах газовых плит, приобретаемых у эксклюзивных производителей, многие представители рабочего класса все еще по-старинке использовали угольный огонь для приготовления пищи, потому что уголь был существенно более дешевым, к тому же использование газа диктовало потребность смены кухонного инвентаря и покупки более легких кастрюль.

Поддержание жилья в чистоте являлось огромной проблемой, решением которой были озабочены многие домохозяйки. Согласно госпоже Дж. Лори, руководство по ведению домашнего хозяйства которой выдержало многочисленные переиздания, «ежедневно необходимо иметь про запас несколько часов для выбивки пыли, глажения одежды и чистки мебели», при этом поддержание порядка «должно быть именно ежедневным занятием, в то время как уборка раз в неделю являлась признаком неряшливой домохозяйки»[1231]. Мыло, облагаемое налогом вплоть до 1853 г., выпускалось большими блоками и перед употреблением его необходимо было разрезать тонкой проволокой на более мелкие куски. В качестве щеток и обтирочных материалов использовался мягкий камень, который, будучи соединенным с маслом, образовывал отличное средство для натирки ступеней в подъездах. Мраморные каминные полки чистились смесью бычьей желчи, скипидара, глины и мыла. Мебель могла полироваться смесью льняного масла, уксуса, скипидара и соли. Обувь начищалась смесью белого воска и скипидара.

Чистка одежды была огромной проблемой, что следует из рецептов предназначенных для этого, например, для стирки шелковых платьев: «смешайте шесть унций меда с четырьмя унциями размягченного мыла, затем добавьте к этому пинту джина или виски. Платье должно быть полностью распорото по частям, и каждую часть необходимо разложить на столе и чистить приготовленной смесью»[1232].

Рецепт стирки белой одежды, рекомендованный госпожой Лори, включал полфунта соли растворенной в полгаллоне кипящей воды, затем необходимо было добавить еще пол галлона воды, полфунта соды, еще столько же воды и четверть фунта негашеной извести. Все это прокипятить вместе в течение двадцати минут, затем поместить во флягу и настоять. Воротнички, манжеты, белые чулки необходимо было очистить от грязи, прежде чем поместить в эту смесь, и затем кипятить в течение от получаса до часа. Однако такой метод чистки мог быть реализован лишь в крупном доме, где для этого имелись и ресурсы, и площадь. Одно преимущество состояло в том, что та же самая сода и известь могли использоваться и для чистки серебра, медных и оловянных изделий. Стирка редко ограничивалась одним днем в неделю. Если фланелевая одежда стиралась по понедельникам, то белая – по вторникам, а другая – по средам. Для глажки использовали пресс и нагрев плоского железа. Гофрированная стиральная доска от Амери, облегчавшая процесс чистки, появилась в конце 1870-х гг. Путешественник, посетивший Эдинбург в 1880 г., отметил многочисленную рваную одежду, прищепленную к шестам, торчащим из окон зданий старого города в субботу днем, и высказывал предположение, что мужчины и дети были, вероятно, в кроватях, в то время как их единственная одежда сохла, выставленная в окнах[1233]. Стирка порождала проблему водоподведения и водоотведения из зданий, но лишь немногие рабочие имели в своих арендуемых квартирах водопровод и канализацию, остальные должны были довольствоваться той водой, которую необходимо было доставлять в жилье в ведрах вручную. А необходимость сушки одежды приводила к загромождению и без того тесных кухни и комнаты, поддерживая общий беспорядок в жилище.

Специфическая проблема спальных комнат заключалась в борьбе против блох и других насекомых. Кровати с матрасами из перьев птицы необходимо было регулярно обрабатывать смесью ртути и яичных белков, а подушки, набитые сеном или соломой, в сельских районах требовали ежегодной замены. Комнатные ковры тоже необходимо было регулярно выбивать и чистить, что позволяло скептикам говорить о том, что пыль из одного места просто перемещается в другое, и только в 1878 г. появились щетки для ковров, уже десятилетие спустя превратившиеся в обычный домашний атрибут[1234]. Но все это было признаками состоятельных семей, тех домов, где спальня находилась отдельно от гостиной комнаты. В 1865 г. в Глазго было тридцать одна тысяча семьсот тридцать два дома, стоимость арендной платы в которых составляла менее чем пять фунтов в неделю[1235]. Они часто были заселены несколькими семьями, делящими тесное пространство.

Разнообразные насекомые представляли особую опасность в деревянных кроватях, и появление железных каркасов в середине столетия стало крупным достижением. Но складная кровать или кровать-ниша, как правило, не более четырех футов шириной, представлявшая собой индивидуальное место, появится в шотландских арендуемых квартирах и в сельских домах лишь в XX в., на протяжении же предшествующего периода для ночного отдыха использовались более узкие спальные места, которые собирались на день. Пружинные матрацы заменяют перьевые с начала 1870-х гг., но шерсть и хлопчатобумажная ткань, используемые для набивания матрацев, оставались более обычным, хотя и не очень дешевым материалом вплоть до