Читать книгу - "Шотландия в Новое время. В поисках идентичностей - Виктор Юрьевич Апрыщенко"

открыла дорогу бесчисленным микстурам, порошкам и присыпкам. Только в одном выпуске «Фолкеркского вестника» можно было найти многочисленные советы по использованию пилюль и мазей для лечения астмы, болезней печени, ревматизма и водянки. Кроме того, покупателям предлагались «пилюли жизни», «растительные жизненные пилюли» и другие средства для того, чтобы «снять все преграды, головные боли, алкогольную депрессию, потемнение в глазах, нервозность, пятна, прыщи и желтизну». Многочисленные были и средства от мужской слабости, подобные, например, «Нервной слабости, потерянной энергией и опустошенной Живучести»[1251]. Существовали также «Женские пилюли доктора Реча», которым, как указывалось, «не может противостоять никакая преграда». Мало занятная перспектива для многих рабочих семей иметь еще одного ребенка в и без того большой семье подвигала женщин на поиск средств прерывания беременности, и спрос на такие лекарства рождал их массовое предложение.

С 1880-х гг. появился более богатый выбор дешевой готовой одежды, ношение подержанного платья, купленного у старьевщика, встречалось все реже. В семьях менее обеспеченных одежду покупали в рассрочку, иногда тратили на нее деньги, полученные от сверхурочной работы или от кооперативного дивиденда. Первоначально появилась мужская готовая одежда, в то время как женщины шили себе платье еще на дому. Оптовые торговцы, такие как Стюарт Макдоналд, стали производить женское и детское нижнее белье в 1880-е гг., компания «Шотландская шерсть и трикотаж», открывшаяся в Гриноке в 1881 г, к началу XX в. имела уже почти двести магазинов. Тетушка Кэйт, ведущая кулинарную колонку в еженедельном «Народном журнале», покупавшимся в 1890-е гг. четвертью миллионов домохозяйств, рекламировала свадебный наряд для невесты, вместе с другой одеждой включавшей фланелевую или комбинированную верхнюю юбку, два фланелевых бюстгальтера, два платья для работы по дому, дневное повседневное платье, а также праздничный наряд с нарядной шляпкой[1252].

Для мужчин ношение пальто было в значительной степени ограничено слоем финансовой и политической аристократии, и эта ситуация сохранялась до конца столетия. Социалист Уильям Моррис в 1880-е гг. потряс Глазго синей рубашкой, и с тех пор цветные сорочки стали входить в моду. Обувь все чаще производилась на фабриках, и с 1870-х гг. стали возникать специализированные обувные магазины. Самодельные ботинки, даже в горной местности, становятся редкостью. Однако обувь быстро изнашивалась, и менять ее не получалось так часто, как это было необходимо, поэтому многие женщины стыдливо прятали порванные туфли под длинными юбками. Шляпа-котелок, изначально появившаяся в 1860-х гг., к концу столетия стала частью повседневной одежды мелкой буржуазии и квалифицированного рабочего класса, оставаясь символом социального положения, демонстрируемого на общественных собраниях.

Готовая мебель также получала все большее распространение – склады в крупных городах, многочисленные рассылаемые каталоги и организуемые выставки были рассчитаны, в первую очередь, на женщин, которым стоило заботиться о домашнем интерьере. Магазин Уайл на Локхед-стрит в Глазго первым стал демонстрировать полностью меблированную комнату в качестве рекламной акции в 1870-е гг., предлагая различные варианты в зависимости от вкуса покупателя и толщины его кошелька[1253]. Комоды стали широко доступны, заменяя универсальный сундук. Склады мебели также готовы были предлагать «новую гибкую систему оплаты». На смену традиционным стилям приходил новый, в котором в комнатах должно было оставаться больше свободного пространства, и на смену исключительно функциональным предметам стали приходить предметы декора и прикладного искусства.

Для многих представителей рабочего класса кооператив был лучшим источником как продуктов питания, так и готовой мебели. Шотландское Кооперативное оптовое общество имело целую секцию в новом фабричном районе в Глазго с 1888 г., где производились сорочки, нижнее белье и трикотаж, а также рабочая одежда. Фабрика обуви успешно работала с 1885 г., а в 1888 г. появился и мебельный цех, поставлявший огромный выбор предметов для рабочих квартир[1254].

Для большой части населения Шотландии задача балансирования на грани доходов и расходов была сложно выполнимой. Занятость была часто циклической и сезонной. Плохое здоровье и производственные травмы часто приводили к потере и без того скудного семейного бюджета. Идея о том, что представители рабочего класса сами являлись причиной собственных бед, была широко распространено в Шотландии, где проповедь индивидуального спасения и уверенности в своих силах все еще господствовала в массовом сознании. Морализаторские работы Сэмюэля Смайльза «Помоги себе сам» (1859) и «Развитие» (1875), а также Томаса Маккея и С. Лоха, которые были ведущими представителями «Общества милосердия», проповедовали идею, что, употребляя меньшее количество спиртного и применяя большие усилия в труде, рабочий класс мог бы обеспечить себе достойную старость. И действительно, рабочие создавали сбережения в товарищеских обществах, сберегательных клубах, профсоюзах и страховых компаниях, но было почти невозможно регулярно вносить необходимые платежи, поскольку сама занятость имела нерегулярный характер.

Бремя обеспечения домашних потребностей лежало, главным образом, на женщинах. В зажиточных домах эти обязанности падали на плечи служанок, но большинство семей не имели прислуги, а преобладающее число тех, где все-таки она была, ограничивалось одной или одним слугой. Именно женщины боролись с грязью, пылью и антисанитарией викторианского города. Именно женщины освобождали ночные горшки и чистили уборные. Именно женщины должны были поддерживать огонь в печи и готовить пищу. Именно женщины полировали мебель, поддерживая социальный статус семьи и вне дома, и внутри него. Хотя были мужчины, участвующие в выборе мебели, но именно женщины брали на себя ответственность за декорирование интерьера и расположение комнат. И именно женщины заботились об одежде. Именно женщины рабочего класса должны были думать о том, как на скудные гроши содержать семью семь дней в неделю, а иногда и дольше. Именно женщины убеждали кредиторов дать взаймы, должны были уговорить владельца комнаты не выселять семью за неуплату и договориться со страховым агентом о сумме взноса. Именно они ежедневно были ответственны за то представление, которое складывалось о семье в глазах общества.

Женщины всех социальных классов должны были содержать дом со всем, что вытекало из этой обязанности, включая поддержание социального статуса владельца жилища. Но многие, наряду с ведением домашнего хозяйства, заботились об обеспечении хлеба насущного, комфорта и уюта для членов семьи и для гостей, думая о том, как поддержать здоровье кормильца и детей. Ванесса Дикерсон резюмирует, что содержать дом значило не только готовить, чистить и нянчить детей, но также и управлять, и поддерживать безопасность, красить и писать, держать, владеть, спасать и потреблять[1255].

Несмотря на то, что шотландская индустриальная революция обусловила трансформацию всех сфер жизни северо-британского региона, наиболее явным образом она сказалась на повседневных практиках. Именно каждодневная жизнь шотландцев была тем, что в самом полном виде отразило реалии индустриального общества. В этом смысле ни экономические процессы, ни политическая борьбы, ни динамика социальной борьбы