Читать книгу - "Знание величия - Юлия Олеговна Чеснокова"

до моего запястья и обхватил его, продолжая испытующе смотреть мне в глаза. - А…а… если… я… - перебарывая трудности речи, он остановился и глазами указал вниз. Я проследила за взглядом, покумекала и сообразила. Сынри испугался, что не восстановится его основная мужская функция. Многие девушки, с которыми он когда-либо имел дело, с ним бы не согласились, для них основной функцией мужчины всё-таки была платёжеспособность, а с ней у Сынри по-прежнему всё в порядке. А для меня ни то, ни это. Что я вообще ценю в мужчине? Верность и честность? Как тогда влюбилась в Джиёна? - Не переживай, всё будет хорошо, нечего себе придумывать! – отвлеклась я на поправление подушки. Мне не хотелось обсуждать подобную тему сейчас. За безумные последние недели, полные нервов, напряжения и беспокойств, я от силы раза два перед сном думала о том, как было бы неплохо, если бы кто-нибудь обнял, прижал к себе, поцеловал. Да, одиночество рано или поздно брало своё, но не до такой степени, чтобы затмить другие проблемы. - Ты… ты только рада будешь, да? – поджимая губы, необычайно быстро и ловко для своего состояния выдавил Сынри. Магия чувств! Когда мы изнутри накаляемся и начинаем что-то испытывать, мы сильнее способны превозмогать физические барьеры. Я устало выдохнула и подсела к нему на кушетку. Совершая над ним водные процедуры, да и вообще большую часть времени проводя рядом, я видела и отсутствие утренней эрекции, и отсутствие как таковой реакции на мои вольные или невольные касания. - Не говори глупости. Но я, если ты не замечаешь, немного вымотана в эти дни, и мне сейчас совсем не до того, до чего тебе. Лежишь тут, отдыхаешь, вот и тянет на развлечения. А мне не до этого, - постаралась спокойно отчитать его я, да ещё и приправила тираду улыбкой. Сынри, к моему удовольствию, тоже улыбнулся. – Имей терпение, всё у нас будет хорошо, и домой скоро поедем, только ещё хоть чуть-чуть окрепни, ты же понимаешь, я одна с тобой не управлюсь, я не ломовая лошадь, как бы того ни хотелось. Улучшения набирали обороты совместными стараниями: моими, врачей, нанятых специалистов и семьи. В последних числах октября Сынри уже мог сидеть и сносно разговаривать. Я понимала, что вот-вот настанет тот момент, когда его выпишут, и он сам, разумеется, захочет в нашу квартиру, то есть, его квартиру, где проживали я, Хадича, Баром. И я всё чаще задумывалась о том, кто бы стал мне помогать ухаживать за неходящим мужем? Отключенный от катетеров, он питался и ходил в туалет теперь самостоятельно. Но ходить-то сам не мог. Из Сингапура мне больше не звонили, да и я не звонила туда. Выбраться к Наташе тоже времени не находилось, я толком и не понимала, куда оно девается. Кроме Сынри и Ромки я никому внимания не уделяла, нигде не бывала, кроме магазинов, да и в те заглядывала лишь по необходимости. Первой необходимостью была еда и разные мелочи, требующиеся развивающемуся и растущему ребёнку, второй – новая одежда мне, не влезающей в свои прежние вещи. Для экономии сил, времени и денег, я не моталась в какие-то специализированные бутики для беременных, а хватала бесформенные свитера, кофты и платья для крупногабаритных. Мне сейчас было всё равно, как я выгляжу, главным было удобство. Но даже в этих незатейливых заботах я умудрилась упустить мгновение, в которое мне вновь стали портить жизнь. Само собой, мы продолжали игнорировать друг друга с сестрой и матерью Сынри. Иногда, по необходимости, со мной координировал какие-то вопросы его отец, сообщающий о расписаниях массажистов или спрашивающий о том, что говорили врачи в их отсутствие. Но со мной никто не совещался, не советовался, не консультировался ни о чём, что касалось моего мужа. Он не знал ничего о новых скандалах и драмах, и был уверен, что это всё та же старая неприязнь, возникшая на национальной и классовой почве. Однако, воспользовавшись моим отсутствием в один из дней, не предупреждая, Ханна и госпожа Ли решили, что Сынри достаточно окреп, чтобы узнать правду обо всём, что происходило в период его пребывания в тяжёлом состоянии. Собственно, даже причину этого состояния они ему изволили озвучить. Я догадалась о произошедшем, едва переступила порог палаты. Сестра Сынри, в отличие от своего обычного поведения, не стала торопливо собираться и убегать. Не замечая меня, девушка продолжала сидеть возле брата, а тот… впился в меня такими глазами, что мне самой захотелось выбежать. И ведь его мать, эта несносная ведьма, ни слова мне не сказала за дверью, отлучаясь куда-то, чтобы я сумела настроиться на серьёзный разговор. Нет, им было только в радость застать меня врасплох и смотреть, как я буду выкручиваться. Как будто я собиралась врать или придумывать что-то! - Привет, - негромко сказала я, спуская с плеча сумку и кладя её на стул. – Как самочувствие? - Это правда… - Сынри кивнул на папку с отчётами о ходе его болезни, лежавшую на прикроватной тумбочке. Он не ответил на мой вопрос, как будто его не услышал. – Что… меня отравили диммметилрт-ртутью? Я бросила взгляд на Ханну, но та не поднимала лицо, очень увлеченная разглядыванием маникюра. Как мило, вежливостью и храбростью так и веет. Только в спину ножи вставлять и умеем. - Да. Это правда. - И кто… к-кто это сделал? - Откуда я могу знать, - нахмурилась я. Не будь тут Ханны, я была бы благодушнее и смогла бы более расслабленным тоном обсудить всё с мужем, но она влияла на меня не лучшим образом. Кроме того, она хмыкнула вслух: - Так она тебе и признается, что сама это подстроила? - Включи мозги, - огрызнулась я, заставив девушку на себя посмотреть, - где я возьму эту чёртову диметилртуть? - Ну, дружков у тебя много, судя по всему. Любой помог бы, - ехидно заметила она. Сынри сквозь зубы задал вопрос: - Зачем т-ты общалась с Драконом? - Если что, то я с ним общалась после твоего отравления, а не до! – сразу расставила я по местам хронологию, но почувствовалось, что работа в моё отсутствие была проведена неплохая, и Сынри не был расположен доверять моим словам. - Так… з-зачем же? – настаивал супруг. - Чтобы спасти тебя, - стараясь не терять уверенность в голосе, сказала я. – Я не знала больше никого, кто мог бы помочь, к кому я могла бы обратиться.