Читать книгу - "Знание величия - Юлия Олеговна Чеснокова"

разум по одной простой причине: я набиралась смелости позвонить Сынхёну и искала себе поддержку в каких-то постулатах. Чтобы отважно вторгнуться в будни делового и властного финансиста, правой руки короля Сингапура, нужно и на себя нагнать апломб. Но когда мне не поднял и он, я расплакалась и, пользуясь тем, что Хадича пылесосила гостиную и спальни, уселась на кухне с чаем, успевая вытирать слёзы на подбородке, чтобы они не накапали в мой остывающий чаёк. Зачем я только звонила? Всё время ноющая и просящая о помощи, кому я могу быть из них интересна? Может, именно поэтому я никогда и не впишусь в тот круг, там люди действительно способны приносить один другому пользу, выгоду, оказывать поддержку. А что я? Плакса и иждивенка. Мой мобильный зазвонил сам, на экране отобразилось имя Сынхёна. - Алло? – предварительно втянув в себя всю разведенную сырость и вытерев нос рукой, попыталась я говорить не растроганным голосом. - Привет, дружочек. Ты звонила? Прости, я был за рулём и не слышал звонка. – Господи, как всё оказывается просто! Почему мне никогда не хватает терпения, чтобы дождаться и выяснить причины чего-либо? - Да, я звонила. Извини, если отвлекаю… - Ты что, плачешь там? – всё-таки расслышал Сынхён мой гнусавый прононс, образовавшийся от заложенного носа. - Да это так – ерунда, сентиментальное настроение… - Точно? Если что-то случилось – признавайся, - совсем как настоящий папа, пытающийся нагнать строгость, но при этом говорящий не грозно, а ласково, велел мой старший товарищ. - Я… спросить хотела кое о чём. - Спрашивай. - Тут недавно вышел один журнал… в нём была статья… - О тебе и Мино? – спокойно изрёк Сынхён. - Господи, ты видел?! - Мне Джи показал. – Казалось, сильнее добить меня уже невозможно. - Господи, и он видел?! Что… что он сказал об этом? - Да ничего особенного… не припомню, чтобы у нас вышло продолжительное обсуждение этой статьи. - Но для чего он её тогда тебе показал? - Просто поделился. Ну, то есть, не просто, visage[61] у него при этом был полон méchanceté – эдакой злокозненности. - Так, это он подослал репортёров? - Джи? Нет, ты что! Опять его во всём подозреваешь? Нет, ma petite, он никогда не стал бы привлекать к тебе ненужного внимания. А передовой прессы в Корее не так уж много, отслеживать материалы по новостям и событиям не сложно. Думаю, у Джи до сих пор есть несколько драконов, которые следят за деятельностью Сынри и всем, что с ним связано, под предлогом того, что это бывший дракон и нынешний партнёр сингапурской торговли. Или они следят за Мино, как за ещё более свежим бывшим драконом, к тому же, теперь своеобразным послом между Сингапуром и Шаньси. Тэян мог бы сказать точно, или Дэсон, я не лезу в шпионские дела. Вот кто-то из таких людей и предоставил тот журнал нашему общему другу. - И… Джиён поверил этой статье? - Не знаю, возможно. Я и сам, честно сказать, не пришёл ни к какому заключению. - У меня с Мино ничего не было, мы просто гуляли! – поспешила оправдаться я, пока меня хоть кто-то слушает. - Ну… хорошо. – Сынхён сказал это так обыденно, так мирно, что на меня снизошло озарение. Кроме меня никого вообще не волнует, с кем я сплю и как развлекаюсь! Мне вспомнилась моя бабушка, у которой под носом иногда можно было творить безобразия: обливать друг друга водой, кидаться грязью, прыгать по лужам, лизать сосульки, лазить через заборы – и которая на крики нашей мамы о том, чтобы она остановила наши проказы, только довольно отмахивалась: «Да лишь бы здоровы были!». Вот и тут что-то подобное. Спи с кем хочешь, живи с кем хочешь, пей, гуляй, принимай наркотики, только слушайся Дракона и будь ему преданной пешкой. Авторитарный режим какой-то. С одной стороны меня это успокаивало, с другой – расстраивало. Стало быть, Джиёну на самом деле всё равно, и ревновать он не будет? - А если бы я переспала с ним, чтобы ты сказал? - Думаю, что то же самое, - ощутимо пожал плечами Сынхён. - Несмотря на то, что я замужем, и этот муж лежит в больнице? - Сынри никогда мне особенно не нравился, - задумчиво вздохнул Сынхён, - если бы ты была женой Джиёна и изменила ему, мне бы это не понравилось, а так… - То есть, объективного понимания верности, как чего-то хорошего, для тебя не существует? Всё зависит только от того, кому ты верен? - Дружочек, какая объективность, ты слышала о племени готтентотов? - Э-эм… как будто бы слово знакомое, - растерялась я. - В честь них именуют двойственную мораль. Если у меня украли корову – плохо, если я украл корову – хорошо. Нет, я не настолько неадекватен, как хотелось бы, чтоб не понимать эмоции пострадавшей стороны, - хохотнул басовито Сынхён, - но в остальном, да и в основном, человеку самому виднее, правильно ли он поступил, изменив или нет. Когда пытаются судить со стороны, люди же не знают, чего не хватало этому человеку, что давал ему или не давал второй. Однако, если измена не из-за поиска лучшего, а из-за поиска нового, то раскаяние придёт само. Невозможно незаслуженно предать и не раскаяться. Кому-то для этого нужно время, у кого-то это приходит сразу – муки совести. Так зачем же осуждать, стоя с боку? Это не по мне, Даша, ты же знаешь. - Да, знаю. А как ты думаешь, Джиён рассуждает так же? - Примерно в таком ключе. Позвони ему и спроси, почему ты опять не хочешь сделать этого напрямую? – Я открыла уже рот, но Сынхён поспешил уточнить: - Нет-нет, мне приятно, что ты мне звонишь, и я не пытаюсь этим перенаправить тебя куда подальше. Просто я действительно не могу отвечать за Джи, иногда его и я не понимаю, когда ему шлея под хвост попадёт – это же абсолютно невнятная фигура. - Да я ему звонила! Он не поднял, - грустно и с досадой пробубнила я. - Негодяй. Дать ему щелбан при встрече?

- Нет. Вообще тогда не говори ему, что я звонила, и что меня волнует его мнение… - Ох, ну что вы за люди! Скрывать чувства, поступки, мысли. Не скрою, сам когда-то такой был, может, даже сейчас