Читать книгу - "Собрание сочинений. Том I. Поэтические сборники - Павел Николаевич Шубин"

«И корабли у ног Лаотешаня, / Хранимые громами батарей…» Лаотешань – одна из сопок Порт-Артура.

«Солдат» («Как зовут его – не знаю. Только знаю, что при нём…»)

В машинописи, хранящейся в РГАЛИ, есть строфа, идущая после строфы, начинающейся строчкой «Что, солдат, сидишь понуро, расставаясь под гармонь?», но опущенная при печати в книге «Дороги, годы, города» (1949):

Будто дождик сквозь деревья, сырость – с камня-валуна,

Детскою тоскою древней, слабостью поражена:

– Да, деревня.

– Что деревня?

Ну, деревня… Где она?

В стихотворении упомянут Басан Бадьминович Городовиков (1910–1983) – в августе 1945 г. он был командиром 63-й стрелковой дивизии, освобождавшей Ванцин и Гирин, впоследствии – руководитель Калмыкии.

«Север» («На рубеже полярной ночи…»)

Стихотворение датируется 11 ноября 1946 г. В рукописях имеет ещё одну – последнюю строфу:

Зарниц гремучих полыханье,

Летучий хищный блеск штыков…

И это всё – уже преданье

И достояние веков.

«Вечер» («В лиловую дымку кустарник…»)

Встречается также в записной книжке под названием «Листья» (РГАЛИ. Ф. 2162, оп. 1, ед. хр. 31), но чуть в иной редакции.

Строчки «Проглянул в простор амбразурой, / И в сумерках тихих и нежных, / В таинственном шелесте трав – / Тревога ночей порубежных, / Бессонная вахта застав…» даются как «Проглянул в простор амбразурой, / И я всей тоской человечьей / Готов через сопки и рвы / Подняться на бой в этот вечер / За тихое утро Москвы…»

В конце ещё даётся строфа с припиской vale:

И в сумерках тихих и нежных

В таинственном шелесте трав —

Тревога ночей порубежных,

Бессонная вахта застав.

Покровка (место написания) – центр Октябрьского района Приморского края.

«В секрете» («Ветер ходит, как дозорный…»)

Встречается также в записной книжке под названием «Листья» (РГАЛИ. Ф. 2162, оп. 1, ед. хр. 31), но чуть в иной редакции.

После строфы, начинающейся строчкой «Но и я, ножа острее…», идёт ещё одна строфа:

Может, утром, а не ночью,

Не на сопке, а во рву

Автомата многоточьем

Путь его я оборву…

Строчки «Что ж, что встреча не сегодня? / Ночь истрачена не зря…» даются как «Не беда, что не сегодня? / Ночь истрачена не зря…»

И эта редакция датируется 24 ноября 1945 г., а в качестве места написания значится Гродеково. Но датировку можно отодвинуть ещё: стихотворение было опубликовано в газете «Красное знамя» (Владивосток) 15 августа 1945 г.

Песни

«Куст ракитовый» («Ой, шуми ты, куст ракитовый…»)

Эти стихи положены на музыку Александром Николаевичем Вертинским (1889–1957). Вертинский внёс в текст изменения: убрал строфу, начинающуюся строчкой «Нам с германцами не нянчиться…», и последние строфы дал в такой редакции:

Продал жизнь фашистам дорого

Сын кубанских берегов.

Мы нашли его средь вороха

Им порубанных врагов.

Эй, по коням, други-соколы!

Ты, красавица, прощай!

Вейся, ветер, возле-около,

Куст ракитовый качай!

– Рысью марш! – команда подана.

Слышен шашек перезвон.

За любимый край, за Родину

В бой уходит эскадрон.

«Мне исполнилось тринадцать» («Мне исполнилось тринадцать, скоро мне…»)

Публиковалась в детском журнале «Затейник» (1947. № 5) под названием «Песня казачонка».

«Провожальная» («Завтра молодому ехать на войну…»)

В фонде Алексея Кручёных (РГАЛИ. Ф. 1334, оп. 1, ед. хр. 1218) хранится открытка с этой песней, подписанная Павлом Шубиным. Они часто пересекались в бильярдной и на литературных встречах. Шубин с большим уважением относился к старому футуристу, даже несмотря на не очень красивые, но вполне характерные для Алексея Елисеевича эпизоды. Об одном из таких рассказывает Галина Фёдоровна Аграновская:

«Вечером, возвращаясь из клуба, где он играл на бильярде, Павел прихватил с собой Кручёных. Алексей Елисеевич просил показать ему кое-какие книжки стихов редких изданий. Я не испытывала симпатии к этому неряшливому человеку, но, по закону гостеприимства, угостила ужином и была, как мне казалось, вежлива с ним достаточно. Сидел он долго, перебирал книжки, бормотал стихи, выпил ведро чая, съел все мои запасы еды. Словом, я не могла дождаться, когда он уйдёт. Проводив его, Павел мягко попенял мне, что я не была добра и любезна с Алёшей. “Господи, – возмутилась я, – целый вечер терпела этого блаженного. Кормила, поила, свитер твой отдала, шапку… Ты вот не догадался, что он мёрзнет в своей одежонке!” На что Павел сказал: “Ему больше, чем свитер, ласка нужна и доброе слово. Он не от мира сего, он человек божий!” Спустя несколько дней после того визита обнаружили мы пропажу – книжку стихов Ахматовой, подаренную Павлу ещё до войны в Ленинграде с автографом Анны Андреевны. Не без злорадства заметила я Павлу: “Ну что? Твой божий человек выпал из образа, не находишь?” – “Не выпал. Не ложки же серебряные он украл, а книжку. Это святое дело!” Я не унималась: “И это говоришь ты, который видеть не может, когда я книгу не закладываю закладкой, переворачиваю страницы, слюня палец… Никому из друзей не даёшь из дома книги выносить, хотя им-то доверять можно!..” – “Не кипятись, тебе не идёт злиться, тебе идёт быть доброй…” Некоторое время Кручёных, встречая нас в клубе, шарахался в сторону, пока Павел не пригласил его к нам за столик поужинать. Я смотрела на большой потрёпанный портфель А.Е., который он поставил на пол возле своих ног, и думала – не там ли наша книга? Павел же ни намёком не дал понять “божьему человеку” о его слабости. Но домой больше не приводил…»

К слову, книга Ахматовой, по воспоминаниям Льва Озерова, была подписана: «Поэту от поэта».

«Спортивная песенка» («На светлых стадионах…»)

Встречается также под названием «Боксёры» и «Боксёрская». Первоначальный вариант текста ещё до войны был написан поэтом Александром Александровичем Коваленковым (1911–1971). В 1941 г. к работе над песней подключился Павел Шубин. В итоге «Спортивная песенка» стала заглавной песней кинофильма «Боксёры» (1941). Автор музыки – Сигизмунд Абрамович Кац (1908–1984).

«Волховская застольная» («Редко, друзья, нам встречаться приходится…»)

Текст сочинён на музыку, ранее написанную композитором Исааком Исааковичем Любаном (1906–1975). Шубин создал свой вариант уже существовавшей к тому времени песни «Наш тост» на слова Матвея Косенко и Арсения Тарковского.

Если на празднике

С нами встречается

Несколько старых друзей,

Всё, что нам дорого,

Припоминается,

Песня звучит веселей.

Ну-ка,