Читать книгу - "Собрание сочинений. Том I. Поэтические сборники - Павел Николаевич Шубин"

«Битва на Свири» (незаконченная поэма)

Посвящено Кириллу Афанасьевичу Мерецкову (1897–1968) – советскому военачальнику, Маршалу Советского Союза, Герою Советского Союза, кавалеру ордена «Победа». С 24 сентября 1941 г. Мерецков командовал 7-й отдельной армией, которая остановила наступление финских войск на реке Свирь. С 9 ноября 1941 г. – командующий войсками 4-й отдельной армии, участвовал в Тихвинской наступательной операции. С 17 декабря 1941 г. – командующий войсками Волховского фронта. В этой должности провёл Любанскую операцию. С 5 августа 1945 г. командовал 1-м Дальневосточным фронтом, который наносил главный удар по японским войскам в Маньчжурии в ходе Советско-японской войны.

«Двести километров боя» («На этой узкой горловине…»)

В машинописи, хранящейся в РГАЛИ (ф. 2162, оп. 1, ед. хр. 27), после строфы, начинающейся строчкой «Пока враги соображали…», идёт следующее четверостишие:

А где обойма опустела,

Прикладу места маловато —

Там горло финское хрустело

Под пятернёю узловатой.

Также после строфы, начинающейся строчками «Как / Не в гранитном монолите…», идёт следующее четверостишие:

Железные седые грозы

И горизонта бесконечность,

И пыль, и трупы, и стрекозы —

Всё это сразу явь и вечность.

«Дороги, годы, города» (1949)

Книга посвящена второй жене поэта Галине Фёдоровне Шубиной (1928–2015), в девичестве Каманиной, а после смерти Павла Николаевича – Аграновской.

В книгу также входят стихотворения «Осень» («Да здравствует осени промельк утиный…»), «Ленинград, далеко от тебя мой аул…», «Ленинград в 1942 году», «Наша земля», «Наша правда».

«Москва в октябре 1941 года» («Октябрьская полночь темным-темна…»)

Встречается в журнале «Красная новь» (1942. № 1–2) под названием «Москва», но чуть в иной редакции.

Строчка «Сторожкая, чуткая тишина…» даётся как «Волчья, чуткая тишина…»; «Следят, как идёт фронтовой заказ…» – «Следят и ведут фронтовой заказ…»; «На улице густо стоит народ: / Отправка подарков на фронт…» – «С панели, где сдача вещей на фронт, / Смотрит на них народ…»; «Тебя, победившую смерть в боях, / В Берлине увидит враг…» – «В чёрном Берлине тебя в гостях, / Верю, увидит враг…»

«Москва в ноябре 1941 года» («Ни вечера, ни полдня, ни рассвета…»)

В машинописи, хранящейся в РГАЛИ (ф. 2162, оп. 1, ед. хр. 28), есть иная редакция этого стихотворения. И именно в этой редакции стихотворение было опубликовано в журнале «Красная новь» (1942. № 1–2) – под названием «Наше сердце».

Строфа «Ни вечера, ни полдня, ни рассвета, / Лишь горький дым летит в лицо живых, / В багровых тучах, в заревах планета, / Как труп героя в ранах ножевых…» даётся как «Ни вечера, ни полдня, ни рассвета, / Глухая полночь пала на живых, / В багровых тучах нищая планета, / Как труп героя в ранах ножевых…»; строчки «Всю мощь свою для страшного удара, / Весь гнев наш, / раскалённый добела!» даются как «Всю мощь свою для страшного удара, / Всю боль и ярость, и любовь дотла!»; «Лишь ненависть, разбой, а не отвага / Ведёт их в бой, в стремленье этом злом…» – «Любовь к отчизне, ненависть, отвага? – / Что движет их в стремленье этом злом…»; «Всё лезут, погибая и калечась…» – «Захлёбываясь, падая, калечась…»; «Ей присягает патриот-норвежец…» – «Ей присягает в верности норвежец…»; «В труде и ратоборстве неизменна, / Разя чудовищ у своих дверей…» – «Залита вражьей кровью по колена, / Разя чудовищ у своих дверей…».

«Яблоня в Москве» («Немножко оробелая…»)

«Немножко оробелая, / Как бы с вопросом: “Где же я?” – / Вся розовато-белая / И вся по-сельски свежая, / В соседстве тихом с ивою / На коврике из гравия – / Откуда ты, красивая, / Счастливая, кудрявая?» – сам подход к вырисовыванию элементов сельского пейзажа в городских реалиях заставляет вспомнить о Сергее Есенине и поэтах «новокрестьянской купницы». Однако в данном случае следует говорить о вполне конкретном поэте – Иване Приблудном. У него есть стихотворение «Тополь на камне» (кстати, из одноимённой книги):

Город кирпичный, грозный, огромный,

Кто не причалит к твоим берегам…

Толпами скал от Москвы до Коломны —

Камень на камне, рокот и гам.

В этом саду соловья не услышишь,

И каменный сад соловья не поймёт…

С балкона любуюсь на тучи, на крыши,

До боли знаком шелестящий язык.

Снились мне пастбища, снились луга мне,

Этот же сон – на сон не похож…

– Тополь на севере! Тополь на камне!

Ты ли шумишь здесь и ты ль поёшь?

Мог ли Павел Шубин знать такого поэта далеко не первого ряда? Не только мог, но и знал, и любил, и цитировал наизусть. Сохранилось свидетельство его второй жены Галины Аграновской: «Мы в гостях у Тарасенковых. Бывали у них несколько раз. “Пошли к Тарасенковым смотреть книги”, – говорил Павел. Смотреть было что – огромная библиотека поэзии, книги, переплетённые хозяином собственноручно в ситец. Павел читает стихи Приблудного: “Вот я голову склонил, / Над распластанной бумагой, / Ткнул пером во тьму чернил, / С донкихотовской отвагой…”, “В трущобинах Марьиной Рощи, / Под крик петуха да совы, / Живёт он, последний извозчик / Усопшей купчихи Москвы…” Тарасенков кручинится, что у него нет этого сборника Приблудного: “Какой год издания, какое издательство? Давай меняться на что-нибудь”. Павел не соглашается».

К слову, цитирует Шубин стихотворения «Пятилетка» и «Последний извозчик» из книги Приблудного «С добрым утром» (М.: Федерация, 1931).

«Мичурин» («В кремневые тучи врубалось кресало…»)

«Счастливый и мокрый смеётся Мичурин, / Пытливый и мудрый хозяин земли». Иван Владимирович Мичурин (1855–1935) – советский биолог и селекционер, автор многих сортов плодово-ягодных культур, доктор биологии (1934).

«Другу» («Помнишь, в детстве снились нам с тобою…»)

В машинописи, хранящейся в РГАЛИ (ф. 2162, оп. 1, ед. хр. 27), есть иная редакция этого стихотворения. Строфа «А у нас ивняк на косогоре, / Тина полувысохшей реки; / Вместо тигров на степном просторе / Жили толстопузые сурки…» даётся как «А у нас, в унылых хворостинах, – / Тина полувысохшей реки; / Вместо тигров в наших палестинах / Жили толстопузые сурки…»; строчки «Нам она была светлее рая – / Отчая, родимая земля…» даются как «Чем она была нам – адом, раем? – / Отчая, родимая земля…»; «Дай нам силы, помоги подняться…» – «Защити нас, помоги подняться…»; «А за синью – дальние границы, / А за ними, ростом – великан…» – «А за синью – дальние границы, / А за ними, ленью обуян…»