Читать книгу - "Ментальности народов мира - Георгий Дмитриевич Гачев"

Отсюда и при постройке философских систем в германском мышлении за исходное принимается мир как целое: целесообразность Лейбница; априоризм, т. е. надличное «я» как субъект мышления Канта; таково же оно, а не психологично и в «Я» Фихте; далее это – тождество субъекта-объекта Шеллинга, субстанция-субъект Гегеля, Человек Фейербаха, Труд у Маркса. Во французском мышлении естественно, что как исходное, твердое и несомненное выступает малое «я», как индивид (cogito ergo sum), – и отсюда мир постигается через четкость рационализма или через отражения от меня (сенсуализм), через прокатывающиеся отсюда дотуда, от грани до грани, волны.

Такое соотношение индивида и целого проявляется и в социальных организациях, потенции которых тоже просвечивают в рассуждениях Канта и Лапласа. Солнечная система выступает у Канта как идеальный строй, где все индивиды – тела, не мешая друг другу, вращаются по параллельным – по своим – путям, т. е. беспрепятственно могут развертывать каждый свою сущность и энергию, вокруг центрального тела-организатора-устроителя, но не вмешивающегося в мелочи (вот необходимость и целесообразность в немецком космосе). Для него проблема: при активности индивидов и при антиномии действующих в мире сил (притяжения и отталкивания) как бы «прийти к такому состоянию, при котором одно движение возможно меньше мешает другому» (с. 130) – значит, предполагаются «борьба и столкновения отдельных элементов» (с. 131).

У Лапласа сказано так: «Хотя члены планетной системы и самостоятельны, тем не менее они показывают удивительные взаимные отношения, дающие нам возможность судить о самом возникновении системы» (с. 134). И далее перечисляются известные уже нам признаки согласованности движения и делается вывод: «Подобное необыкновенное явление не может быть игрою случая; оно указывает на некоторую общую причину, определившую направление всех этих движений» (с. 134).

Для Канта проблема: Бог или материальная причина? – и он приходит к выводу об их первичном согласовании, так что закономерность в действии естественных причин не только не подменяет и не изгоняет Бога, но есть дополнительный аргумент в пользу его существования: как исконный мудрый план бытия и совершенство, и законосообразность уже затем самостоятельного действия его частей – в том числе и стихий природы и материальной причины.

Так что то, что входит в бытие через естественное порождение – естественным путем Эроса, – по сути, промыслено Творением, т. е. бытием как трудовым актом.

Понятно теперь, почему Лаплас, французский интеллект, который ощущает бытие как жизнь, а не как мастерскую – n’avait pas le besoin de cette hypothèse – не имел надобности в гипотезе Бога. Для него Бог – гипотеза, проблематичен, тогда как для немецкого мировоззрения акт, труд, деятельность (при том или ином субъекте: Бог, Идея, субстанция-субъект, дух, история, человечество…) несомненны и первичны. «Im Anfang war die Tat» («Вначале было Дело») – так Фауст у Гёте исправляет Евангелие от Иоанна, где «Вначале было Слово».

Но отсюда понятно, что стройность мира во французском миропонимании должна представляться как результат, следствие: стихийное развитие разноисточниковых и разнонаправленных стихий, сил, вещей и интересов (Гельвеций) в конце концов как-то согласовывается путем слаженности «взаимных отношений» между исконно «самостоятельными членами». Отсюда «общественный договор» на основе «естественного права» (Руссо).

Для германского же миропонимания естественно представлять не Хаос вначале и Космос потом, но сразу Космос, План, целесообразность и строй – как исконные, как причину, первоначало.

Итак, для Канта Вселенная смотрится через Haus, Труд. Это взгляд мастерового: из плана – на материал. У Лапласа Вселенная смотрится через Жизнь (тепло, влага, плодоношение) телесную.

В этом «ключе» – здесь это точная идея – звучит и опровергаемая Лапласом гипотеза Бюффона. Он в своей «Естественной истории» «считает, что комета при своем падении к Солнцу оторвала часть его материи, которая после удаления кометы от Солнца превратилась в маленькие и большие шары, различно удаленные от Солнца. Эти-то шары и представили собою планеты и их спутники, впоследствии застывшие и потемневшие» (с. 134).

Так и видишь эту комету, которая налетела, съела кусок мяса огненного и опять отвалила в мировое пространство…

В заключение предлагаю набор основных элементов, по которым германский образ мира отличается от французского, причем в каждой оппозиции (в духе пифагорейских пар) германский акцент подчеркнут. Таблица эта прорисовалась в ходе многолетних сопоставительных исследований германского и французского образов мира.

Иерархия четырех стихий: огонь, земля, воз-дух, вода; причем огонь – как жар или свет (франц.: вода, огонь, земля, воздух);

мужское или женское; – ургия (т. е. трудом сотворенность) или – гония (т. е. рожденность естеством) всего в бытии; прямая или кривая; вертикаль или горизонталь; даль или ширь; зенит (высь, полдень) или надир (глубь, полночь); перед или зад.

Иерархия времен года: весна, зима, осень, лето (франц.: лето, весна, осень, зима).

Иерархия чувств: слух, зрение, обоняние, осязание, вкус (франц.: осязание, вкус, обоняние, зрение, слух).

Музыка или живопись, рисунок или цвет.

Время или пространство. Пустота или полнота. Дальнодействие или близкодействие. Интравертность (психики) или экстравертность. Внутреннее или внешнее. Объем (дом) или поверхность (фасад). Свет и вещество = частица или волна. Притяжение или отталкивание (отрицательность)…

Для германского Логоса характерна антиномия, противоречие, тогда как для французского характерна фигура баланса, симметрия.

Еще добавим выведенные из сей работы о Канте и Лапласе аксиомы – принципы (аргументы, интуиции) понимания, от которых танцуют в рассуждении, как от печки, и постоянно к ним прибегают (сначала дается германский параметр, а потом французский). Дом или среда; форма или материя; Труд или Жизнь; происхождение или назначение; история или эволюция; причина или цель; исследование (для себя) или изложение (вовне); лекция или беседа; система или афоризм; мысль как здание или мысль-пробег (discours); доказательство или очевидность; теорема или аксиома; рефлексия или авторитет; опосредствование или достоверность; внутреннее или связи-отношения; индивид или социум; необходимость и свобода или судьба (предопределение) и случай; теория или картина и т. д.

Эти параметры, имеющие отношение к логике мышления, позволяют ставить вопрос о национальных логиках.

Национальные образы мира – в кино

Язык кино – универсальный и еще менее нуждается в переводе, чем языки архитектуры, живописи, музыки… Но каждый сложившийся уже к XX веку, веку кино, национальный мир, вливаясь в русло киноискусства, делает его средством самовыражения: сказывает себя и себе (акт самопознания), и миру со-общает(ся).

Описав ранее национальные особенности культур Франции, Америки и России (в ряду других…), в настоящем тексте я пробую уловить национальные повороты в понимании мира, человека и истории – в трех шедеврах киноискусства: «Дети райка», «Унесенные ветром» и «Чапаев». Хронология при рассмотрении с национальной точки зрения не имеет особого значения, и потому фильмы располагаются не в последовательности их создания,