Читать книгу - "Исключительное право Адель Фабер - Юлия Арниева"

Туалет и одевание заняли больше времени, чем обычно — я никак не могла выбрать платье, перебирая наряды, которые обычно вызывали у меня лишь раздражение своей неудобностью. Почему-то сегодня хотелось выглядеть особенно хорошо.

Наконец, облаченная в светло-голубое утреннее платье с белым кружевным воротничком, я спустилась к завтраку. Семья уже собралась в малой столовой — Себастьян просматривал утреннюю газету, мадам Мелва отдавала распоряжения лакею о подаче чая, Этьен с аппетитом уплетал булочки с джемом.

— Доброе утро, — я заняла своё место, чувствуя странную неловкость, будто была гостьей за этим столом.

— Доброе утро, мама! — Этьен просиял, увидев меня. — Ты выглядишь отдохнувшей.

Себастьян бросил на меня быстрый взгляд поверх газеты, и я поймала в нем что-то похожее на удивление. Неужели круги под глазами были настолько заметны?

— Я не очень хорошо спала, — призналась я, принимая чашку чая из рук лакея. — Слишком много впечатлений вчера.

— Тебе нужно больше отдыхать, — заметила мадам Мелва с неожиданной заботой. — Ты еще не полностью оправилась после болезни.

— Но ты ведь поедешь со мной в зоологический музей сегодня? — с надеждой спросил Этьен. — Там новая выставка редких бабочек из Амевера. Говорят, невероятное зрелище!

Я замерла с чашкой на полпути ко рту. Поездка в город, людные места, необходимость поддерживать видимость нормальности — это было последним, чего мне хотелось.

— Я не уверена, что это хорошая идея, — медленно произнесла я. — Возможно, тебе стоит пойти с отцом?

Лицо Этьена выразило такое искреннее разочарование, что у меня сжалось сердце.

— У твоего отца деловая встреча, — вмешался Себастьян, складывая газету. — Но я думаю, тебе не обязательно идти в музей. Разве ты не хотел навестить друзей? Ты упоминал о Филиппе и… как его… Роберте?

— Да! Я совсем забыл! Роберт писал, что они собираются у него сегодня. Я мог бы заехать к ним после музея.

— Или вместо музея, — предложила я с улыбкой. — Мы можем посетить выставку в другой день, а сегодня ты проведешь время с друзьями. Уверена, у вас накопилось много новостей.

Сын колебался, явно разрываясь между желанием побыть с матерью и встретиться с товарищами.

— Ты не обидишься? — наконец спросил он.

— Конечно, нет, — я ободряюще коснулась его руки. — Друзья важны. И у нас еще целая неделя впереди, не так ли?

— Тогда решено! — он с энтузиазмом вернулся к своему завтраку.

А я перевела дух, испытывая смешанное чувство облегчения и вины. С одной стороны, мне хотелось побыть одной, разобраться в своих мыслях. С другой — я чувствовала себя обманщицей, отталкивающей мальчика, который тянулся к своей матери.

— Я могу отвезти тебя к Роберту перед своей встречей, — предложил Себастьян сыну. — Его дом на Оранжевой улице, если не ошибаюсь? Это почти по пути.

— Было бы замечательно, отец! — Этьен был явно обрадован этой редкой возможностью провести время с отцом, пусть даже в карете.

Далее завтрак продолжился в непривычно теплой атмосфере. Этьен, воодушевленный предстоящим днем, рассказывал о своих друзьях, их общих интересах и проделках в Академии. Себастьян, к моему удивлению, внимательно слушал, иногда задавая вопросы. Мадам Мелва наблюдала за ними с легкой улыбкой, изредка вставляя замечания.

Я же чувствовала себя чужой на этом семейном празднике. Словно смотрела спектакль из темного зала — вижу все, но не участвую.

После завтрака мужчины отправились готовиться к отъезду. Мадам Мелва удалилась в свои комнаты, оставив меня одну в столовой. Я допивала остывший чай, разглядывая узор на фарфоровой чашке и прислушиваясь к голосам в холле.

— … и обязательно передай привет мадам Солсбери от меня, — говорил Себастьян. — Скажи, что мы ждем их на следующей неделе к ужину.

— Конечно, отец, — отвечал Этьен, и в его голосе звучала та же почтительность, которую я вспомнила в голосе Адель, когда она обращалась к мужу.

Наконец, хлопнула входная дверь, раздался стук копыт во дворе, и наступила тишина. Дом будто выдохнул, расслабился. Я поднялась к себе. Горничная как раз заканчивала уборку в спальне.

— Софи, принеси, пожалуйста, сундуки из гардеробной. Мне нужно разобрать вещи.

— Сундуки, миледи? — она удивленно посмотрела на меня.

— Да, те самые дорожные сундуки. И попроси Бети помочь тебе.

Когда горничная ушла выполнять поручение, я подошла к секретеру, достала ключ, спрятанный в потайном ящичке, и открыла верхний шкафчик. Там, за стопкой писчей бумаги, лежал небольшой атласный мешочек. Развязав его, я высыпала на ладонь содержимое — несколько золотых монет, два небольших бриллианта и рубиновое кольцо. Приданое Адель, которое она тайно хранила на случай крайней нужды.

Я задумчиво перебирала драгоценности. В моем мире их стоимость была бы достаточна для покупки хорошей квартиры или дорогого автомобиля. Здесь же это было состояние, способное обеспечить достойное существование в лучшем случае на год. Но вместе с деньгами, которые обязан был выплатить муж по нашему соглашению, я могла начать новую жизнь. Без зависимости и без унижений.

Но сначала нужно дождаться отъезда Этьена. Неделя — не такой большой срок. Я смогу выдержать.

Глава 6

Следующие дни потекли в странном, почти сонном ритме. Утренние завтраки, дневные прогулки в саду, вечерние беседы у камина — дом словно вернулся к той жизни, которую вел до моего пробуждения в теле Адель. Все это казалось мне театральной постановкой, где каждый исполнял свою роль с отточенным годами мастерством.

Этьен проводил со мной больше времени, чем с отцом — он искал в матери поддержку своим научным амбициям, которыми Себастьян, судя по всему, не слишком интересовался. И чем больше я узнавала Этьена, тем сильнее ощущала эту странную, не принадлежащую мне любовь.

Она возникала будто из ниоткуда — когда я замечала, как он хмурит брови, сосредоточенно рассматривая листок растения; как теребит манжету рубашки, рассказывая о своих открытиях; как украдкой вытирает испачканные чернилами пальцы о штаны, когда думает, что никто не видит. Маленькие, неосознанные жесты, создающие его образ, неуловимо напоминающий и мать, и отца, но бесконечно более искренний, чем они оба.

На третий день после возвращения Этьена мы обедали в малой столовой — только я с сыном и мадам Мелва. Себастьян отсутствовал, отправившись на встречу