Читать книгу - "Залесье - Дмитрий Викторович Иванов"

мгновенным. Тэдгар в страхе попятился. Маны хватит на три-четыре заклинания. А что дальше? Бить посохом? Неужели все, конец? Люди отступили на пару шагов и встали спина к спине. Стояли молча. Если им не суждено выжить, то уж лучше дорого отдать свои жизни. Хозяева леса не торопились. Юноше показалось, что оборотни-мертвецы ухмыляются, чувствуя страх жертв.

Вдруг черная тень закрыла вход в пещеру. На мгновение вокруг стало темнее, а затем вспышка – бушующее пламя охватило задние ряды хищников. Лицо молодого некроманта обожгло, будто он сунул голову в раскаленную топку. Парень инстинктивно сомкнул веки и закрыл глаза руками. Визг и истошные крики. Воздух наполнился смрадом паленой шерсти и плоти. В проходе появилась огромная голова с рогами и костными щитками на длинной гребнистой шее. Звери кинулись на непрошеного гостя. Но тот огромными лапами с когтями более фута каждый отбросил их, а некоторым и вспорол животы. Невероятных размеров пасть раскрылась, бросок – и вот уже вожак болтается, перехваченный поперек гигантскими челюстями. Двое других приколичей попытались прыгнуть и вцепиться в глотку чудовища. Но их обоих буквально пригвоздили к полу.

Меж тем наши герои забились в дальний угол пещеры, ожидая, чем кончится кровавая расправа. Двое выживших волков, поджав хвосты, понеслись туда, где укрывались люди, но некроманты всадили в каждого по стреле тьмы, а воин с размаху отрубил голову одному, а второму вонзил острие клинка промеж глаз. Какой-то молодой самец сумел ускользнуть от огнедышащего исполина. Зверь понесся вперед, но, увидев участь соплеменников, устрашился, отпрянул назад и, выпучив глаза, заметался посреди грота. Тэдгар пустил в него слово тьмы – «боль», а сэр Даргул довершил дело взрывом разума. Остальные нашли свою погибель у выхода. Когда со зверями и их неживыми предводителями было покончено, вирм – а вы, наверное, уже догадались, что это был именно он, – просунул шею дальше и уставился на людей.

«Вот сейчас он снова дыхнет пламенем – и нам конец», – подумал парень. Но вдруг вперед вышел Иан. Рыцарь сказал что-то на гунхарском языке и опустился на одно колено перед драконом. Змей уставился на человека, а тот продолжал говорить, не поднимая глаз. Может быть, мастер и понял хоть пару слов, но юноша не разобрал ни единого. Внезапно из пасти промеж окровавленных клыков высунулся раздвоенный язык и коснулся лба воина. И вот тут произошло то, чего молодой маг никак не ожидал. В мгновение ока гигантское чешуйчатое тело исчезло, а на месте крылатого исполина теперь стояла женщина – высокая и статная, с удивительно бледным лицом и кожей, похожей на полированный мрамор. Ее черты казались идеальными, точеными, как у статуи. В совершенстве линий и форм не чувствовалось ничего живого. Волосы цвета воронова крыла, прямые и блестящие, словно обсидиан, ниспадали изящными прядями на плечи. Незнакомка носила черную робу из переливчатой ткани нараспашку, а под ней – длинное платье, белое и искристое, как снег, выпавший в одну ночь. Длинный кушак того же материала с кистями охватывал талию и доходил до самой земли. На шее блестел диковинный амулет с мерцающим камнем в обрамлении плетеного орнамента из полосок мифрила и орихакурона.

– Вижу, твои дружки не понимают гунхарский. Ладно, перейду на тальмарийский, пусть слушают. И тот и другой язык мне одинаково противны, как и остальные наречия смертных. – И госпожа манерно скривилась. – По мне, так Фрамгарион глуп, что связался с вами, людишками. Хотя он – наследник, решать ему. Ну разве можно видеть толк в таких нелепых созданиях? Вы заслуживаете лишь смерти. Само ваше существование – оскорбление природы.

Иан хотел было возразить, но драконица его остановила:

– Да, я вижу знак белого вирма на твоем челе, красавчик. Но… – Она хищно улыбнулась и демонстративно провела языком по зубам. – Сейчас ночь, мы в глухой пещере. Кто и когда найдет ваши останки? Кто увидит, что именно я повинна в вашей безвременной кончине? А?.. Ну да ладно, я соблюдаю заветы Фрамгариона, а то вдруг он узнает и расстроится. Тебя-то я есть не стану, но вот твоих спутников… На них уговор не распространяется. Они – не члены ордена, а потому отойди в сторону, приятель, а лучше встань мне за спину.

– Подожди, стой! Не делай так! – взмолился наследник боярского рода. Он пал на колени и простер руки к женщине. – Грозная и могущественная госпожа, властительница гор и лесов, великая мать, доблестная, дальновидная и высокомудрая. Прояви великодушие и милость. Мы, люди, по сравнению с вами – существа низменные, век наш краток, немощны мы и тщедушны телом, слабы духом. Не будет тебе великой чести от того, что убьешь нас. Зато, если пощадишь, то прослывешь милосердной. Век не забудем твою доброту. А если все-таки желаешь нашей погибели, то спали меня вместе с ними, потому что они – мои люди и честь велит мне защищать их до последнего.

Признаться, Тэдгар не ожидал такого от Иана. Как может потомственный аристократ унижаться перед собеседницей? Хотя мага немного смутило выражение «мои люди», которое знать употребляет по отношении к слугам и членам свиты. Должно быть, рыцарь этим обосновал свою ответственность за спутников. По крайней мере, так решил молодой маг.

Меж тем воцарилось напряженное молчание. Воин не сводил с незнакомки льдисто-серых глаз. Пытался ли он ее разжалобить или поразить своей готовностью пойти на смерть? Хотя спешу напомнить читателю, что среди благородного сословия принято почтительно относиться ко всем драконам в человеческом облике. Здесь вспоминается указ короля Гарнации Нотмунда, в котором он повелевает: «Всех змеев именовать лордами и леди, и принимать наравне с пэрами, и оказывать им подобающие почести, и ставить сих древних существ неизменно выше любого человека».

Наконец мраморное лицо дамы исказила кислая улыбка, а затем своды пещеры сотряс громогласный издевательский смех.

– Ты меня изрядно повеселил, красавчик, – надменно произнесла госпожа. – В своей стране среди людей ты – далеко не последний человек, по крайней мере когда-то являлся таким. А передо мной увиваешься как крестьянин, пойманный с вязанкой хвороста в боярском лесу. Все вы такие, людишки, – никчемные лживые лицемеры. И все вы так дорожите друг другом. Но потом тот, кого вы берегли и ценили, предает вас. И вот вы уже желаете ему смерти с той же страстью, с которой некогда защищали. В этом – вся ваша ничтожность, младшие из разумных существ. Ладно, я действительно не хочу расстраивать Фрамгариона. Чудной романтик видит в вас некий, ему только известный потенциал. Самцы со странными взглядами и увлечениями всегда обладают харизмой, а харизма неизменно привлекает. За то я его