Читать книгу - "Змея сновидений - Вонда Нил Макинтайр"

Снейк обняла ее:

– Если я не вернусь через день или два, возьми Быструю и Бельчонка и поезжай на север. Двигайся мимо Горной Стороны и Срединной тропы. Это долгий путь, но там, в ящике, много денег. Ты знаешь, как их можно безопасно достать.

– У меня есть свои деньги, – сказала Мелисса.

– Ну хорошо, но остальные также твои. Не надо открывать отделения, где Дымка и Песок. Они смогут выжить, пока ты не доберешься до дому. – В первый раз она по-настоящему поняла, что Мелиссе придется поехать одной. – В любом случае Песок становится слишком толстым. – Она выдавила улыбку.

– Но… – Мелисса оборвала себя.

– Что?

– Если что-нибудь с тобой случится, я не смогу прийти к тебе на помощь, и если я пройду весь путь к станции целителей, тоже.

– Если я не вернусь сама, тогда не будет способа мне помочь. Не приходи за мной сама. Пожалуйста. Мне надо знать, что ты не сделаешь этого.

– Если ты не придешь через три дня, я поеду и расскажу твоим людям о змеях-грезах.

Снейк, в сущности, с особенной благодарностью разрешила ей третий, лишний день.

– Спасибо тебе, Мелисса.

Они пустили расседланных тигрового пони и кобылу попастись на прогалине возле тропы. Вместо того чтобы поскакать к лугам и вволю покататься в траве, они стояли, сбившись в кучу, нервно наблюдая, вращая ушами и раздувая ноздри. Кляча сумасшедшего стояла в тени в сторонке, опустив голову. Мелисса смотрела на лошадей, сжав губы.

Сумасшедший стоял там, где спешился, и смотрел на Снейк полными слез глазами.

– Мелисса, – сказала Снейк, – если ты одна пойдешь домой, скажи им, что я удочерила тебя. Тогда… тогда они будут знать, что ты и их дочь тоже.

– Я не хочу быть их дочерью. Я хочу быть твоей.

– Ты и так моя. Что бы там ни было… – Она глубоко вздохнула и медленно выдохнула. – Здесь есть тропинка? – спросила она сумасшедшего. – Как быстрее всего взобраться наверх?

– Тропинки нет… он открывается передо мной и захлопывается за мной.

Снейк почувствовала, что Мелисса едва удержалась, чтобы не сказать что-нибудь язвительное.

– Тогда пойдем, – сказала она, – и посмотрим, воздействует ли твое волшебство еще на кого-нибудь.

Она в последний раз обняла Мелиссу. Та крепко прижалась к ней, не желая ее отпускать.

– Все будет хорошо, – сказала Снейк. – Не беспокойся.

Сумасшедший взбирался на удивление быстро, словно тропа действительно раскрылась перед ним и только для него одного. Снейк приходилось стараться изо всех сил, чтобы не отставать от него, пот заливал ей глаза. Она вскарабкалась вверх на несколько метров и ухватила его робу:

– Не так быстро.

Он часто дышал, но от возбуждения, а не от усилий.

– Змеи-грезы здесь, близко, – сказал он. Он выдернул свою робу из ее руки и полез вверх по отвесной скале. Снейк отерла рукавом лоб и полезла за ним.

В следующий раз, поймав сумасшедшего, она схватила его за плечо и не позволила ему идти, пока он не плюхнулся на выступ.

– Мы передохнем здесь, – сказала она, – а потом снова пойдем вверх, но только тише и медленнее. Иначе твои друзья узнают, что мы идем, до того как мы успеем их предупредить.

– Змеи-грезы…

– Между нами и змеями-грезами стоит Норт. Если он первый заметит тебя, разве он даст тебе пройти?

– Ты дашь мне змею-грезу? Мою собственную? Не так, как Норт?

– Не так, как Норт, – сказала Снейк. Она сидела на узкой полоске тени, прижав голову к вулканической скале. Там, внизу, в долине, проглядывал край луга сквозь ветви вечнозеленых деревьев, но ни Быстрой, ни Бельчонка не было видно на этой стороне прогалины. С такого дальнего расстояния поляна походила на лоскут бархата. Снейк вдруг почувствовала себя оторванной от всех и одинокой.

Вблизи скала оказалась не такой бесплодной, какой виделась снизу.

То тут, то там серо-зелеными пятнами лежал лишайник, маленькие, с мясистыми листьями сочные растения прятались в тенистых нишах. Снейк нагнулась, чтобы лучше рассмотреть одно из растений. В тени, на фоне черной скалы, невозможно было разобрать, какого они цвета.

Она резко отшатнулась.

Подняв кусочек скалы, Снейк наклонилась над приземистым голубовато-зеленым растением. Она ткнула в его листья – они туго сжались.

«Они убежали, – подумала Снейк, – из разрушенного купола».

Она должна была ожидать что-нибудь в таком роде, она должна была знать, что наткнется на вещи, не принадлежащие земле. Она снова ткнула растение, с той же стороны. Оно действительно двигалось. Оно бы поползло вниз с горы, если бы Снейк позволила. Она просунула кусочек скалы под растение и вытащила растение из трещины, переворачивая его вверх дном. Если не считать щетины из корневых волокон в его центре, оно было такое же, как сверху, блестящие бирюзовые листья извивались у оснований в поисках зацепки. Снейк никогда не видела ничего подобного, но ей доводилось наблюдать простейшие создания, растения – они не подпадали под нормальную класификацию – завладевали по ночам полями и отравляли землю так, что на ней уже ничего не могло расти. Как-то летом, несколько лет назад, она и другие целители помогали выжечь массу таких растений, которыми кишела близлежащая ферма. Они снова не появились в большом количестве, но возникавшие время от времени их маленькие колонии делали поля бесплодными.

Снейк хотела бы сжечь это растение, но не могла рисковать и разводить сейчас огонь. Она вытащила растение на свет, и оно снова плотно закрылось. И на этот раз Снейк заметила, что повсюду валялась сморщенная кожура таких же ползучих растений, мертвых, высушенных солнцем, пораженных бесплодной скалой.

– Пошли дальше, – сказала Снейк, больше себе, чем сумасшедшему.

Она перелезла через гребень скалы и устремилась к впадине разрушенного купола. Причудливость этого места причинила ей почти физическую боль. Чужеродные растения произрастали повсюду у основания полуразвалившейся конструкции, почти на скале, не оставляя никакого прохода.

То, что покрывало землю, не напоминало Снейк ничего из виденного ранее – ни траву, ни хворостинник, ни кусты. Это была ровная, бескрайняя поросль ярко-красных листьев. Присмотревшись, Снейк заметила, что это было больше, чем единичный огромный лист: каждая секция была, наверное, в два раза выше ее роста, они были неправильной формы и соединялись с краями соседних листьев, как скрученные, переплетенные волосы.

Там, где соприкасалось более двух листьев, из самого средоточия поднималась нежная веточка с листьями длиной в несколько ладоней. Везде, где была хоть какая-нибудь трещина в камне, бирюзовые потоки ползучих растений перерезали красный ковер, устремляясь в поисках тени столь же целенаправленно, как красные листья тянулись к солнцу. Когда-нибудь несколько ползучих растений одновременно завладеют длинным крутым