Читать книгу - "Зверь - Борис Токур"

Ночь отсчитала уже половину, а снаружи продолжала гневаться природа. Гром раскалывал чёрные небеса, и на окна с шумом бросался дождь.

Опустив бутылку на пол, Уорд устроил затылок на спинке кресла и закрыл глаза. Слушая, как за стенами дома бушует гроза, он раз за разом прокручивал в голове разговор с Ландлоу. А потом до мельчайших подробностей вспомнил одну из ночей своего добровольного отшельничества.

В ту ночь заигрывала метель.

Он долго блуждал под порывами дикого ветра. Не разбирая во тьме дороги, шёл увлекаемый таинственным зовом. А потом набрёл на каменный навал.

В окружении груды булыжников покоился крупный валун. Виндок отёр заледенелую поверхность, обнаружив под снегом выбитую руну. В магических символах он не разбирался, но этот узнал бы везде и всегда. Колдовское место защищал наложенный знак хранителя. Знак мифического Атсхала, в которого он никогда не верил.

Уорд кинулся сдвигать валун с места. Злой и решительно настроенный. Ведь что-то его сюда привело. Значит, во что бы то ни стало он должен увидеть, что скрывается под грудой камней.

Метель швыряла в лицо пригоршни снега. Ветер рвал шубу, стягивал шапку. Вокруг всё выло и кружилось, лес скрипел и скрежетал голыми ветками. Словно сама природа противилась приходу Уорда, не желая, чтобы задуманное кем-то таинство оказалось разрушенным.

Внезапно на Виндока накатило ощущение постороннего присутствия. Почудилось, что из-за снежной круговерти кто-то пристально за ним наблюдает. Наблюдает и терпеливо ждёт.

С ещё большим рвением он взялся за дело. Закоченевшие пальцы скользили по мёрзлым булыжникам. Те поддавались с трудом, да вдруг откуда-то прибавилось сил. Сдавив зубы, Виндок с завидным упорством разбирал каменную преграду. Руки двигались всё шустрее. Стало казаться – они принадлежат кому-то другому. В груди поднималась волна возбуждения, в крови забурлила распалённая диким азартом кровь.

Отбросив последний булыжник, он распрямился. Неожиданно ветер притих, метель отступила.

Под камнями оказался прогнивший дощатый настил. Мысль у Уорда была одна – он раскопал чью-то могилу. И та впечатляла своими размерами.

На задворках сознания замаячил росток угрозы, породив желание немедленно броситься прочь. Но упрямство взяло верх, и Виндок схватился за почерневшие доски. Отбросив, склонился над ямой и сдёрнул наполовину истлевшее покрывало. В нос ударило зловоние мертвечины и запах могильного дерева.

Уорд присмотрелся и вытаращил глаза.

На дне ямы лежало чудовище – не человек и не зверь. Огромная сатанинская тварь. Мускулистая, покрытая чёрной шерстью, с запрокинутой головой и подтянутыми к телу когтистыми лапами. Виндок утёр лоб, отметив, как здорово дрожат руки. Чем дольше он всматривался в монстра, тем больше казалось, что некая древняя сила постепенно овладевает его распалённым разумом.

Он зажал нос шарфом и, стараясь унять чрезмерное волнение, сделал три глубоких глотка воздуха. Его трясло, в мыслях творилось безумие. Он никогда не верил в чудовищ, думал – бредни. А, выходит, они и впрямь населяли Атсхалию.

Он никак не мог заставить себя сделать хоть шаг. Так и стоял над чудовищем, ощущая мерзкую дрожь в коленях.

И вдруг шерстистые веки монстра дрогнули. С резким вдохом Виндок сжал кулаки. И смотрел… смотрел… как раскрывается вытянутая пасть и обнажаются длинные острые клыки.

Поглощённый ожившим кошмаром, кое-как Уорд заставил себя отступить от могилы и, опомнившись, побежал обратно к избе. Не чуя ног, он спотыкался о торчащие корни, ломал встречный кустарник. Падал, уминая слежавшиеся сугробы, поднимался и снова бежал. Так и казалось, что по пятам преследует удушающий ужас.

Только переступил порог, буря совсем разыгралась. За снежной кутерьмой скрылась тайга. Загудело в вершинах деревьев. Воющий ветер бросался на окна, сотрясал закрытые ставни и негодующе колотил по крыше сосновыми шишками.

– Сгинь сатанина… – скрежетал зубами Уорд. – Пропади бесовская нечисть. Прочь пропади!.. П-р-о-ч-ь!!!

Разбуженная стихия бушевала долго, гневно и страшно. А успокоилась вдруг. Так быстро, будто её и не было вовсе.

Это тогда он вспомнил Грейстоун. Тогда и подумал: «Не пора ли вернуться».

Утром, при свете, страх улетучился полностью.

Весь день Виндок гнал от себя мысли о ночном происшествии. Но к вечеру начала заедать тоска. Вернулась тревога. Никуда она не уходила. Лишь затаилась и дожидалась, когда стихнет тайга, вернётся кромешная темень и снова со всех щелей полезут щетинисто-колкие страхи.

Виндок достал бутылку деревенского самогона и разом опрокинул в себя стакан. Тревога чуть отступила. В груди разлилось тепло, мысли потекли лениво и вязко.

Далеко за полночь, когда прогорели поленья, раздался неожиданно громкий стук в дверь. Взгляд метнулся к порогу. Уорд замер. С той стороны кто-то ждал – слышалось тяжёлое дыхание гостя.

Уорд поднялся с лавки и с ужасом понял, что полностью лишился воли. По пути сбив наполовину опорожнённую бутылку, он направился к порогу. В щель под дверью несло хуже, чем от выгребной ямы. Рука сама собой легла на задвижку и потянула в сторону.

Оно смотрело огненным взглядом (в груди отозвалось нечто далёкое) и было не тем, что он видел в лесу. Оборотилась жуткая тварь. Шевельнулись складки длинного, в пол, плаща, и к Виндоку протянулась чёрная когтистая лапа. Он замер, ни жив, ни мёртв. Заворожённый полыхающими зрачками, не смел ни отступить, ни глаз отвести.

В костлявых пальцах сверкнуло серебро, и в доме будто разом погасла половина свечей. На цепи закачался камень. Такой чёрный, что рядом с ним умирал даже свет. Виндок забыл, как дышать, и послушно протянул навстречу руку. И в этот момент трубный голос сказал:

– Я укажу на следующего.

Что было дальше, поначалу он старался забыть – с души будто согнало, сердце вынуло – да не получалось. Будто влетел в смердящую жижу и увяз в ней по горло. Весь пропитался, не смыть, не соскрести, хоть камнями по коже дери.

Но чем дальше, тем больше затягивало.

Сам приходил по ночам за сосудами, в чьём сердце посеяно зло. И уводил их в лес на прокорм восставшему демону. А потом стоял неподалёку и, содрогаясь, смотрел, как насыщается жуткая тварь. Как разрывает жертву и пожирает трепещущий кусок плоти, напитываясь дьявольской силой.

За услугу проводника он получил защиту и приручил неверную подругу-удачу. Позже вернулся в Грейстоун.

Демону нужны были горы, откуда однажды всё его племя было изгнано серыми бесами. Однако горы находились под покровительством северных древних богов. И пусть боги давно ушли, но тот, кого они наделили несокрушимой мощью, остался.

Великий хранитель Атсхал – единственный,