Читать книгу - "Зверь - Борис Токур"

– Да здесь недалеко. Через лесок, и Грейстоун. Дойду.

– Ну смотри. – Мужик с сомнением покосился на его тощие ноги. – А то, может, ещё передумаешь?

По-мальчишески улыбнувшись, Келиб махнул рукой и, нетвёрдо ступая, сошёл с дороги. Среди зарослей, не успевших полностью сбросить огненно-рыжий наряд, вилась едва заметная тропка.

Келиб спешил домой. В груди разливалось тепло. То ли от волнения предстоящей встречи, то ли от подарка для Найдёны, что лежал за пазухой.

У неё самой сейчас, поди, душа не на месте. Зря, наверное, не предупредил. Нельзя ей сейчас волноваться, молоко пропадёт. Сам понимал. А как представил, что от бесконечных охов да причитаний Айны с Хельгой отбиваться придётся, совсем приуныл. Рад бы броситься бегом через лес. А никак.

А всего-то хотел подарить неожиданную радость – колечко от самого искусного мастера, лучшего из всех в северной Атсхалии. Давно собирался, да только недавно по времени выгадал.

День плавно перекатился в вечер и неотвратимо близился к завершению. Надвигалась ночь. От закрывающих небо крон в лесу махом стемнело.

Тропинка уже едва виднелась. А вскоре пропала совсем. По земле расстелились корявые толстые корни. Келиб нахмурился. Появились нехорошие подозрения. Но он упрямо шёл дальше, напряжённо высматривая дорогу. Вот-вот надеялся увидеть за зарослями огни родного Грейстоуна и услышать лай дворовых псов. Но ни то, ни другое так и не появилось.

Глава 48

«Ночь на дворе, куда же ты запропастился».

Найдёна коротала часы в одиночестве и тревогах. Чтобы совсем не издёргаться, попыталась найти себе занятие. Однако душа ни к чему не лежала, томилась от щемящей тоски и нехорошего предчувствия.

Она подошла к люльке, поправила одеяльце на спящем ребёнке и снова глянула на окно. Снаружи сгущалась темень. Нервно потирая ладони, Найдёна прошлась по дому и остановилась у печи. В очаге, раздавая тусклое красное зарево, подрагивали угасающие угольки.

В подполье простучали мелкие коготки, раздался короткий писк. И опять тишина вобрала дом в мягкие объятия.

Свеча на столе почти догорела, подступили вечерние тени.

Стало невмоготу.

Найдёна быстро влезла в меховые сапожки. Накинув шубейку, зажгла фонарь и вышла из дома. Двор дальше пяти шагов от крыльца скрывала летящая крошка. Кружа под порывами ветра, с неба сыпался первый снег.

Придерживая на груди не завязанные концы платка, она прошла к калитке, подняла фонарь повыше и всмотрелась в дорогу. Ничего. Пустынная улица.

Взвихрив белую крупу, за забором косо прошла тень. Качнуло пролёт.

Вздрогнув, Найдёна поспешила в дом. Наскоро заперлась и прислушалась. В комнате залепетал проснувшийся ребёнок. С улицы – ни звука. Только ветер в трубе завывал.

Вдруг в переднюю дверь громко постучали.

– Найдёна, – позвал с той стороны Магнус.

Она с облегчением бросилась навстречу, открыла. Глаза с надеждой уставились на свёкра. Капюшон и плечи Мордока припорошило снегом, в дом пробрался студёный холод.

– Не пришёл? – Тёмные глаза смотрели с тревогой.

Она помотала головой и отступила, позволяя ему войти в дом.

– Ты вот что… – Магнус переступил порог и огляделся, – собирайся и малого собирай. К нам пойдёшь, нечего тебе здесь одной. Айна там тоже с ума сходит.

Найдёна быстро закивала и кинулась в комнату собирать сына.

Пока шли к дому Мордоков, она всё оглядывалась на идущую по пятам темноту. Магнус заметил, нахмурился.

– Что с тобой?

Склонив голову к плечу, она неуверенно пожалась.

– Неспокойно тебе, – понял он и, крепче прижав внука к груди, поторопил: – Пойдём быстрее.

Он отвёл их к Айне, которая от переживаний уже не знала куда себя деть. И, кликнув мужиков, ожидающих у забора, отправился на поиски Келиба.

Ранее тем же вечером

Тайга стремительно заполнялась сумерками. Иногда в вышине как будто кто-то вздыхал. И тогда вниз, медленно кружа, бесшумно опускались сухие листья. Изредка вдали рождался и умолкал неясный приглушённый гул. Келиб поднял голову, посмотрел в просвет между сплетением ветвей. С мглистого неба слетали первые снежинки.

Келиб опустил голову. Давно он не был так далеко от дома. С тех пор, как погиб серый друг, больше в тайгу не ходил. Ни один, ни с кем-либо. Только к Студёной, бывало, наведывались с Найдёной, да бродили по окружающим селение тропам.

Когда понял, что заплутал, слабые ноги уже отказывали. Он совсем выбился из сил, остановился и огляделся. Чужой лес смотрел на него враждебно.

Бежать бы отсюда. Вот только…

Губы тронула невесёлая улыбка.

Едва переставляя ноги, Келиб добрёл до поваленной сосны, приставил клюку и присел отдохнуть.

Внезапно установилась напряжённая тишина. Все звуки разом пропали. Ни посвиста ветра. Ни скрипа деревьев. Ни шелеста жухлой травы. Остался только шорох мелкого снега, оседающего на сухую листву.

И тут позади прошуршало. Келиб вздрогнул и обернулся. В полумраке за рядом деревьев глаз уловил движение. Сердце ужалил страх. Мордок попытался встать, но ноги предательски подломились. Рухнув обратно на сосновый ствол, он неловко задел клюку. Та упала и скатилась под бугорок.

Обыскивая глазами ковёр из опавшей листвы, бедный парень сполз на землю и на коленях добрался до клюки, благо та лежала неподалёку. Судорожно обхватив стёртое до гладкости древко, он поднялся и перевёл дыхание.

И снова среди чернеющих зарослей что-то мелькнуло. Келиб покачнулся и замер на месте. Глаза распахнулись. Пригнув головы, из-за деревьев выходили волки. Скаля клыкастые пасти, серые звери обошли парня и уселись вокруг, следя за ним немигающими взглядами.

Стараясь не делать резких движений, Келиб сунул руку за пазуху.

Амулет!

Оберега с ним давно уже не было. Он сам передал его брату.

Беспомощно глядя на окруживших волков, он выставил перед собой клюку. В его жилах такая же кровь, но всё-таки он человек. А их слишком много, и они на своей территории.

Серые бесы сидели на месте, изредка издавая короткий рык. В узких строгих глазах посверкивали зелёные огоньки.

– Чего вам надо? – с трудом прошептал Мордок. – Чего пришли?

Они не спешили бросаться вперёд, будто вовсе нападать не собирались. Но тогда зачем они здесь?

Он вглядывался в серые морды, вслушивался в рык и тихое подвывание. И внезапно… растерялся. Впервые он не понимал. Это не был инстинкт убийц. Там было что-то другое. Что-то, чему он никак не мог подобрать определения. Что совсем не вяжется с отношением хищника к человеку.

И вдруг он понял. Это страх. Сейчас они испытывали страх вместе с ним. От пугающей догадки Келиб едва не задохнулся.

С гор прилетела старая заунывная песня. Качнулась сухая