Читать книгу - "Беглец - Андрей Никонов"

— Почему в пятницу? — не понял Сергей.

— Так ведь Ленин Владимир Ильич, вождь мирового пролетариата, в пятницу родился, по пятницам у нас день нерабочий, — словно несмышлёнышу, объяснила Маша, — а ещё в среду, в день революции, лекции слушаем и кино смотрим от динамомашины ручной. И вообще, не в воскресенье же отдыхать, как при царизме. Да и то, у нас места непахотные, болотистые, муку покупаем, коровы, они круглый год ухода требуют. Кто-то дежурит, потом меняемся. Детишки вон тоже, с утра по хозяйству помогут, а потом в школу.

— Да, я видел, — Травин толкнул створку, та распахивалась легко и без скрипа, — учительницу встретил вчера, она ведь тоже у вас живёт?

Маша сразу не ответила, отвернулась.

— Живёт, — наконец сказала она таким тоном, словно лучше бы та жила где-нибудь в другом месте.

— Я слышал, она недавно здесь. А прежняя где?

— Утопилась она, летом.

— Да ты что! — удивился Сергей. — Почему?

— Потому что дура, — зло произнесла девушка, — от несчастной любви, видите ли. Кому только такое в голову придёт, в болото идти. И ведь почти спасли её, воды и грязи наглоталась, но успели вытащить. Только как Пётр Лаврентьевич не старался, не получилось откачать, жижа болотная в лёгкие попала. Вот не понимаю, ты ведь советский человек, приди, расскажи, как есть, у нас и комсомольская ячейка есть, и актив, так они этому кретину такого навешают, вмиг перестанет головы дурить. А она пошла и утопилась. Вот, прислали эту из окркомпроса, гордая ходит, нос задирает, словно мы неучи сиволапые, а она одна тут королевна.

Сергей только хмыкнул. И решил, что лучше тему для разговора сменить.

— А ещё народу мало на улицах, — заметил он.

— Конечно, все же на работе, пока светло. Вы приезжайте к нам летом, Пётр Лаврентьевич заказал в Омске такую штуку, которая электричество вырабатывает, у нас пилорама с маслобойкой на пару, от котла паровозного, вот к нему и прицепят, и будут в селе лампочки гореть, в каждом доме. А то противно, двадцатый век давно начался, а мы как дикари, при керосиновых лампах сидим да свечах. И радиоточки у всех обязательно поставим, чтобы радио Коминтерна слушать, вот увидите. А улицы мостить ещё в прошлом году начали, правда, только возле сельсовета пока.

— У вас тут прямо город настоящий получается.

— А что, чем мы хуже! — вскинула голову девушка, — не для того мы буржуев да дворян прогнали, чтобы как прежде жить, в темноте и невежестве, все достижения человеческой мысли нам доступны, только руку протяни и возьми. Так Пётр Лаврентьевич говорит.

* * *

— Гражданин, пёсика вашего заберите, — в дверь просунулась вихрастая голова, — он нам проходу не даёт, паразит, лёг посреди кухни и смотрит.

— Странно, он смирный у меня. Просто смотрит? — уточнил Бейлин, стирая полотенцем мыльную пену с лица. — Никого не укусил?

— Нет. Но взгляд у него, как у форменного ревизора, аж пробирает. Кухарка нервничает, а ей завтрак постояльцам готовить, так она уже тесто на пол уронила и сама чуть не навернулась.

— Сейчас спущусь, — пообещал Митя. — Мы съезжаем всё равно, так что уедет скоро пёсик.

Вихрастый исчез, Бейлин задрал рубаху, приподнял повязку. Рана покраснела и опухла, он надавил слегка на края, на поверхности выступила мутная капелька. Растёр каплю между пальцами, понюхал. Вчера Митя сам вскрыл свежий надрез, промыл раствором Карреля, купленным в аптеке. Ни к каким докторам он не пошёл — начнут ещё ковыряться, вдруг поймут, что он сам туда пулю засунул, повреждения-то не такие, как при обычном ранении. Кулёк из аптеки он положил в саквояж, оделся, и спустился вниз.

Доберман при виде Бейлина с места не сдвинулся, пришлось купить ему втридорога шмат мяса, только тогда пёс схватил угощение и улёгся в угол, с урчанием отрывая большие куски и почти тут же их проглатывая. Хорошего настроения от этого у работников кухни не прибавилось, но Митя клятвенно пообещал, что, как только собачка наестся, они тут же съедут.

— Три фунта сожрал, и не подавился, — уважительно сказал управляющий, который ради такого спустился из своей квартиры, — нате вам, проглот, с таким и по миру пойти недолго. Вам, товарищ, с собой еды завернуть заместо завтрака? Глаша, сделай фунт ветчины, масла солёного на два пальца и хлеба свежего каравай, в холст. Пожалте-с, и извольте расплатиться по утверждённым расценкам.

По расценкам вышло четыре рубля пятнадцать копеек, Бейлин вышел на улицу, покрытую подтаявшим снегом, прищурился от бьющего по лицу солнца.

Село Александровское, где он оказался, было большим, почти четыре тысячи жителей, и при железнодорожной станции. Рядом с вокзалом стояло здание гостиницы кооперативного товарищества трудящихся, предлагающей постояльцам удобные комнаты и питание по умеренным ценам. Бейлин задерживаться в селе не собирался, Герасима Кузьмича Нехаева, человека, который управлял санями, следовало искать совсем в другом месте. Только по весенним дорогам не находишься, Митя рассчитывал взять напрокат повозку, или в крайнем случае лошадь. Только в тот же день сделать этого не удалось, извозчики были согласны возить Бейлина по всей округе хоть круглосуточно, а вот доверить свою повозку чужому человеку никто не спешил. Митя, в свою очередь, не хотел брать с собой ещё кого-то, лишняя пара глаз и ушей ему была совсем не нужна. Можно было просто реквизировать лошадь, удостоверение Липшица лежало в кармане, немного грима, и Бейлина будут все принимать за помощника уполномоченного. Только продлится это недолго, ТО ОГПУ имеет на всём Траннсибе разветвлённую сеть агентов, и обязательно кто-то доложит, что восставший из мёртвых Тимофей Липшиц разгуливает по селу Александровское, третируя владельцев гужевого транспорта. В бумажнике у Мити оставалось чуть больше двух с половиной тысяч рублей, так и не отданных Лукину, этого бы с лихвой хватило, чтобы купить если не табун, то выезд, но лошадиная ярмарка находилась отсюда в сорока верстах.

Наконец он нашёл мужичка, который обещался пригнать повозку из Кондугловки, что находилась на Московском тракте, всего за сто двадцать рублей. Мужичок запросил три рубля авансом, получил кукиш и на тощую стопочку червонцев издали полюбовался, этого хватило, чтобы ударил шапкой об пол и божился, что утром бричка будет стоять рядом с