Читать книгу - "Беглец - Андрей Никонов"

заправленным в карман пиджака. Он не торопясь ел кашу из небольшого горшочка — зачерпывал полную ложку, подносил ко рту, долго дул, а потом тщательно облизывал. И не переставал говорить. Рядом хлопотала девчушка лет шестнадцати, полненькая, рыжая и вся в веснушках. При виде Травина оба замолчали, мужчина положил ложку обратно в горшок, икнул. Нос у него был крючком, на щеке — большая бородавка, губы тонкие, с опущенными вниз уголками.

— Ты что ли жилец? — наконец спросил мужчина.

— Ага, — Сергей взял свободный стул, пододвинул поближе к столу, уселся. — Добровольский я, Сергей Олегович. А вы?

Мужчина не ответил.

— Это мой папа, Семён Егорович Сазонов, — за него сказала веснушчатая, — а я Маша. Папа, это тот раненый, который во флигеле ночует. Насчёт которого Пётр Лаврентьевич распоряжался

— Мало ли кто распоряжался, — Сазонов-старший сморкнулся в кулак, вытер руку о полу пиджака, — насчёт платы он тебе сказал?

— Три рубля, — Сергею хозяин дома нравился всё меньше и меньше.

— В день. И рубль за еду. И попрошу деньги вперёд, ты сколько тут собираешься столоваться?

— Дня три, не больше, — Травин достал бумажник, вытащил червонец, бросил на стол, добавил ещё две рублёвые бумажки.

Сазонов сгрёб деньги, сунул в карман, поскрёб ложкой в горшочке, тяжело поднялся, и потопал к выходу. Хлопнула дверь, раздался собачий лай и громкий окрик.

— Вы папу извините, он утром всегда такой, — Маша достала из буфета тарелку, поставила перед Сергеем, — деньги за еду я вам верну, у нас, считай, всё артельное, и мука, и масло, свои яйца только и мёд, четыре улья держим и два десятка кур.

На столе вслед за тарелкой появились яйца, Маша разбила полдюжины в миску, добавила молока, муки и начала взбивать.

— Насчёт денег не беспокойся, — сказал Сергей, — возвращать ничего не надо. А ты Маша Сазонова?

— Да.

— Так это ты меня подлатала и мазью намазала? Ловко, я даже не почувствовал, а ведь обычно чутко сплю. Спасибо.

Маша покраснела, отвернулась, схватила сковороду, бросила на неё кусок масла и сунула в печь на плиту.

— Так хорошо меня и на курортах не лечили, — продолжал Травин, — отёк почти спал, а ведь только вчера заштопали.

— Это всё Пётр Лаврентьевич, — девушка справилась со смущением, вылила яйца в сковородку, села напротив, разглаживая скатерть, — он раньше в Александровском помощником попа служил, а до этого на германской воевал, там лечебные курсы окончил, фельдшером был в армии. Я в медтехникуме училась, в Ново-Николаевске, так там, не поверите, врачи такого не знают, что знает Пётр Лаврентьевич. К нему со всей округи люди ездят, если кто занемог, никому не отказывает.

— И денег не берёт? — недоверчиво покачал Сергей головой.

— По закону у нас в РСФСР медицина бесплатная, — твёрдо сказала Маша, — разве можно за это с советского человека брать? Мы же не при самодержавии живём. Ой, вам же печёнку вчера принесли, я было на ледник положила, а потом думаю, вдруг проснётесь, и приготовила. А утром уже её холодную с маслом и травками перетёрла, называется паштет, вот, на хлеб мажьте, у вас крови много вытекло, а свиная печень — лучшее средство от малокровия, или по-научному — анемии. Это я вам как медицинский работник говорю. Толстым слоем кладите, всё сразу. Профессор из Москвы, между прочим, Мануил Исаакович Певзнер считает, что правильное питание — важнейшая часть лечения. И я с ним полностью согласна.

Травин послушно намазал горбушку, откусил. Маша строго смотрела, пока он не доел весь ломоть, тут же бухнула перед ним сковороду с омлетом, и не отрывала взгляда до того момента, когда сковорода, подчищенная кусочком хлеба, не стала пустой.

— Теперь я полностью здоров, — важно сказал Сергей, откидываясь на спинку стула.

Маша прыснула.

— Простите, — сказала она, — просто к нам из города редко кто заглядывает, на отшибе живём. Вы от поезда отстали? Ну от того, на который напали? Пётр Лаврентьевич вчера всем на собрании рассказал, это ж надо, всякие недобитки старорежимные ещё остались, маскируются под порядочных людей. Чаю хотите?

Сергей хотел. Чай был превосходен, на ароматных травах, с лёгкой горчинкой, к нему поставили две плошки, с мёдом и земляничным вареньем. На секунду даже мелькнула мысль, не остаться ли здесь подольше, в конце концов, до Владивостока он дней за десять точно доберётся. И пропала, хотя тревожно от неё стало — не в том ещё возрасте он, чтобы на первом попавшемся удобном месте осесть.

— А что профессор Певзнер говорил о физическом труде? — Травин поднялся из-за стола, — забор у вас покосился, калитка провисла, дверь входная скрипит, того и гляди развалится, подправить бы не мешало.

На то, чтобы перевесить входную дверь, ушёл почти час. Маша покрутилась-покрутилась возле Сергея, и ушла по своим делам, периодически выглядывая, чтобы спросить, не нужно ли чего из инструментов, и переброситься парой слов. Так Травин узнал, что кувалда у них есть в сарае, а сарай завален снегом, который скоро обязательно растает, и что Герасим его завёз в артель «Камышинский молочник». В селе, а теперь уже артели, жили четыреста с небольшим человек на сто шесть дворов, работали маслобойка, пилорама, свечная и кожевенная мастерские, мясной цех, клуб и школа. Ещё артельщики держали коров, поголовье стада было больше, чем численность населения, масло и сыр возили в город, в заготконтору и на продажу.

— А в церкви что?

— Сельсовет наш, точнее правление артели. Пётр Лаврентьевич сюда церковным старостой приехал пять лет назад, только не стал людям голову поповскими сказками дурить, а всю правду рассказал, и про мировой пролетариат, и про то, как наша страна изменилась, и что каждый человек может кем угодно стать, хоть учёным, хоть художником, только учись и трудись. Артель организовал, раньше-то каждый сам по себе жил, кто в нищете, кто кулаками вон других эксплуатировали, активисты бились как могли, школу организовали, клуб, только их мало было. Всё село на тридцать дворов, чуть больше ста пятидесяти человек.

— Это получается, за пять лет вас втрое больше стало?

— Да, особенно за последние два года прибавилось, молодёжь тянется из соседних деревень, беднота в основном, а тут им артель и работу даёт, и с материалом помогает, построить избу. У нас и маслобойня появилась, а то раньше