Читать книгу - "Беглец - Андрей Никонов"

хорошо, — врач подошёл к Сергею, оттянул ему веко на левом глазу, потрогал лоб, пощупал пульс, — организм крепкий, молодой, на фронте с такими ранами в атаку шли и германцев на куски рвали. Вам, товарищ, повоевать довелось?

Сергей кивнул.

— Значит, привычные. Давай-ка, Гриша, как встать сможет, его к Сазоновым, скажи, чтобы накормили товарища Добровольского, и бельё чистое дали, а в баню ему пока нельзя, шов разойдётся. И передай Мухину, что у нас новый едок, крови много потерял, печёнки ему надо полфунта, пусть пришлёт. У Сазоновых дочка в войну за ранеными ухаживала, медсестричка, знает, что делать. Только, Сергей Олегович, гостеприимство, оно вещь хорошая, да заплатить придётся, люди за труд должны вознаграждение получить.

— Сколько? — Травин внутренне усмехнулся, похоже, тут на незваных путешественниках наживались. Но, похоже, ошибся.

— Еда-то у нас, почитай, общественная, при нужде всегда делимся, за это не возьмём, да и грех путника не накормить. А вот Сазоновы постирают вам, одёжку починят, опять же, уход нужен какой-никакой, дадите за день три рубля, и будет с них. Не жалко денег-то?

— Для хороших людей и за дело — никогда, — кивнул Сергей, и тут же пожалел, голова закружилась до тошноты. — Вам сколько за труды?

— Помогать страждущим — моя обязанность, — строго сказал дядя Петя, — Советское государство конституцией определило бесплатную медицинскую помощь всем нуждающимся. Отдыхайте, а как

Встать он смог через полтора часа, и то с помощью Гриши. Солнце за окном клонилось к закату, подсвечивая тающий снег, людей на улице не наблюдалось, зато, когда они вышли в коридор, за закрытыми дверьми по соседству слышалось пение.

— Детишки занимаются, — пояснил милиционер, — на круг ребятни с полсотни наберётся, три дня в неделю по семьям помогают, а четыре — учатся, учительница у нас новая, из города прислали, старается. Да вот она.

Им навстречу шла черноволосая совсем ещё молодая женщина в красной косынке и белой рубахе. Свободного покроя юбка почти не закрывала колени, на ногах у учительницы были короткие валенки. При виде незнакомого человека девушка вскинула глаза, чёрные и большие. Сергей мог поклясться, что видел её раньше, причём не где-нибудь, а в Пскове, перед отъездом, только тогда она была одета в цветастые юбки, и на шее монетка одинокая болталась.

— Товарищ вот к нам забрёл, Анна Ильинична, — вылез вперёд Гриша, — бандиты ранили.

— Откуда тут бандиты? Что вы мне сказки сочиняете?

Голос у учительницы был низкий и чуть хрипловатый, и вообще, Травин присмотрелся, и уже сходства с цыганкой не находил — и возрастом женщина оказалась была старше, лет тридцати, и скулы не такие высокие, и вообще, из общих черт только цвет волос да глаза оставались. Словно наваждение накатило, и спало.

— Ничего не сочиняю, — милиционер обиделся, — да сами вот Сергея спросите. Глядите, идёт еле-еле, качается, бок ему прострелили. К Сазоновым веду, стало быть, прямо соседями будете.

Учительница равнодушно пожала плечами, распахнула дверь, выпустив звуки хора наружу, и скрылась за ней.

— Она тоже у Сазоновых живёт, — Гриша от встречи с учительницей раскраснелся, — что с них взять, лавочники, пережиток, вот и комнаты сдают. Ох и боевая девица, я тебе скажу, по всему своё мнение имеет, слова не скажи, сразу поперёк. Но детишкам нравится, песни с ними поёт, истории рассказывает, ещё счёту и письму учит.

Сергей мог бы добавить, что Грише она нравится тоже, но влезать в чужую личную жизнь он не хотел. И не любил.

Сазоновы жили в просторном деревянном доме с флигелем, с виду зажиточное домовладение потихоньку приходило в упадок, и стены кое-где повело, и дранка валялась, видимо, сорванная с крыши, и забор покосился. Возле дома стояла будка, в которой лежала лохматая собака, при виде чужака она вскочила и залаяла что есть мочи, бросаясь насколько позволяла цепь. Таких собак Травин не опасался, брехливые — они разве что облают, тихие намного опаснее. В сенях их встретила пожилая женщина с крючковатым носом и косым левым глазом, на шее у неё белел бинт. Женщина беспрестанно вытирала красные руки о передник и молчала.

— Приютить велено, — важно сказал Гриша, старательно артикулируя, — вот товарищ заплутал, а ещё ранен, так Пётр Лаврентич распорядились, чтобы в баню не водить и постирать, а харчеваться он у вас будет, продукты я занесу после. Да ты, Серёга, не тушуйся, она немая. Слышить не слышит, и говорить не может, какой-то недуг у неё, но по губам понимает. В общем, тётя Сима ейное имя, или по чинному, Серафима Прокловна. Ты располагайся, у них места полно, трое сыновей было, в войну и сгинули все, только дочка осталась. Тётя Сима, проводи гостя в комнату.

Серафима кивнула, крепко схватила Травина за руку, и потащила за собой, особой радости от появления постояльца в ней не чувствовалось. Коридор из сеней вёл в флигель, разделённый на четыре комнаты и крохотную кухоньку и примусом, комнаты разделялись узкими печами, одна из них топилась. Тётя Сима ткнула пальцем в примус, потом — в дальнюю из дверей, покачала головой, показала пальцем на смежную комнату, кивнула. Травин понял, что примус лучше не трогать, и с хозяйкой насчёт выбора жилья согласился, видимо, две остальные комнаты стояли пустыми, чего их понапрасну топить.

Внутри было тесно, на стене с пёстрыми обоями висела фотография молодого парня лет двадцати с небольшим, в полный рост, в кавалерийской форме и с саблей. На кровати лежали три подушки и ситцевое одеяло, рядом с кроватью стояла тумбочка, накрытая полотенцем, а у двери — стул. Серафима смахнула рукой пыль, отцепилась от Сергея, и ушла. Травин пошёл за ней, тулуп следовало оставить в сенях, и туалет не мешало бы найти. Только хозяйки уже в доме не было, дверь хлопнула, Травин выглянул в окошко — женщина семенила по тропинке к калитке, возле которой стоял дощатый нужник. Стоило Сергею выглянуть наружу, собака снова зашлась лаем.

* * *

— Собачку отведите, — фельдшер с опаской смотрел на добермана.

Тот сидел рядом с носилками, на которых лежал Марочкин, и отходить отказывался, правда, агрессии не проявлял, только врач ни в какую не желал лечить раненого с собакой. Добермана удалось уговорить только Бейлину, который притащил из вагона-ресторана мозговую косточку, но и после этого пёс смотрел на лекаря с подозрением.

Помощь прибыла неожиданно, со стороны Убинска, на паровой дрезине. Грузовой