Читать книгу - "Змея сновидений - Вонда Нил Макинтайр"

– Разумеется. – Снейк назвала гостиницу, которую рекомендовала ей Грам, уплатила за лекарства и вышла из аптеки, распрощавшись с женщиной, которая направилась своей дорогой. Снейк в одиночестве побрела дальше.

Какая-то тень в балахоне мелькнула в поле ее зрения. Снейк сжалась, заняв оборонительную позицию. Быстрая фыркнула и отпрянула. Фигура в нахлобученном капюшоне замерла.

Снейк остановилась в растерянности. Человек, подошедший к ней, был одет не в одежду пустыни, а в какую-то странную мантию с капюшоном. Она не могла рассмотреть его лица, скрытого тенью, но то явно был не сумасшедший.

– Я могу поговорить с вами, целительница? – Голос незнакомца звучал неуверенно.

– Конечно. – Если он не обратил внимания на ее странное поведение, то и ей следовало сделать вид, что ничего не произошло.

– Меня зовут Габриэль. Мой отец – мэр города. Я пришел просить вас оказать нам честь – быть нашей гостьей.

– Это весьма любезно с вашей стороны. Я собиралась остановиться в гостинице…

– Это прекрасная гостиница, – ответил Габриэль. – И ее хозяйка будет весьма польщена вашим визитом. Но мой отец и я покроем позором Горную Сторону, если не предложим вам лучшее, что в ней есть.

– Благодарю вас, – сказала Снейк. Она начинала испытывать если не удовлетворение, то по меньшей мере благодарность за столь почтительное отношение и гостеприимство по отношению к целителям. – Я принимаю ваше приглашение. Мне только нужно оставить записку в гостинице. Аптекарша сказала, что может направить туда пациентов.

Габриэль поглядел на нее. Снейк не могла рассмотреть выражение его лица из-за капюшона, но ей показалось, что он улыбвается.

– Целительница, уже этой ночью вся долина будет знать о месте вашего пребывания.

Габриэль повел ее по улицам города, следовавшим изгибам черной скалы, между одноэтажными строениями из черного плитняка. Копыта лошадей и башмаки Снейк и ее провожатого гулко грохотали по мостовой, отзываясь далеким эхом. Здания кончились, и улица превратилась в широкую мощеную дорогу, отделенную от пропасти только довольно невысокой стенкой.

– Отец сам бы вышел встретить вас, – как-то неуверенно, хотя и виновато заметил Габриэль, как будто он хотел сказать ей что-то, но не знал, как лучше это сделать.

– Я не избалована вниманием великих людей, – ответила Снейк.

– Я хотел сказать, что мы пригласили бы вас при любых обстоятельствах, даже если… – Он вдруг осекся.

– Ах вот оно что, – догадалась Снейк. – Ваш отец болен.

– Да.

– Не нужно стесняться просить моей помощи, – ответила Снейк. – В конце концов, это моя профессия. И если у меня будет отдельная комната – это совершенно неожиданный подарок судьбы.

Снейк по-прежнему не видела лица юноши, однако напряжение ушло из его голоса.

– Я просто не хотел, чтобы у вас сложилось о нас превратное представление – что мы из того сорта людей, которые предлагают что-то только взамен на услугу.

Они продолжали брести в темноте. Дорога круто повернула, огибая скалистый выступ, который на время заслонил свет, погрузив их во мрак, а потом Снейк увидела дворец мэра. Он был просторный и высокий, опиравшийся на крутой горный склон. Привычный здесь черный плитняк был ярко освещен белой узкой полосой света у самой крыши – ряд сияющих солярных панелей, обращенных на восток и на юг. Стекла огромных окон верхнего этажа были причудливой формы – они следовали очертаниям башни главного здания. Огни, сверкавшие в них, были безупречно яркими и чистыми. Несмотря на окна и на резные панели высоких дверей, резиденция мэра могла служить равно как крепостью, так и произведением искусства.

Первый этаж не имел окон, а двери были крепки и массивны. Дальний конец здания тоже был защищен нависающим каменным уступом. Мощеный двор заканчивался каменистой площадкой утеса, который в этом месте не был столь крутым и высоким, как в том месте, где сейчас стояла Снейк. Освещенная тропинка вела к его изножию, где располагались конюшни и небольшой выгон.

– Очень впечатляюще, – заметила Снейк.

– Замок принадлежит городу, хотя мой отец жил здесь уже тогда, когда я еще не родился.

Они продолжали идти по каменной дороге.

– Расскажите, что случилось с вашим отцом. – Она была уверена, что с ним ничего серьезного, иначе Габриэль не выглядел бы таким беззаботным.

– Несчастный случай на охоте. Один из его друзей проткнул копьем ему ногу, началось заражение, а он даже не желает признать это. Он панически боится, что ему отрежут ногу.

– Как все это выглядит?

– Я не знаю. Он не подпускает меня к себе. Он даже запретил мне подходить, приближаться к нему – со вчерашнего дня. – В голосе Габриэля звучала усталость и покорность судьбе.

Снейк озабоченно посмотрела на него: если отец юноши настолько упрям и напуган, что может выдержать такую боль, то инфекция могла распространиться настолько, что ткани уже омертвели.

– Я очень не люблю ампутации, – искренне сказала Снейк. – Вы даже представить не можете, какие расстояния я преодолевала, чтобы избежать этого.

У входа во дворец Габриэль крикнул что-то, и тяжелая дверь отворилась. Он приветствовал слугу и попросил того отвести Быструю и Бельчонка вниз, в конюшню.

Снейк и Габриэль вошли в вестибюль, отделанный полированным черным камнем, отражавшим их движущиеся фигуры и тени. Гулкое эхо разносилось по углам. В помещении не было окон, а потому там царил полумрак, но тут же подлетел другой слуга и поспешно включил газовые горелки. Габриэль положил спальный мешок Снейк на пол, откинул капюшон и сбросил мантию. Отполированные стены искаженно отразили его лицо.

– Вы можете оставить ваш багаж здесь, о нем позаботятся и отнесут наверх.

Снейк усмехнулась при мысли о том, что ее свернутый спальный мешок заслужил столь громое название – «багаж», как будто она была богатым купцом, собирающимся на торги.

Габриэль повернулся к ней. Впервые увидев его лицо, Снейк даже утратила дар речи. Обитатели здешних мест хорошо понимали, что они красивы, но этот юноша так тщательно маскировал свою внешность мантией и капюшоном, что Снейк было решила, что он либо дурен собой, либо урод от рождения. Она была готова увидеть нечто в этом духе. Но Габриэль оказался красивейшим существом. Он был прекрасно сложен и очень пропорционален. Лицо у него было скорее квадратное, но не такое угловатое, как у Аревина, и выражало чудовищную уязвимость, неумение скрывать свои чувства. Он подошел ближе, и она увидела его глаза – необычного ярко-синего оттенка. Кожа его была покрыта золотистым загаром – почти такого же цвета, что и его темно-золотистые волосы. Снейк даже не могла сказать, почему он так разительно красив, – может быть, дело было в