Читать книгу - "Зверь - Борис Токур"

Мысли легко потекли в другом направлении.

Что так сильно притягивало охотников на северный склон? Так сильно, что никакими угрозами не отгонишь! Почему столько лет, нарушая наложенные запреты, они продолжали топтать заповедник? А началось всё с Виндока. Он точно что-то знал. Не просто так Уорд со своим наипервейшим дружком там рыскали. А, может… нашли? Недаром в селении поговаривают, Старх дьявола прикормил. А ну как правда. Одни хоромы чего стоят. А какую заимку отстроил! Там и конюшня завидная. И снаряжение у отряда всё издалека привезённое. Ни у кого в Грейстоуне такого больше нет. Разве станут ходить зазряшные слухи, будто у главного охотника в подвалах деньги в мешках хранятся. Вот тебе и заповедник. Другим охота для отвода глаз. А сам ведь в тайгу давненько не выбирался. Всё в конторе сидит да монеты в столбики складывает.

Хотя…

Хэнк остановился.

Будь это так, они бы давно всё выгребли подчистую да дорогу забыли. Значит, не нашли. Только он, Хэнк, самолично обладает этим секретом. Гора открыла ему свою тайну. Значит, так и должно быть, в жизни случайностей не бывает. И он точно об этом никому не расскажет. Пусть теперь Старх хоть что с ним делает. Да и откуда узнает старый прохвост, где он был и что видел.

С этими мыслями воспрянувший Хэнк бодрее зашагал к распадку, синевой проглянувшему за рядом деревьев.

Под шапкой стало жарко. Он немедленно её стянул, позволяя прохладе остудить разгорячённую голову. Жутко захотелось пить. Хэнк нагнулся, чтобы зачерпнуть снега, и тут ноги его не выдержали. Он упал и не сразу сообразил, что это вывалилось у него из-за пазухи. Присмотрелся, поднял и вспомнил. Срез под смолой с чудными завитками.

Он вздрогнул, совсем забыв об опасности. А ведь эту штуковину Ланс обронил. А ну как вспомнит да захочет вернуть…

Немедленно проснулась тревога, заставив прислушаться к лесу. Поднялся лёгкий ветер. Ожили ночные таёжные звуки. И в этих звуках Хэнк различил кое-что постороннее. Он натянул шапку, вжал голову в плечи и, озираясь, поспешил к распадку, до которого оставалось рукой подать. Грейстоун мирно спал, уютно устроившись в чаше среди лесов. Ощущение близости родного очага манило как никогда.

Скорее из леса… домой… под замок…

Сзади раздался хруст снега – лёгкий, стремительный – и тишина…

Хэнк обернулся – за спиной никого. Сердце гулко забилось, кишки заполнила противная слабость. Задыхаясь от страха, парень ускорил шаг.

Хруст снега – короткий, отчётливый – стал куда ближе.

Хэнк вскрикнул от неожиданности, страх накрыл его с головой. Мысли забила жуткая паника.

И вдруг небо над ним перекрыла звероподобная тень. Монстр с пылающими глазами перемахнул через Хэнка и, приземлившись, отрезал дорогу к дому. В парня ударила волна взметённого снега.

Он шарахнулся в сторону и с воплем рванул к деревьям. Со злобным рыком сатанинская тварь настигла его в три скачка. Он ощутил сильный тупой удар в спину, и следом его вздёрнуло над землёй. Ноги повисли в воздухе.

Мелькнула странная мысль – так свисали с деревьев собаки.

В груди разрослась тугая, нестерпимо-огненная ломота. Хэнк опустил голову и недоумённо хлопнул глазами. Из него выходила окровавленная когтистая лапа. Резким движением она скрылась в груди и покинула его тело. Парень мешком свалился в сугроб. Лицо залепила снежная каша. Но холода Хэнк уже не почувствовал.

***

Ланс поднял сосновую слезу и спрятал в карман. Стоя на коленях перед остывающим телом Хэнка, он покаянно опустил голову и невидяще уставился на свои окровавленные руки.

– Прости Хэнк. Этого не должно был случиться.

Волосы шевельнуло слабое дуновение. Наринга молча посмотрела на подавленного парня и бесшумно отступила во тьму. С тихим шорохом около него упал старый плащ.

– Атсхал – свидетель, я этого не хотел… но я виновен.

Завернув останки приятеля, Ланс направился к распадку. У края леса он выдолбил в мёрзлой земле неглубокую яму и уложил свёрток с телом. Наринга наложила магический символ, чтобы не добрались падальщики. Здесь Хэнка найдут односельчане и похоронят по людскому обычаю.

Простившись с другом, Ланс бросил тоскливый взгляд в сторону тусклых огней и направился во тьму ночного леса. На холодный снег легла цепочка следов. Очертания босых ступней постепенно менялись, превращаясь в крупные звериные отпечатки. Поспешая за таинственным обитателем гор, мелкая позёмка услужливо их заметала.

Он вернулся на горную вершину и, оборотившись зверем, сел на краю обрыва у входа в логово. Внизу – чёрно-синий заснеженный лес. Наверху – холодное небо. И лица ушедших. Далёких и близких, скользящих туманными морозными дымками.

В глубине звериного сердца родилась скорбная песня. Толкнувшись в груди болезненным комом, из глотки вырвался полный тоски и одиночества вой. В глазах потухли жёлтые месяцы. Поникла могучая голова, ссутулились мускулистые плечи. Низкий вой перешёл в тихий рокот, словно перекат камней на порогах Студёной… и вскоре заглох.

***

Наринга сидела у полыхающего костра, на поляне у подножия древних Атсхал. В вышине шумел ветер. Падал вниз, носился средь горных ущелий. Под его порывами яркие языки пламени ломано метались над красно-чёрными углями, отгоняя густеющий сумрак от снежной поляны.

Пророчица молча встретила Ланса и внимательно присмотрелась к лицу, полному скорби. Он добрёл до костра, сел напротив старухи прямо на снег и уставился на огонь безжизненным взглядом. Ветер слабо шевельнул жёсткие тёмные волосы.

– К какому миру я теперь принадлежу? – произнёс он отстранённо.

– К миру хранителей.

– Что это за мир, где гибнут невинные?

Наринга с усталым вздохом расправила на коленях плащ.

– Этот мир суров и опасен, – проскрипела она и взяла со снега оголённую с одной стороны ветку сосны. – Но таким его создали боги. Значит, богам это нужно.

Она поворошила огонь, в ночь вспорхнули яркие искры. Ланс подтянул колени к груди и поправил полы длинной косматой шубы.

– С другой стороны и видится по-другому, – вновь заговорила Наринга. – На плечах Атсхала груз слишком тяжкий. Хранитель отвечает перед богами. А боги лишены человеческих чувств. В высших сферах правят иные законы. Никогда не позволяй слабости одолеть твоё сердце, Ланс. Если ты отступишь, древнее зло восстанет. Чёрные тени были изгнаны в ад, но отыскали лазейку наверх, коварно проникнув в слабые души. Люди, не осознавая, становятся сосудами зла. Но, даже осознав, не всегда спешат с ним расстаться.

Ланс безучастно посмотрел на волков, устроивших в полях гонку с вьюжными бурунами, и повернулся к Наринге. Золотистые месяцы его глаз встретились с призрачной зеленью глаз старухи.

– Зло погубит их всех, – ответил он отстранённо. – И