Читать книгу - "журнал "ПРОЗА СИБИРИ" №1 1995 г. - Владислав Крапивин"

списке Косяков нашел без труда. Отчаянья при этом он не испытал, хотя неприятный осадок остался. В последние дни он крепко задумывался о том, как жить дальше. Сидеть на шее у Алика становилось неудобно. Зарплату теперь Вениамин оставлял себе, ее едва хватало на разные мелочи, а дом и хозяйство полностью держались на Алике.

Джафарович, как иногда в шутку его величал Косяков, был деятелен, неутомим и удачлив. По утрам за ним теперь заезжал красный „жигуленок" с шофером Петей. Петя, деликатно погудев, оставался в машине и читал газету. На замечания Вениамина, что нс мешало бы и водителя напоить кофе, Алик неизменно отвечал, что баловать народ ни к чему, он после этого хуже работает. Потом, если позволяло время, Косякова отвозили в институт, и Алик отправлялся по своим делам, которых с каждым днем становилось все больше.

Ни словом, ни намеком Алик не давал понять Вениамину, что теперь роли переменились и нахлебником является именно он, Косяков, но все же Вениамин испытывал некоторое неудобство. Он все чаше чувствовал себя приживальщиком и, если бы мог, с радостью вернулся бы к прежнему бедному существованию, где главную роль играл он, а не какая-то бывшая мышь, но, увы, что-нибудь изменить был не в силах.

Об источниках своих доходов Алик говорил скупо и невнятно, но, скорее всего, это происходило не от того, что он не доверял Косякову, а потому что достаточно хорошо изучил Вениамина и трезво принимал в расчет его консервативную натуру, инстинктивно противящуюся любому роду деятельности, не связанному с государственной службой. Из-за этого новоявленный бизнесмен даже и не пытался привлечь Косякова в помощники. По невнятным замечаниям Алика Вениамин примерно составил представление о его работе, которая явно была связана с перепродажей. По новому законодательству это не противоречило условиям складывающихся рыночных отношений, но игра шла на грани фола, и боязливый Косяков не желал в ней участвовать, хотя надежд на то, что все в его жизни образуется само собой, оставалось все меньше.

Но как ни безрадостны были перспективы, согревало одно — встречи с Валей. Косяков старался видеться с девушкой как можно чаше, и хотя эти короткие свидания происходили только в стенах института и о более тесных отношениях Вениамин не позволял себе даже мечтать, их приятельские отношения не остались незамеченными.

Косяков и сам понимал, что пару они составляют, должно быть, комическую, и дело тут не только в разнице возрастов. Ну, что действительно такого в пятнадцати годах, что разделяли даты их рождения, — история знает куда более рискованные сочетания, — нет, проблема заключалась в другом. Яркая, находящаяся всегда в центре внимания девушка и бесцветный, вечно мнущийся Вениамин, незаметный в любой компании, — вот что составляло главную трудность.

Минут за пять до начала перерыва Косяков отправлялся в столовую, чтобы занять очередь не только для себя, но и для Вали. И не было случая, чтобы она отказалась от робко оказанной услуги. Сослуживцы шушукались, Косяков бледнел и терялся.

Определенно Валя по одним известным ей соображениям выделяла Вениамина среди институтской толпы, и это внушало надежду и делало его счастливым несмотря ни на что.

В конце концов Вениамин осмелел настолько, что решился пригласить Валю в гости. Перед этим он долго прикидывал разные варианты, до похода в ресторан включительно, но сам же их и отверг по многим причинам. Оставался дом, но как быть с Аликом?

Да, с Аликом предстояло объясниться. Не мог же в самом деле Косяков привести девушку в квартиру, в которой целый вечер на диване валяется здоровенный мужик в адидасовском спортивном костюме и смотрит телевизор, вернее биржевую программу с бесконечными объявлениями о купле-продаже. Что будет говорить Вениамин, как представит Алика — близким другом, дальним родственником или просто квартирантом? Выход виделся в одном — удалить Алика на время из дома. Врать Косяков нс умел. Прежние неудачные попытки начисто отбили у него вкус к вранью, так как из-за вранья случались одни неприятности, поэтому он решил обратиться к Алику прямо, без обиняков, как мужчина к мужчине.

Алик выслушал его молча, лишь пару раз хмыкнул в короткие ухоженные усики и без долгих слов согласился исчезнуть из жизни Вениамина и Вали до одиннадцати часов.

— Ты собираешься оставить девушку на ночь? — только и спросил он в конце разговора.

— Да ты что! — решил на всякий случай оскорбиться Косяков. — У нас совсем другие отношения. Попьем чайку или кофе, поговорим, вот и все.

— Как знаешь. Могу и на ночь уйти.

— Нет, ты не так меня понял. Просто дружеская встреча без всяких глупостей.

— Хорошо. Только цветы купить не забудь. И еще я тебе из своих запасов оставлю бутылку шампанского и бутылку „Наполеона".

— Коньяк — это лишнее, — убежденно заявил Вениамин.

— Я лучше знаю, что лишнее, а что — нет, — подвел черту Алик и вытащил из пухлого портмоне сторублевку. — Это тебе на цветы. Не маши руками, пригодится.

До полночи Косяков драил полы, перемыл посуду, выбил коврик в прихожей, чего раньше не делал никогда, и разошелся настолько, что протер плафоны в комнате и на кухне.

На следующий день из института Валя и Вениамин уходили, как большевики с явочной квартиры, поодиночке, чтобы встретиться через два часа на автобусной остановке около косяковского дома.

Косяков почти бежал до самой станции метро, перепрыгивая через незамерзающие даже к вечеру лужи. Громадный красный шар заходящего солнца повис точно в перспективе улицы Ленина, и Вениамин про себя отметил, что раньше ничего подобного не замечал, хотя и проходил этим маршрутом множество раз. Впереди Косякова стремительно неслась его длинная тень, словно стрелка компаса указывая нужное направление.

В переходе метро, не задумываясь, Вениамин купил пять бордовых среднеазиатских роз и спрятал их на груди, под пуховик, чтобы не замерзли.

Дома почти все было готово к приему. Косяков быстренько собрал на стол, поставил посередине вазу с цветами и вновь поспешил на остановку, чтобы встретить Валю.

Все шло просто великолепно, и когда Валя почти минута в минуту назначенного времени вышла из такси, Косяков почувствовал такую звенящую легкость во всем теле, что даже ухватился за ближайший фонарный столб, чтобы от счастью не взмыть к небу.

Втайне Косяков надеялся поразить девушку изящно накрытым столом и изысканными закусками и, надо отдать должное, это ему удалось. Валя на секунду замерла на пороге, откуда вдруг открылся заманчивый интерьер комнаты, и совсем не по-женски присвистнула. По всему было заметно,