Читать книгу - "журнал "ПРОЗА СИБИРИ" №1 1995 г. - Владислав Крапивин"

ей это не идет, но понимал, что ничего подобного говорить не следует. Валя явно принадлежала к новой, неизвестной ему генерации молодых людей. Об их интересах Косяков имел самые смутные представления и потому мялся и мучился, нс зная, как завязать разговор. Он снял очки, протер и снова надел. Ситуация казалась ему провальной.

Положение спасла Валя. Уверенно, по-мужски затягиваясь, она оглядела Вениамина без тени застенчивости и, казалось, без труда прочитала, что происходит у него на душе.

— Что? Попадаете под сокращение?

— Наверное еще не знаю... Говорят...

— У нас в КБ тоже сокращают.

— А вы... Вас не сокращают?

— Меня нет. Меня начальник любит.

Вениамин молча переварил полученную информацию.

— У вас начальница тоже ничего, — как бы между прочим заметила Валя.

— ? ?

— Ну, не совсем еще старая...

— И что? — опять не понял Вениамин.

— Да так... — усмехнулась Валя и загасила сигарету. — К слову... Вы и сами — симпатичный.

— Правда? — не поверил Косяков.

— Правда. Только застенчивый очень. И одеваетесь... — Валя оценивающе оглядела поношенный костюм Косякова. — Надо бы следить за собой.

Вениамин хотел сказать, что если надо, то он и будет, то есть постарается, но Валя, не дожидаясь ответа, вышла из курилки, напоследок заговор-щсски подмигнув, чем окончательно вывела Косякова из равновесия.

Домой Вениамин вернулся в смятенных чувствах. Он думал, что за вечерним чаем непременно поговорит с Аликом о личных проблемах, но на кухне сидел пропавший было Бершадский.

Выяснилось, что Борис пропадал не зря. Косяков и Алик в многочисленных делах никак помочь ему не могли, поэтому он их и не беспокоил. А хлопот оказалось куда больше, чем ожидалось. Во-первых, отпечатали тираж „В помощь домашней хозяйке". Надо было выкупить книги из типографии, отдать облкниготоргу и проследить за правильным перечислением оставшейся суммы после вычета предоплаты. Во-вторых, бухгалтерию Бершадский из экономии вел сам и несколько подзапутался со всеми этими счетами, платежками и отчислениями налогов. Короче, в результате получившаяся сумма вознаграждения не совпала с ожидаемым результатом, и сейчас мрачный Бершадский не жалел эмоций, упоминая то о разорительных процентах, то об общей системе обдираловки.

— Не дают развернуться! Ну что осталось, что? Чепуха. Предоплату верни, за бумагу окончательно рассчитайся, тираж выкупи. Это, братцы, грабеж!

— И что в конце концов осталось? — не менее хмуро, чем Борис, спросил Алик.

— Мало осталось, — честно признался Борис и нервно погладил себя по лысине. — Тебе полторы тысячи. Ну и мне немножко. Я больше в это дело ни ногой.

— Полторы тысячи тоже деньги, — некстати встрял в разговор Косяков.

— Мало, мало, — сказал Алик. — Ты ведь обещал...

— Обещал. Да кто же знал, что так выйдет? Потом я на Новый год сильно потратился. Гуся ели, шампанское пили. И я тебе джинсовый костюм купил, — обиженно напомнил Борис.

— Ладно, — примирительно заключил Вениамин. — Что вышло, то вышло. Нечего теперь кулаками махать. Давайте ужинать. Кое-что заработали, и то хорошо.

Все молча согласились с этим замечанием, на ужин прошел невесело. Бершадский отдал деньги Алику, и тот сразу пятьсот рублей отсчитал Косякову.

— Это на хозяйство. Купишь чего-нибудь.

— А что ты будешь делать с тысячей? — поинтересовался Вениамин, довольный уже и тем, что можно сходить на рынок.

— Найду, что делать. Это моя забота.

Так поговорить о Вале и нс пришлось, а на другой день Алик исчез.

Исчез не окончательно, но, вернувшись с работы, Вениамин дома его не застал. Само по себе это было странно. Накануне о том. что Алик отлучится из дома, разговора не было, вторых ключей Косяков ему не выдавал. К тому же, зная, как Алик отчаянно боится кошек, Вениамин даже в мыслях не допускал, что он в одиночку может покинуть квартиру. Тем нс менее квартира была пуста.

Косяков порядком растерялся. Первая мысль о том, что следует заявить в милицию, отпала сама собой. Что он скажет, явившись в районное отделение? Документов у Алика не имелось, а говорить о том, что из дома пропала мышь размером со взрослого мужчину... Ну, не знаю, не знаю...

Вениамин походил по комнате, задумался. В принципе, несмотря на то, что они с Аликом несколько месяцев прожили вместе, он ничего о нем нс знал. Характер у его приятеля оказался довольно скрытный, многословностью он тоже не отличался. Что у него на уме, догадаться трудно. Косяков попытался припомнить все, что случилось с того момента, как Алик вылез из подвала, проследить все этапы его эволюции, и пришел к неутешительному выводу: а ведь эта зверюга способна на многое! Может, именно сейчас, в этот момент, Алик треснул по голове какого-нибудь зазевавшегося прохожего и чистит его карманы. Или решился на кражу со взломом. С него станется. Вон какой здоровый вымахал.

Косякова настораживала постоянная озлобленность Алика и проявившаяся в последние недели завистливость. Хотя о том, что они живут плохо Алик упоминал все реже, мимо Вениамина не проходили его постоянные реплики и замечания о том, как умеют устраиваться другие, а разговоры и интервью по телевизору с вновь появившимися в стране миллионерами выводили Алика из себя настолько, что случалось он рвал газеты в клочья, приговаривая:

— Одним все, а другим ничего! Это и есть социальная справедливость?

— Так ведь они зарабатывают, — пытался его образумить уравновешенный Косяков.

— Интересно, каким образом?

— Соображают, изучают дело, спрос. Смотри, сколько сейчас посреднических контор. Прибыльное, говорят, занятие.

— Вот, давай и мы что-нибудь продавать будем.

— Да ты что! — пугался Косяков. — Откуда у нас первоначальный капитал? Потом не понимаю я в этом ничего.

После таких разговоров Алик долго шуршал газетными вырезками с различными законами и указами, в смысл которых Косяков не пытался даже вникнуть, что-то подчеркивал и выписывал. Впрочем, к этому Вениамин относился, как к безобидному занятию, даже мысли не допуская, что им это может понадобиться.

И вот Алик ушел.

Косяков какое-то время еще посидел в одиночестве, потом поставил на плиту суп. Суп был вчерашний, из концентратов, чуть приправленный жареным луком, есть его не хотелось, но в холодильнике было пусто. Последние пять яиц Вениамин берег на завтраки.

Нахлебавшись невкусного супа, Косяков заварил такой же невкусный чай, больше напоминающий угольную пыль, и с удовольствием закурил. Если Алику нравится шляться ночью по промерзшим улицам, это его проблемы. В конце концов, Алик уже