Читать книгу - "Драконье Пламя: За Порталом - oR1gon"

трансформации. Оружие изменило форму и теперь менялось внутри, а это требовало куда больше сил, чем он мог и был готов ему дать сейчас.

Уже собираясь вырвать Погибель из раны, владыка Цитадели почувствовал неладное. Давление на крылья пропало. И тут же вокруг его запястий, торса и ног, замкнулись светящиеся кольца. К ним протянулись цепи. Обмотав конечности, они принялись тянуть их в стороны.

Позволив развести конечности достаточно далеко, чтобы Погибель вышла из раны, он зарычал и напряг мышцы, преодолевая сопротивление. Всем телом подавшись вперед, дробя в мелкое крошево камень под ногами, Страж добился своего. Оковы со звоном лопнули, позволив ему вырваться вперед и, расправив крылья, взлететь.

Однако, мгновением позже цепи срослись в местах разрыва и дернули его обратно. Врезавшись в пол, он оказался немедленно к нему прикован несколькими конструкциями. Цепи обвили все его тело, на подобие кокона.

— Теперь ты не сможешь мне помешать, дракон. — произнесла сущность. — Прошу прощения за жизни твоих спутников, вы не оставили мне иного выбора. Пусть вы этого не понимаете, мы с вами союзники, ведем одну борьбу. Позже ты все поймешь и осознаешь, что несколько жизней, на фоне противостояния Бездне и Пылающему Легиону — ничего не значат.

Существо развернулось к лежащей на алтаре Тиамат. Рейнхарта, сдерживающего ее печатями, уже не было. Но с этой ролью прекрасно справлялась сама сущность, заблаговременно перехватив у него контроль. К старым печатям добавилось несколько новых. Светящиеся символы покрыли кожу эльфийки и она закричала, выгнувшись дугой.

Глава 49

Заслышав надрывающийся голос супруги, Алгалон совершенно обезумел от наплыва эмоций. Ненависть, чистая, незамутненная ничем иным, полностью завладела его помыслами. Все лишнее, за исключением Тиамат и терзавшей ее сущности, пропало из поля зрения.

Взревев, драконид напряг мышцы и потянул руки в стороны, пытаясь порвать цепи. Усилия, которого в иной ситуации хватило бы, чтобы играючи порвать толстый лист красного адамантия, совершенно не хватало. Путы звенели, но не поддавались.

Из трещин на Чешуе взвилось пламя, злое, яростное. Оно принесло боль, лежащую за гранью той, что доводилось испытывать владыке Цитадели. Оно же дарило дополнительную мощь, которой так не хватало.

А муки… они лишь еще больше распаляли. Разум, подернутый пеленой ненависти, не придавал им никакого значения.

Цепи затрещали, сотканные из Света звенья не выдерживали, разрываясь одно за другим. Высвободив руки, Страж извернулся, и вцепился лапой в скобу, прижимающую его верхнюю часть тела к полу. Не успел он что-то сделать, как ранее порванные путы снова сомкнулись на его конечностях. Но теперь положение было иным, более удобным.

Разверзнув пасть, он сомкнул ее на цепях. Клыки с хрустом смяли звенья, разрывая их. Получив мгновение свободы, Алгалон обеими лапами ухватился за скобу, потянулся вперед и снова пустил в дело клыки. С ощутимым сопротивлением, конструкция поддалась и разлетелась осколками, медленно истаивающими в воздухе.

Снова сковавшие руки цели разлетелись отметками, в третий раз. Каждая отдельная цепь, каждая скоба, ограничивала не только физически, они ослабляли. Сила покидала мышцы, магия становилась непослушной.

Избавление даже от меньшей их части, во всех смыслах развязывало руки.

Разорвав вторую скобу, державшую ноги и хвост, по совместительству последнюю, драконид мгновенно покрылся саваном трепещущего золотого пламени. Плотного, как никогда прежде. Даже Чешую приобрела больший накал, ослепительно сияя золотисто-белым.

Пол рунной палаты трещал и плавился, обращаясь магмой. Более Искра Первого Пламени не сдерживала ярости огня. Да и Страж этого уже не желал.

Потолок и стены зала рушились, кипящими каплями падая в бездну хаотичных течений энергии. Все больше обнажались причудливые пейзажи пространства, куда мудрость дварфов перенесла немалых размеров помещение. Оно казалось бесконечно огромным и вместе с тем небольшим, словно протяни руку и сможешь коснуться всего, любой звезды в черноте.

Междумирье. Круговерть Пустоты. Именно здесь ненадолго оказывались все, кому доводилось проходить сквозь Двойные Врата.

Цепи, что без конца пытались обернуться вокруг Стража, теперь сгорали, едва успевали прикоснуться к Чешуе. И с каждой сожженным звеном, покров становился сильнее, поглощая силу из оков. Вбирая в себя высвобождавшуюся энергию Света.

Крылья Алгалона раскинулись вширь, полностью сметя остатки стен, хоть их и не касались. Хватило испускаемого ими жара.

Драконид сомкнул пальцы в пустоте, как в тот же миг они обернулись вокруг древка Погибели. Орудие гильдии сильно изменилось, как внешне, так и изнутри. И для продолжения трансформации, для закрепления результата, ему требовалась энергия. Много, безумного много энергии. Иначе все начатое могло обернуться не просто вспять, а полным крахом. Разрушением артефакта.

Страж это чувствовал. Копье стало ближе к нему, частью его. Напившись крови, оно уподобилось Чешуе, тоже некогда бывшей обычным доспехом.

От крыльев, от поверхности брони, к наконечнику Погибели протянулись языки пламени. Величественные огненные крылья уменьшались, доспехи остывали, отдавая весь жар оружию. Из прожилок, образованных Возжжением, вылетали капельки золотой крови, в сопровождении самых горячих, самых яростных огней.

Секунда, и половина всей текущей мощи Алгалона оказалась сосредоточена на кончике копья. Его свет стал нестерпим даже ему. Пол палаты окончательно разрушился, обратившись парящими в пустоте сгустками кипящей магмы.

Перехватив Погибель иным хватом, драконид пустил ее в полет. Раздался звон, быстро переросший в наряженный гул. Щит, выставленный сущностью, держался, впервые так близко подступив к грани разрушения. Казалось, что достаточно приложить совсем немного дополнительного усилия, и он падет.

Страж торжествующе зарычал, наполняя пустоту междумирья новым звуком. Пламя его покрова вспыхнуло с новой силой, будто и не отдало львиную долю энергии копью. Крылья обрели прежний размах, а Чешуя налилась жаром.

Возжжение пережигало жизнь дракона, обращая ее в голую мощь. Однако, он научился им пользоваться гораздо лучше, чем раньше. Подступая опасно близко к грани забвения, он более не пер дураком вперед, после боя проваливаясь в сон на несколько дней, для восстановления. Он научился от части подавлять горение самой жизни, чтобы дать телу немного времени для восстановления.

Уже собираясь вернуть копье обратно в руку для повторного броска, да самому ринуться вперед, дабы продавить купол, Алгалон почувствовал неладное. Странный отклик от копья.

Частицы Света начали отделяться от поверхности щита и притягиваться к орудию. С каждым мигом, даже не секундой, их становилось больше. Искорки сливались в потоки, устремлявшиеся к наконечнику.

Купол таял, Погибель насыщалась энергией, но ей все еще было мало.

Что поняв, странное существо из геометрических конструкций отвлеклось от Тиамат. Оно попыталось воздействовать на оружие, но потерпело крах. Погибель втягивала цепи, поглощая их, развеивала на энергию печати, игнорировала иные воздействия, обращая их себе по благо.

Артефакт не